Для меня это было важно — иметь работу. Быть полезной. Значимой.
— Не проходи мимо, красавица, у меня самый редкий товар, — окликнул меня усатый моряк, — Есть даже кулон с мерцающим самоцветом из подземелий Тхаэля. Видала такой?
Моряк покрутил у меня перед носом украшением в виде солнца с ярким ультрамариновым камнем. Цвета подземного озера. И я сразу, не раздумывая, купила его.
Мне захотелось этой памятный вещицы. Как будто в Тхаэле я оставила что-то очень важное.
— Как идут дела в королевстве тёмных эльфов? — поинтересовалась я.
— О, — потянул усатый, — По всей стране развеселые гуляния. А ты, разве, не слыхала?
Я отрицательно мотнула головой.
— Э, красавица, — пожурил меня моряк, — Живёте на своём острове и не знаете, что в большом мире творится. Новая королева Тхаэля родила дочь, наследницу трона! Говорят, кожа её молочно-белая, как у отца, а глаза жёлтые, как у матери. Её Высочество не боится солнца, подобно светлым эльфам, и хорошо видит в темноте, что присуще дроу. Чудное дитя!
— А магию? Она унасдедовала магию?
— А-а ээ… — замявшись, торговец почесал затылок, — А об этом мужики в порту не рассказывали.
— Не беда, — хохотнула я, — Долгих лет жизни малышке и всему правящему роду. А это что у вас?
Я указала на уголок рамки, что одиноко выглядывала из под навеса.
— Ах, это, — кряхтя, моряк достал из-за прилавка картину, обернутую куском грубой ткани, — А это я купил в Вольмонде за бесценок, — усатый почесал затылок, — Сам не знаю зачем. Цветок какой-то.
Белый Наг. Сказочный цветок, о котором рассказывал Иоран. Однажды супруг показал мне его образ, как и обещал.
Я запомнила.
— Сколько? — спросила я торговца.
— Одам за три медяка, — моряк пожал плечами, — Всё равно никто не покупает этот подмалёвок.
С чувством полного удовлетворения, держа покупки подмышкой, я пошла дальше глазеть на товары.
Домочадцам накупила сладостей, Иорану раздобыла настоящий тропический кофе, а Иолане — яркую, красивую куклу в серебристом платье. Моя крошка обожала кукол, но в Драконьей Долине все игрушки непременно обладали парой исполинских крыльев. А она хотела принцессу. Эльфийскую, с серой кожей и острыми ушами.
Я нашла для Иоланы её мечту.
Домой я направилась довольная, уставшая и без свободной пары рук. Наш дом располагался в низине, совсем недавно мы смогли позволить купить себе уютный домишко «для бескрылых» по очень выгодной для нас цене. Большая удача!
Однако, дома меня ждал кавардак.
Отец с дочерью в солнечную погоду носа не высунут. Но и после их развесёлых игр дом наш выглядел так, будто недалече едва уцелел после землетресения. Или урагана.
Ещё с улицы я слышала заливистый детский смех, восторженный визг и шутливое громкое рычание мужа.
Всё ясно.
Играют в страшного горного ягуара, который ест маленьких милых эльфийских девочек.
— Иоран! Иолана! — уперев руки в бока, вопрошала я нарочито грозным тоном, — Что это вы тут устроили?
Мой супруг, этот хитрый лицедей, растянулся на полу, раскинув руки в позе поверженного зверя, и участливо подыгрывал ликующей от победы дочери.
— О, Агнес, луна моя, — прохрипел он, — Я пал в бою, я побеждён, — а затем заговорщицки шепнул Иолане, — Смотри, мама что-то купила. Разузнай-ка что там. Может, подарки?
Маленькая укротительница горных ягуаров мигом подобралась, слезла с поверженного зверя и забралась на кровать в нетерпеливом ожидании.
— Ма, подалки? — спросила плутовка выжидающе и я не сдержала улыбки.
