Мрия села на внушительном расстоянии от подруги и опустила глаза в землю, боясь встретиться взглядом с колдуньей, которую когда-то считала другом. Но беззаботная болтовня Эльны и рассказы о быте людей удивительно быстро притупили ее подозрительность. Не прошло и десяти минут, как Мрия, раскрыв рот, слушала об удивительных музыкальных инструментах, подпольных барах и потрясающем кофе. Она даже придвинулась поближе.
В какой-то момент Эльне стало совестно — неужели она может подозревать эту милую доверчивую девчонку с неподдельным огнем в глазах, в жестоком предательстве и нарушении клятвы. Но проверить было необходимо.
— Как ты обошла клятву? — как бы невзначай спросила Эльна, рассказывая о традиции людей желать друг другу добра при встрече.
— Я не называла ваших имен и только намекала. Альтос сам задал нужные вопросы.
— Но ты не смогла сказать ему все, что нужно? — В груди у Эльны бешено забилось сердце. Мрия все же ее предала. — И как ты выкрутилась?
— Отвела его к Лэйле, — не задумываясь, отвечала колдунья, в глазах которой теперь мутно плескалась сыворотка, потушив пламя. Когда действие закончится, она ничего не вспомнит. А вот Эльна уже никогда не забудет…
— И Лэйла рассказала все про меня и Марка?
— Она не рассказала, она раскинула карты и показала будущее. Там все было понятно, слишком понятно.
— Мрий, вот скажи только одно… — Эльна сглотнула подступивший комок слез. — Зачем ты это сделала? Ради чего предала меня?
— Разве ты не замечала? — Голос Мрии вдруг стал таким живым, что Эльне показалось, будто сыворотка растворилась. Но дело было совсем в другом. В чувствах. Их не скрыть никакой магией. — Я люблю Альтоса всю жизнь, а он продолжал ждать и искать тебя, как бы ты над ним ни издевалась! Это был мой шанс!
— Ах вот оно что… — протянула Эльна, вспоминая расстройство Мрии после сеансов гадания, и саркастически добавила: — Ты хоть что-то от этого получила?
— О да… — Мрия зажмурилась и облизнула губы.
Лэйла оказалась вполне сговорчивой даже без сывороток и внушений, которыми Эльна, увы, не умела пользоваться. Гадалка просто отвечает на вопросы, она не хранит и не выдает тайн. Лишь рассказывает то, что ей приоткрывают карты, не деля магов на хороших и плохих. Если задать вопрос правильно, можно выведать что угодно. А Мрия к тому времени научилась профессионально задавать вопросы и поднатаскала Альтоса в этом умении. Лэйла казалась искренней во всех ее нелепых нарядах и ярких бусах. Ей незачем врать Эльне и незачем врать Альтосу. Она — лишь проводник, непредвзятый и независимый. Что ж, это было слишком похоже на истину, чтобы продолжать на нее наседать.
Прежде чем дать положительный ответ Альтосу (а ответ не мог быть отрицательным, ведь на кону стояли жизни), Эльне оставалось поговорить только с мамой. К вечеру она уже окрепла, попалась на глаза чуть ли не всему Оазису и даже смогла кое-как ответить на вопросы магов, прикрываясь пленом и побегом. Наверняка, именно это и сказал бы Альтос. Вряд ли он бы признал во всеуслышание, что его невеста сбежала к людям. К одному определенному человеку.
К братьям она собралась наведаться позже, когда сможет все им объяснить, а заодно выпятить в качестве основного аргумент в свою пользу свадьбу с их любимчиком и предводителем. Оставалось самое сложное — самой осознать это. Ей предстоит стать женой Альтоса. И от этой мысли холодела кровь и все пространство вокруг.
Нет, ни за что она не позволит ему прикасаться к себе. Там, где касался Марк. Так, как касался Марк. Ни один мужчина в мире, маг или человек, никогда не станет для нее тем, кем стал он. Пусть она его больше не увидит… Пусть он ее прогнал… Пусть не любит… Но Эльна знала, что они связаны навсегда. Это что-то большее, чем страсть или любовь. Это единение на том уровне, которое не порвать ни смерти, ни расставанию. Что-то, что не давало ей отпустить его даже теперь. Это странное и неуместное тепло в груди пугало колдунью. И все же навязчивая мысль, что ничего для них не кончено, упорно билась в голове.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Надо было с самого начала сыграть эту свадьбу. — Мама пыталась уложить короткие и непослушные волосы дочери липким гелем на основе чего-то древесного. Ритуал требовал давать согласие жениху во всей красе.
