Тэвиш охнул и затрепетал, когда кончик ее языка заскользил по его мужской плоти. Дыхание его стало частым и прерывистым. Он сомневался, что она способна прибегнуть к еще более смелой ласке, но сейчас ему было все равно — он уже не владел собой.
Подхватив Шторм под мышки, он приподнял ее над собой. К ее удивлению, они не улеглись на постель, а сели лицом друг к другу, при этом она оказалась; у него на коленях. Тэвиш вошел в нее, и с губ девушки сорвался тихий вздох.
Положив руки ей на бедра, он направлял ее движения, и Шторм двигалась в такт его движениям. Тэвиш страстно целовал ее; его язык проникал в ее рот, а руки время от времени ласкали груди девушки. Сначала он наслаждался, глядя, как выгибается ее стройное тело. Потом наконец оторвал взгляд от пылающего лица Шторм и приник губами к ее груди. Девушка вскрикнула, содрогнувшись в экстазе, и Тэвиш подхватил ладонями ее ягодицы, стараясь удержать в ней свою плоть. Однако в этом не было необходимости — Шторм крепко прижималась к нему, вращая своими стройными бедрами, увлекая его к вершинам блаженства. Тэвиш крепко обнял ее, уткнувшись лицом в мягкие груди. Наконец горячая волна прокатилась по его телу, и он начал возвращаться к реальности.
— Господи… О Боже, какое блаженство! — Он почувствовал, как напрягается, как сжимается ее женское естество, и прохрипел: — Какое чудо! Ты самая лучшая из всех женщин, которых я знал. — Тэвиш посмотрел туда, где они еще сливались в единое целое, слегка качнул руками ее бедра и ощутил новый прилив страсти. — Ты просто создана для наслаждения!
Шторм видела, что Тэвиш опять готов насладиться ею, и удивилась такой неудержимой страсти. Впрочем, и ее собственная готовность вызывала ее удивление. Издав гортанный смех, она устремилась ему навстречу.
Тэвиш проснулся с первыми лучами солнца и, почувствовав напряжение в чреслах, понял причину своего столь раннего пробуждения. Приподняв голову с атласной груди девушки, он в задумчивости уставился на спящую Шторм. Его желание росло.
Его уже не тревожили мысли об Александре Мак-Дабе. Шторм ясно дала понять, что до тех пор пока он ее хочет, она не станет спать ни с кем другим. Тэвиш испытывал мужскую гордость.
Однако это приятное чувство вскоре сменилось сожалением. Рядом с ним лежала женщина, которую он с удовольствием повел бы к венцу. С такой женой ему не пришлось бы бояться измены или тратить деньги и время на поиски любовниц. Страстность и раскованность Шторм в постели служили бы достаточным основанием для его верности. У нее был легкий характер, и она была лишена алчности и лживости — всего того, что толкало Тэвиша от одной женщины к другой. Однако о женитьбе не стоило и думать: для их семей такой союз был совершенно неприемлем.
Отогнав неприятные мысли, Тэвиш откинул одеяло и принялся любоваться обнаженным телом девушки. Наконец его взгляд остановился на треугольнике курчавых волос. Приподнявшись, он чуть раздвинул ее стройные ножки и устроился между ними, стоя на коленях.
Тэвиш давно этого хотел — после первой же ночи, проведенной со Шторм, — но сдерживался из уважения к ее стыдливости. Теперь он понял: причина его желания заключалась в том, что он был уверен в ее телесной чистоте. Вообще он редко прибегал к подобным ласкам. Большинство женщин, с которыми он спал, были не очень дружны с водой. Многие искренне полагали, что регулярно мыться и принимать ванну вредно для здоровья. Шторм же мылась каждый день, и Тэвишу это нравилось.
Наклонившись, он коснулся кончиком языка сначала одной ее груди, потом другой — словно поприветствовал их, — и соски затвердели в ответ. Шторм что-то пробормотала во сне на языке своей матери и заворочалась, но глаза не открывала. Тэвиш провел ладонями по ее животу, затем руки его скользнули ниже и пальцы погрузились в завитки рыжих волос. Он посмотрел ей в лицо, пытаясь понять, проснулась ли Шторм и пробудил ли он в ней страсть. Его губы легонько теребили ее соски, а пальцы все глубже проникали в теплую плоть. Раньше она не позволяла ему подобных ласк. Когда Тэвиш понял, что девушка уже почти проснулась и теперь пытается отделить сон от реальности, взгляд его обратился к тем сокровищам, которыми уже владела его рука. Лаская ее бедра, он раздвинул их пошире и припал губами к ее женскому естеству. Она не отстранилась, как было однажды, и Тэвиш понял: сейчас Шторм позволит ему все. Он упивался сладким нектаром.
Шторм давно почувствовала его прикосновения. Она еще не совсем проснулась, а страсть уже вспыхнула в ней. Ей казалось, что она по-прежнему витает в царстве сновидений. Это было необыкновенное ощущение — оно-то и позволяло ей наслаждаться теми смелыми ласками, которые она прежде стыдливо отвергала. Именно это чувство нереальности происходящего позволяло ей принимать ласки Тэвиша — даже когда губы его коснулись ее самого сокровенного. В конце концов девушка поняла, что он зашел слишком далеко, но было уже поздно: Шторм находилась во власти всепоглощающей страсти и не могла противиться его крепким рукам, державшим ее ягодицы; она, все больше распаляясь, трепетала в ответ на его ласки.
Тэвиш же без устали ласкал ее, пока Шторм наконец не вцепилась в его плечи.
— Пожалуйста, милый, не надо больше! — взмолилась она. — Я хочу тебя… — Он наконец-то овладел ею, и она содрогнулась от блаженного облегчения.
Шторм крепко прижалась к нему всем телом, и Тэвиш почувствовал, что она уносится в те волшебные дали, которые открываются только любовникам. Погрузившись в нее последний раз, Тэвиш услышал свое имя, слетевшее с ее губ… У Тэвиша не сразу достало сил разъять объятия. Потом он перевернулся на спину, привлек Шторм к себе и осторожно провел ладонью по только что зажившей ране на ее плече. Из-за этой раны он какое-то время — хоть и спал в одной постели со Шторм — не смел к ней прикоснуться, что еще более усиливало его желание. Он хотел извиниться за свои обвинения по поводу Александра, но уснул, утомленный, не успев сказать ни слова.
— Я люблю тебя, Тэвиш, — прошептала Шторм, зная, что он ее не слышит.
Улыбнувшись своей глупости, она уютно устроилась на его груди и тоже заснула.
Глава 12
Взглянув на Шторм, Тэвиш от души пожалел, что уступил, поддался на ее уговоры. Мужской костюм, который она надела, слишком явно подчеркивал ее женственные формы.
Ему совсем не хотелось, чтобы она в таком соблазнительном виде предстала перед восторженными взглядами его родичей. Тэвиш понимал, что относится к Шторм как собственник, но объяснял это естественным чувством мужчины, который наслаждается женщиной в постели, зная при этом, что он у нее первый и единственный.
