— Хренак!!
Машины аж подпрыгнули, а по ушам нам приложило даже и тут…
Я сидел на заднем бампере «УАЗа» и смотрел, как наши бойцы выволакивают из машин пассажиров. Ребята уже оставили позиции, и теперь их на улице было около десятка. Двоих убитых нападавших сразу отнесли в сторону и положили на асфальт. Отбегались. Еще двоих вытащили из кабины «КамАЗа» и еще троих притащили откуда-то со стороны.
— Вы не имеете права! Я буду жаловаться! Что вы тут себе позволяете?!
Здрасьте, это еще кто такой? Я подошел к джипу.
— Кто это тут такой шумный?
— Да вот… Во втором джипе сидел.
Ба, да это же Аскеров-старший! Вот так встреча! Взыграла, значит, родная кровь, правильно Яковлев все рассчитал. А я, признаться, до последнего момента сомневался. В то, что он своих боевиков пошлет, верил, а вот в то, что и сам приедет… Надо же, прав оказался генерал, голова, нечего сказать.
— Чего он тут орет?
— Надо полагать, в тюрьму не хочет.
— Да кому ж туда охота? Оружие у него было?
— Нет.
— Как это? Тут вон его сколько валяется, наверняка хоть один ствол да у него был. Ну-ка, проверьте его еще разок!
Оглохший «папа» наших слов расслышать не мог, но общий настрой уловить сумел. Дернулся, сбрасывая с себя руку бойца, и тут же схлопотал прикладом в толстое брюхо. Согнулся, бороздя асфальт лбом, и более уже не рыпался. Со стороны отделения, обходя парящие радиаторами джипы, неторопливо подошел Гребельников.
— Ну надо же! Только и успел на два квартала отъехать! Остановился перекусить — и вот на тебе!
— Ну, что ж я тут сказать могу? Это вот к нему. — Я указал на старшего Аскерова, из кармана которого только что вытащили «ТТ» и теперь старательно фиксировали все это на видеокамеру. — Это он у нас тут такой нетерпеливый. А мы так — мимо ехали.
— Да уж! Это вам хорошо — постреляли и домой, а мне тут сколько писать придется?
Метрах в двадцати от линии оцепления остановилось несколько автомашин.
— Ну вот, — тяжко вздохнул Гребельников, — прокурор приехал, начальник УВД, теперь будут мне мозги выносить.
Из последней автомашины вышел Яковлев.
— О! — сразу повеселел Гребельников. — Нашего полку прибыло! Теперь уже не в одиночку отдуваться буду!
ГЛАВА 20
Яковлев приехал только к вечеру. Машина остановилась около крыльца, и генерал, выйдя из нее, быстро взбежал по ступенькам.
— Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! Ну, как, не съели вас прокурорские?
— Э-э-э, Александр Сергеевич, меня сожрать не так-то просто! Да и предварительная подготовка наша очень даже кстати оказалась. Походили вокруг, посмотрели. И выявили что-то интересное. Там, в одном из домов, какая-то контора обосновалась. Времена нынче непростые, вот и понатыкали себе видеокамер. Так что запись эта прямо-таки в точку вышла. Прокурор только руками развел. А адвокат аскеровский сразу сдулся, понял, что тут ничего не светит.
Ага, как же! Случайность! Так я и поверил. Скорее всего, запись вели наши, а вот подали ее как материалы с камер видеонаблюдения. Зуб даю, сотрудники конторы все что угодно подтвердят. И экспертиза сделает соответствующие выводы.
— Что, у него там с собой и адвокат был? — удивился я. — Где ж он, падла, прятался?
— Адвокат на место прикатил уже через полчаса, видать, наготове сидел где-то неподалеку. Сразу стал права качать, а тут и ребята подоспели с нужной информацией. Он, как про видеозапись услышал, так и скис.
— И ствол у папы на запись попал? — поинтересовался я.
— Нет, это только на одной камере есть, на той, что у оперативников была. Зато — крупным планом!
— Виктор Петрович! Ну вы хоть мне-то про случайности не рассказывайте, а? Я ж не первый год замужем, соображаю кое-чего.
Генерал рассмеялся, хлопнул меня по плечу:
— Старую школу не проведешь! Где у нас тут коньяк оставался? По такому случаю не грех и выпить! Давайте, Александр Сергеевич, потрошите закрома, а я позвоню, чтобы нам тут стол соответствующий организовали.
Потирая руки, генерал прошелся по комнате. Видно было, что эмоции его переполняли. Пока пришедшая девушка накрывала на стол, он продолжал ходить по комнате, что-то напевая под нос. Когда Верочка вышла, он щедро плеснул себе и мне коньяка.
— Ну, вздрогнули! За успех!
Мы чокнулись и выпили. Яковлев уселся на диван, по дороге прихватив себе тарелочку с бутербродами.