Но руки женщины тряслись, а с глаз она то и дело смахивала набегающие слезы.
— Это от счастья? — съехидничала Эльна, кивком больной головы указывая на влажную от слез ладонь.
За окном уже давно рассыпались морозные сумерки. Снег искрился, отражая тусклый свет свечи, освещавшей вход. Колкие грани, словно алмазы, играли огнями, а Эльне они казались похожими на светлячков, дающих надежду, что впереди еще есть что-то светлое и теплое. Не одна лишь война и непроглядный мрак в объятиях Альтоса.
А может, его убьют в первом же бою… И Эльну убьют. Вообще всех убьют. Уничтожат Оазис какой-нибудь ракетой. Марк говорил, что такие когда-то были.
— Не от счастья, — ответила мама после паузы. — От принятия. Иначе, видимо, не бывает.
— Что, счастья не бывает? — с вызовом спросила Эльна, вскинув голову, и деревянный гребень запутался в длинной челке, густо смазанной прозрачной субстанцией. Колдунья поморщилась. Соглашаться стать женой Альтоса, еще и выглядеть как идиотка…
— Не для нас, — ответила мама.
— Что значит — не для нас? А для кого тогда?
— Не нужно было тебе спасать этого человека. Не нужно было ходить в город. Это не должно было повториться.
— Что не должно было повториться? Наши встречи?
— Нет. События. Слишком похожие друг на друга. — Она устало опустила руки и со вздохом осела на ковер рядом с дочерью.
— Какие еще события? Ты совсем решила меня запутать? — В голосе Эльны послышались нотки истерики.
— Однажды в Оазисе уже жила юная девчонка, которая полюбила человека. Это была очень сильная любовь. Об их связи никто не знал. Ни одна живая душа. И от этой любви родился ребенок.
— Но если ни один маг не знал, то откуда… — Эльна вздрогнула и в ужасе посмотрела на мать. — Это была ты? Ты любила человека?
Мама вздрогнула, в ужасе огляделась и приложила палец к губам. Выждав минуту, она зашептала:
— Да, я любила человека. Поэтому сразу поняла, что с тобой происходит, и страшно испугалась. Испугалась повторения. А ты — наполовину маг, наполовину человек.
— Поэтому у меня так мало сил?
— Возможно, и поэтому. А еще поэтому тебя тянет в этот чертов город, к людям. Поэтому ты против войны. Поэтому ты не возводишь людей в ранг истинного зла.
— Но кто мой отец? Я ведь могла его видеть в городе! Мама! Почему ты раньше не говорила… Я же всегда считала, что папа…
— Не могла ты его видеть. Он погиб в бою на моих глазах. Я уже была беременна, только-только узнала, бежала, чтобы рассказать, потеряла бдительность и…
— И?
— За мной проследили. Завязалась потасовка. Небольшая. Но маги победили. Моего… любимого убил…, — она понизила голос настолько, что почти ничего не было слышно, — отец Марка и Лира…
— Что? — Эльна взвизгнула и зажала рот руками.
— Его убил тот, кого потом ты называла папой.
— Мама! Да как ты смогла! После этого! Ты! Да ты… Я бы никогда!
— А ты думаешь, был выбор? — Усталая женщина поднялась, и лицо ее вдруг разгладилось. Стало сильным, уверенным, но полным скорби. — Я не хотела умирать. И не хотела, чтобы умер мой ребенок. Я могла поступить только так. Поверь, если у тебя когда-то будут дети, ты пойдешь на все, чтобы сохранить им жизнь. Пожертвуешь совестью, любовью, принципами. Но не дашь им погибнуть.
Эльна затаилась, не зная, что сказать. В голове то и дело пробегали картинки. Убитый Марк, а над ним ликующий Альтос, который превращается на ее глазах в папу. Любимого, пусть и строгого папу, светлую память о котором она хранила все эти годы. Все это было похоже на какой-то бред, дурной сон, от которого можно избавиться, просто ущипнув себя за руку. Но, увы, это была реальность. Новая и изувеченная, но ее реальность. И с ней придется смириться.
