— И это не вызвало у вас подозрения?
— Я торговец, сэр, а не полицейский, — ответил он.
Я улыбнулся, но он походил на распустившего иглы дикобраза. Потребовалось время, чтобы привести его снова в спокойное расположение духа.
— Это слишком крупная сумма, чтобы носить ее при себе, — произнес я, — но, вероятно, он принимал участие в заговоре. Вас, конечно, уже спрашивали о браслетах?
— Несколько раз.
— Значит, он знал цену. Это важно. Раньше вы не видели его?
— Нет. Не могу даже назвать вам его фамилию. Небольшая лысина, рыжеватые волосы и рыжая бородка. Лет тридцати. Да, вот еще что. Он не снимал перчатку с правой руки.
Когда я повернулся к двери, Крук вспомнил, что следует спросить о дате продажи. Она состоялась через два дня после того, как мы с Фэнни осматривали браслеты.
— Плохи наши дела, — мрачно заметил Крук, останавливая такси, платить за которое предстояло мне. — Теперь — как нам обмануть суд? Это нужно каким-то образом сделать.
Глава семнадцатая
Опасность есть в едином волоске.
Таких скверных ночей у меня давно не было. Я лежал без сна, пил бренди, курил сигары, строил версии и всякий раз приходил к одному и тому же выводу. Кто еще знал, где находятся оригиналы браслетов? Десятки людей, по словам Филда, торговца на Рочестер-роу. Кто знал, где находятся эти копии? Многие, в том числе Фэнни. У кого имелась возможность подменить их? Ответ, казалось, был написан на каждой стене, к которой я поворачивался. Часов в пять я перестал ломать голову и отправился на прогулку. Утро было прохладное, пасмурное, мир казался прозрачным, как пузырек воздуха. Я двинулся к одной из тихих лондонских площадей. Сквозь черную железную изгородь видел сухие стебли цветов на темных клумбах и обшарпанные зеленые скамьи, которые весной окрасят заново. Такса, нескладное животное с как будто бы неправильно приставленными задними лапами, смотрела на меня с балкона второго этажа, где мертвые лозы дикого винограда создавали природный барьер. Возле пивной лежала, свернувшись клубком, белая кошка.
Я кружил и кружил по площади, пытаясь сложить кусочки своей головоломки в какой-то иной рисунок. Человеком с рыжей бородкой почти наверняка был Рэнделл, и если это он, то Фэнни не спастись. Все будут утверждать, что Рэнделл получал сведения непосредственно от нее. Когда он узнал о китайских украшениях? Видимо, какой-то знаток просветил его. Я представлял свою встречу с Рэнделлом, как вытяну из него признание под дулом пистолета и застрелю, если он попытается втянуть сюда Фэнни. Смелых намерений у меня было множество. Только я не знал, как их осуществить. Я проходил под окнами гаражей, под зелеными, белыми и синими ставнями живописных домиков, осторожно огибал спящую кошку и вдруг сообразил, что привлек внимание полицейского. Тот стоял на углу площади, разглаживая черные усы, и оценивающе глядел на меня. До меня наконец дошло, что веду я себя подозрительно. Пройдя в очередной раз мимо него, я заколебался, не свернуть ли на тихое шоссе, где первые грузовики направлялись к рынку. Для первых омнибусов было еще рано, но вскоре должны были появиться и они. Я все еще колебался, когда полицейский приблизился ко мне.
— Потеряли что-нибудь, сэр? — спросил он.
— Ничего такого, что можно найти на этой площади, — ответил я.
— Если знаете, где потеряли это…
— В том-то и беда.
— А давно?
— Года два назад.
Он напрягся.
— Не понимаю, сэр.
— Это не вещь, — объяснил я, — а человек.
Полицейский прикрыл рукой рот, чтобы спрятать улыбку.
— Женщина, сэр?
— Нет, бывший заключенный.
— Обращались в Скотленд-Ярд?
Я не могу передать всех интонаций, прозвучавших в его голосе.
— Как мне обращаться туда и спрашивать о человеке, нынешней фамилии которого я не знаю?
— Сложное дело, сэр.
Я понял, что он считает меня пьяным.
— Я такой же трезвый, как вы! — возмущенно воскликнул я.
— Конечно, сэр. Если знаете кого-то, кто общался с этим человеком…
И тут меня осенило.
— Чарли Беннетт, — пробормотал я.
— Прощу прощения, сэр?
Давать на чай полицейским нельзя, но я постарался выглядеть таким благодарным, словно даю ему полкроны, а у него был такой довольный вид, будто он получил ее. Я быстро ушел с площади, размышляя, как скоро мне удастся встретиться с Беннеттом и как, найдя предлог, вытянуть у него адрес Рэнделла.
