— Я тебя пас, — хмыкнув, признался Телар.
Бросив на него якобы удивлённый взгляд, я… промолчала: мог бы и не пояснять, эта мысль давным–давно пришла мне в голову. Партизан несчастный.
Спустившись к морю и закатав штанины, мы зашагали по самой кромке воды, подставив голые ноги расслабляющему массажу набегающих и скатывающихся тёплых волн.
— На самом деле я увидел тебя впервые на следующий день после твоего приезда, — тепло сказал Телар.
— Где увидел? Не помню, чтобы мы пересекались.
— И не пытайся, не вспомнишь. Я был у базы в реке в то утро, когда ты собиралась ловить рыбу с мостика, но потом почему–то убежала. А приплыл я туда, потому как услышал разговоры рыб о появившейся на базе женщине–рыбачке, молодой, одинокой и симпатичной.
Я нервно хихикнула:
— Меня обсуждали рыбы? Любопытно.
— Вот и решил на тебя посмотреть. Женщины–рыбачки — не такая уж редкость, но чтобы одинокая, молодая и симпатичная… В общем, захотелось проверить — любопытство заело. Ты мне сразу понравилась, но поразило меня то, как ты общалась с рекой, словно её боготворила. Вода — моя стихия, и я очень трепетно к ней отношусь, но чтобы обычный человек… А потом ты просила реку послать тебе большую рыбу. Смешно было, честное слово, — Телар улыбнулся воспоминаниям, — и я решил помочь.
— Так это ты спрашивал, какую именно рыбу я хочу поймать?
— Ну да. Захотелось сделать тебе приятное.
Я весело рассмеялась, вспоминая, как, испугавшись, быстро смотала удочку и рванула с причала домой, услышав доносившийся из воды человеческий голос.
— Я чуть не поседела от страха, — честно призналась я. — Сначала приняла твой голос за голос какого–нибудь водяного, потом испугалась собственных мыслей, решив, что у меня крыша поехала. В общем, сорвал ты мне тогда рыбалку.
— Так вот оно что… Ну, прости, — примирительным тоном сказал Телар. — Зато в тот же день исправил свою ошибку, да ещё как исправил.
— То есть… как это?.. — настороженно спросила я, чувствуя, как волосы на моей голове начинают шевелиться.
— Это просто невероятно… непостижимо… немыслимо! — внезапно Телара захлестнули эмоции. — Тот сазан… с волшебным браслетом… ведь это я подогнал его тебе, абсолютно не представляя, что находится у него в желудке.
Он замолчал, рассеянно рассматривая свои ладони.
— Постой, постой… то есть, как это подогнал? — ошалело промямлила я и остановилась как вкопанная, когда воображение нарисовало и повесило прямо перед моими глазами чёткую картинку с изображением пастуха и стада овец. — Как это подогнал? — повторила я вопрос, на этот раз с требовательным оттенком в интонации.
— Ну–у–у… так и подогнал… к крючку… и уговорил попробовать наживку, — виноватым голосом пробормотал Телар и, робко останавливаясь рядом, отвёл взгляд в сторону.
Мне стало дурно. Улетая за фантазиями, я представила себе, как он гонит прутом рыбу, та огрызается, пинается хвостом и плавниками, пытается улизнуть, но Телар непреклонен: чёткими движениями прута он направляет её в сторону моего крючка. Потом они останавливаются около крючка и начинают беседовать, и я как будто наяву слышу веские аргументы заправского коммивояжёра, приводимые Теларом, дабы убедить сазана попробовать наживку. Бред какой–то.
— Если ты скажешь, что ещё и на крючок рыбу нацепил и дотащил её вместе со мной до берега, то я тебя убью, — с каким–то отчаянием и отрешенностью в голосе сказала я и сдула со лба чёлку, упавшую на глаза.
Я так радовалась своему везенью: мне удалось приманить большую рыбу, вовремя её подсечь и грамотно подвести к берегу, не оставляя несчастной ни малейшего шанса на успех своими профессиональными действиями. И тут на тебе — горькая правда. Дожила, мне насаживают рыбу на крючок, как сегодняшних осьминогов… Прям кино какое–то… Теперь я никому не смогу похвастать своим трофеем и фотографии придётся уничтожить, поскольку совесть не позволит соврать и сказать, мол, это Я её поймала… Ну и что тогда говорить? Что мне её на крючок нацепили!? Меня же на смех поднимут… Труба… Просто труба…
— Нет–нет, всё не так было! — казалось, Телар понял, что творилось у меня на душе. — Я же говорю, только убедил её попробовать наживку, а дальше ты всё сделала сама! — горячо запротестовал он, стараясь звучать убедительно.