— Итак, с чего начнем?
— Вам виднее, кое-что я уже и сам просек, но всей картины не знаю.
— Значит, так. Прослушку мы обоим Аскеровым впихнули уже давно, так что были в курсе их махинаций. Даже и того, что мы за это время услышали, лет на десять им бы за глаза хватило. Но нам не просто посадить их надо, необходимо еще и пользу от этого получить. Вот тогда и рассчитали эту комбинацию. Опер тот, что с Генрихом сидел в кабинете, давно уже в основном на него и пахал. Вот мы и рассчитали, что он папе стукнет обязательно, ежели с сыном что-то стрясется. А уж когда он и вашу фамилию назвал… У папы аж в зобу дыханье сперло! Разом двух зайцев убить можно. И сына спасти, и перед американцами оправдаться. Чай, за предыдущий провал они ему благодарность не выписывали. Вот он с собой камеру-то и прихватил.
— Он, что, совсем умом подвинулся?
— Из страны ему и так и так линять приходилось, так что стесняться было нечего. Сам момент нападения они, естественно, снять не успели. Но вот подготовку к нему да и дату еще специально перед камерой назвали — это они зафиксировали. Да и не в камере дело! С папой в машине должен был еще и куратор сидеть, чтобы лично во всем убедиться.
— Да ну, на фиг! Неужто мы его проворонили? Там же, кроме боевиков, не было больше никого? Куда ж он делся?
— А он из машины, еще на подъезде к отделению, вышел. Не совсем же дурак, есть голова-то на плечах? Только вот то, что мы эти машины уже полчаса, как пасем плотно, он знать не мог. Вот и попался на глаза ребятам из «наружки». А они сей факт прилежно задокументировали. Так что «сюрприз» мы американцам изрядный приготовили. Где там коньяк? Плесните еще по чуть-чуть.
Мы повторили. Коньяк пошел хорошо!
— Так вот. После того, как опер этот панику поднял и фамилию вашу сообщил, папа задергался. Сразу же начал своих «быков» собирать, Мирону позвонил. Выслали они «КамАЗ» и троих автоматчиков на перекресток. Ну, это мы еще раньше предвидели, не зря же к отделению только одна дорога и осталась, на другой ремонт идет. И движение там одностороннее. Так что отъезжать вы могли только в одну сторону. Поэтому и укрытие вам заранее приготовили, ну, да это вы и сами знаете. Да и, кроме того, там еще с ночи снайперы в засаде сидели и все поспешные приготовления этих умников срисовали.
— И засняли…
— Экий вы хитрый! Это не мы! Это, скажем так, сознательные граждане.
— Ну да. А если ко всему этому еще и материалы прослушки присовокупить…
— А то! Благо что все это было сделано насквозь официально, в рамках расследования дела о нападении на вас. Так что гонорар адвокату тут не светит. Папа, надо отдать должное, это понял. И теперь поет, как соловей.
— А сынок? Не поумнел пока?
— В шоке пребывает. Мы ж его успели просветить в том плане, что покушение было именно на него. Дабы не слишком болтал на следствии.
— Во как? Это кто же такой добрый отыскался? Среди ваших-то волкодавов?
— Гребельников. Я, когда сам в его честные глаза смотрю, тоже во все, что угодно, поверить готов. Есть у человека дар убеждения. Так мозги закомпостировать может, что перестаешь соображать — где ты и что с тобой происходит.
Яковлев расправился с бутербродами и встал.
— Ну, давайте еще по одной, и на этом — хорош! Эту страничку мы перевернули, дело дальше само собой пойдет. Тут уже много народу за дверью ждет, когда им отмашку дадут. Вот пускай они эту телегу и тянут. А мы с вами, Александр Сергеевич, к прямым обязанностям вернемся. Медицинские обследования ваши в основном завершены. Так что ждите гостя.
— Травникова?
— Так точно. Он вас в курс дела вводить будет, пора уже.
Мы выпили еще по рюмке коньяку, и генерал вышел на улицу. Я проводил его до машины. Неслышной тенью около нее стоял Антон.
— Вот, кстати, — обернулся к нему Яковлев. — Сколько твои ребята сегодня патронов расстреляли?
— Штук сто, товарищ генерал-лейтенант.
— А скольких подстрелили?
— Одного, товарищ генерал-лейтенант.
— А вы, Александр Сергеевич?
— Тоже одного. Четыре патрона расстрелял.
— Вот! — поднял палец генерал. — А вы, товарищ капитан, меня спрашивали, чем отличается старая правильная школа от современного обучения!
— Так, товарищ генерал-лейтенант, мы ж еще и по движкам стреляли! И по окнам.
— И много тому окну пуль надо, чтобы стекло вынесло? Да и на движки магазина хватит, на оба.