Я не знал, встречается Беннетт с Рэнделлом или получает деньги по почте. Последнее осложнило бы мою задачу. Я стал обдумывать разные способы проникнуть к нему в дом под видом торговца пылесосами или изготовителя щеток, но отверг их. Я заехал к Круку, и мы связались с Марксом, который уже собирал для нас информацию по данному вопросу. Но сейчас он был занят делом о разводе, а подобные дела и для частных детективов, и для адвокатов очень выгодны.
— Можно нанять кого-нибудь другого, — предложил Крук, но я отказался.
Я мог сам справиться с этим делом. Увидев сомнение на лице Крука, я спросил, понимает ли он, что мне приходилось мгновенно притворяться другим человеком. Я научился писать разными почерками, говорить разными голосами. Даже, что было труднее всего, научился ходить двумя совершенно разными походками. Человека чаще всего выдает походка; я уже узнавал преступника сзади, хотя его лицо и манеры обманывали меня.
Крук усмехнулся:
— Да-да, я забыл про шпиона. Ну и отлично.
Тем вечером, двадцать седьмого февраля, в баре появился незнакомец. Он дважды угостил всех выпивкой, потом объяснил, что прибыл из Карлайла и всю дорогу шел пешком.
— Зачем? — спросил кто-то.
— Ради работы, разумеется. На севере делать нечего.
— Здесь тоже нечего, — заверили его посетители. — Хорошо, если три дня работаешь в доке, три дня получаешь пособие.
— А то два и четыре, — заметил кто-то.
Незнакомец как будто был поражен и расстроен.
— По логике вещей, на юге должно быть больше работы, — заявил он.
— На всех не хватает!
— Ну, денег здесь, похоже, много, — сказал незнакомец с сильным ланкаширским акцентом. — Судя по тому, как они текут на ту сторону стойки.
— А, это Чарли. — Настроение толпы изменилось. — Он миллионер, так ведь, Чарли-малыш?
— Я везучий с собаками, — сказал Чарли-малыш.
— Да, только с четвероногими или с двуногими? — уточнил кто-то, и все засмеялись.
Чарли казался невозмутимым.
— Он же один из этих чертовых капиталистов, — объявил один посетитель. — Верно, Чарли?
— Что там, в тех конвертах, что приходят первого числа каждого месяца? Дивиденды, да?
Подшучивание продолжалось. Беннетт, казалось, был им доволен. Он подмигивал, кивал и постепенно накачивался пивом, но не обижался, что все прохаживаются по его адресу. Видно было, что он мнит себя замечательным парнем, способным швыряться деньгами, когда половина его товарищей стоит в очереди за пособием. Мне он все больше и больше не нравился. Жаль, что капеллан из кингстонской тюрьмы не видел его. Может, тогда бы он изменил свое представление о том, что значит быть хорошим парнем.
Беннетт начал хвастаться. У него были, признался он, свои беды, но умный человек учится чему-то даже на невзгодах. Один знакомый священник (я узнал капеллана) как-то сказал — ничто не должно пропадать попусту, и он был прав. Держи ухо востро и сможешь обратить что угодно себе на пользу.
После этого оставалось лишь ждать первого числа и надеяться, что в шутках посетителей бара была правда. Первого марта, помню, это была пятница, почтальон отправился на утреннюю доставку по Аргайл-роуд, как обычно, в семь сорок пять. Он дважды постучал в дом номер четыре, и миссис Беннетт, видимо, ждавшая его, приблизилась к двери и взяла заказной пакет. Человек, который просматривал на противоположной стороне улицы бюллетень скачек, ясно видел продолговатый конверт с красными печатями и синим пастельным крестом. В восемь пятнадцать человек в форме почтового служащего подошел к двери дома номер четыре и спросил миссис Беннетт, получила ли она сегодня утром заказной пакет. Та ответила, что да.
— И содержимое было в порядке? — уточнил служащий.
— Знаете, пакет предназначался не мне, а мужу. Он сейчас на работе. К обеду не вернется, но вечером будет дома. С пакетом же все в порядке.
— Мы получили жалобы от нескольких людей в этом районе по поводу того, что в заказные пакеты кто-то запускает руку. Вы не заметили на своем следов вскрытия?
Миссис Беннетт принесла пакет и показала ему.
— По-моему, все нормально, — сказала она. — Надеюсь, в него никто не совался. Если что-нибудь окажется не в порядке, Чарли поднимет скандал.
Служащий задумчиво покачал пакет на ладони и спросил:
— Вы знаете, что должно находиться в нем?