Некоторое время я внимательно изучала его глаза и наконец решила, что с вероятностью процентов на девяносто девять он говорит правду, значит, не стоит переживать по поводу оставшегося одного процента… Нет, для самоуспокоения — стоит, но я этот несчастный один процент додумаю. Пусть это будет так: он дунул, чтобы наживка побыстрее добралась до рта рыбы, а всё остальное — дело исключительно моих рук и профессионализма.
Я расслабилась и успокоилась — мне не придётся себя дисквалифицировать. Но хоть и боязно было немного вновь поставить под сомнение собственное достижение, любопытство, как обычно, взяло верх.
— А почему тебе пришлось уговаривать сазана попробовать наживку? Он заметил крючок или леска слишком толстая была и его насторожила? — поинтересовалась я, возобновляя движение.
— Ну–у–у… паршивая была наживка, по правде говоря, — Телар виновато улыбнулся и почесал затылок.
Что значит паршивая!? Вот тебе и раз. Наивкуснейшая консервированная кукуруза — большая любовь всех карповых! А я‑то была уверена, что всё сделала правильно.
— Астраханские сазаны хоть и не избалованы, но предпочитают ароматизированные бойлы, поэтому в следующий раз лучше их использовать, — осторожно добавил Телар, пытаясь реабилитироваться за бестактность. — А варёную кукурузу предпочтительней в качестве прикормки применять.
Какое–то время я молчала, насупившись, словно Телар в чём–то передо мной повинился, потом, немного поостыв, проанализировала его рассказ беспристрастно. Нужно всегда стараться отделять главное от второстепенного. Воистину фантастическое приобретение волшебного браслета — вот оно, то главное, на фоне которого поимка сазана уходит на второй план и вовсе теряется. Сазан — это всего лишь первая пойманная мной большая рыба, но при желании подобных трофеев у меня будет ещё очень и очень много, чего не скажешь о волшебном браслете. Так что Телар прав: действительно непостижимо, что он, сам того не ведая, подогнал мне именно рыбу с браслетом, самым невероятным образом перевернувшим всю мою жизнь в умопомрачительном и страшно интригующем кульбите судьбы. В который раз за этот день, я счастливо улыбнулась.
Ресторан
Близился закат. Вялое солнышко всё ниже и ниже склонялось к горизонту, словно к постели, постепенно готовясь ко сну.
Мы пили кофе и Телар наслаждался минутной передышкой — мне требовалось время на подготовку и структурирование нового блока вопросов, — когда его мобильный телефон зазвонил. Взглянув на высветившийся номер, он сбросил вызов и с печальным вздохом сказал:
— Алён, мне снова нужно отлучиться по делам. Ты как, останешься или вернёшься в апартаменты?
— Останусь, хочу закат встретить.
— Жаль, но не смогу составить компанию, — в голосе Телара чувствовалось искреннее сожаление. — В другой раз.
— Брось, не переживай. Нужно, так нужно, — я постаралась, чтобы мой голос прозвучал как можно более непринуждённо, хотя сама расстроилась ещё больше Телара: так хотелось проводить солнце вдвоём… романтика. Эх–х–х…
— Хорошо, отдыхай, можешь покупаться, если захочешь, — кругом охрана, а я постараюсь вернуться пораньше, лады? — извиняющимся тоном проговорил Телар и, спохватившись, добавил: — Да, не забудь: в 20.00 у нас зарезервирован столик в ресторане. Постараюсь быть вовремя.
Он нежно улыбнулся и стремительно выскочил из шатра.
Я видела, как по пути к нему присоединились четверо телохранителей и мужчины зашагали по направлению к морю. Не нужно было напрягать мозг, чтобы предположить их дальнейшие действия. Так и есть: процессия вошла в воду и вскоре скрылась из глаз, отправляясь в неизвестное, далёкое путешествие.
Поднявшись с топчана, я опасливо ступила на больную ногу и потихоньку направилась к морю. Нога практически не болела, а от хромоты не осталось и следа. К поездке домой, в Москву, буду совершенно здорова. Домой… домой… Не хочу домой! Хочу остаться здесь, с Теларом, погружаясь всё глубже и глубже в его и мою сказку…
Я медленно шла вдоль пляжа по воде, получив наконец возможность заняться анализом происшедших событий и предполагаемых изменений в моём будущем, которое ещё до вчерашнего дня казалось таким прозрачным и предсказуемым. Странная штука — жизнь. Она может годами не приносить ничего нового, течь себе и течь по накатанному руслу, а может внезапно преподнести невероятный сюрприз, хорошо ещё, если приятный.