А глаза то невинные-невинные! Большие, чистые, голубые.
Как два ярких сапфира.
Как море в погожий день.
Как небо над великим Тхаэлем.
Бонус
Бонус
— Наконец-то Иолана спит, — любимый нырнул ко мне под одеяло и прижался ледяными ступнями. Грел ноги, паразит! — Маленькая плутовка потребовала от меня три сказки. Целых три! И только потом уснула.
— Не удивлена, — хохотнула я, — Все твои сказки с этими… иллюзионистскими фокусами. У ребёнка такие восторги. Какой же тут сон⁈
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Самый, что ни есть, волшебный, — эротично промурлыкал Иоран, — Теперь пора позаботиться о сладких сновидениях жены, а?
Ладонь эльфа заскользила мне по ноге, задрав подол ночной рубашки. Дроу огладил моё бедро, сжал ягодицу и медленно потянулся рукой к нежной плоти, к средоточию удовольствия.
Я протестующе пискнула, но то был слабый, неубедительный протест.
— Что? — дразня, спросила низким грудным голосом, — Тоже расскажешь мне сказку?
Жарким дыханием дроу опалил мою кожу.
— Нет, — хрипло ответил он и мягко уложил меня на спину, — Покажу.
Огонь в камине затанцевал, заискрился и тени на потолке приобрели очертания — миниатюрная женщина и высокий мужчина с длинными острыми ушами.
Пара кружилась в эротическом танце, фигуры сплетались в поцелуе, принимали соблазнительные позы. Вот мужчина целовал грудь женщины, а затем сполз вниз, устроился между её бёдер и она выгнулась в немом крике.
Иоран вторил танцующий тени. Целовал мою грудь, с наслаждением вбирал в рот сосок, а ладонью ласкал меня между бёдер. И волна сладкого щекотливого удовольствия окутывала меня. Внизу живота томительно ныло, требовало больше удовольствия.
Любимый не спешил. Он любил дразнить, обожал, когда я начинала изнывать от желания, просить большего. Медленно ласкал, пальцем очерчивал вход. Не торопился.
Я не удержалась. Смотрела на разнузданный танец, иллюзию, созданную любимым, и нетерпеливо подавалась бёдрами навстречу ласкающей руке.
А потом, наконец, получила награду — любимые мужские пальцы там…
Я вскидывала бёдра, хватала ртом воздух и в нетерпении насаживалась сильнее на пальцы любимого.
Ещё.
Ещё немного.
Тени на стене изменились. Теперь женщина оседлала своего любовника, медленно опустилась и ритмично задвигала бёдрами, запрокинув голову.
— Хочешь так же? — вместе со стоном выдохнула вопрос.
Иоран остановился, — я почувствовала лёгкий укол разочарования, томление по прерванному удовольствию, — а затем позволил мне опрокинуть его на спину.
Обнажённый и возбужденный до предела эльф. Прекрасный, чувственный, с влажными, опухшими от поцелуев губами, с твёрдым, прижимавшимся к животу членом. Распутный и бесконечно сексуальный.
Мой дроу.
Мой любимый.
Мой супруг.
Я позволила себе им любоваться, касаться его лица, трогать восхитительный впалый живот. Теперь была моя очередь дразнить.
Моя ладонь прошлась по сухому прессу, коснулась мягкой поросли в паху, а потом сомкнулась у основания члена плотным кольцом. Пальцем я обвела влажную, текучую головку. Взяла в плен его мужественность.
Иоран зашипел. Упёрся в подушку затылком и подавил стон. С некоторых пор мы старались не шуметь — теперь в соседней комнате спала наша дочь.
Я медленно провела по стволу вверх-вниз. Один раз, второй, третий. Наращивала темп и неосознанно подавалась бёдрами сама.
Теперь я была уверена, больше тени не показывали нам немой спектакль — иллюзионист, что управлял ими, потерялся в ощущениях. Больше не колдовал. Не мог сотворить чары из-за охватившего удовольствия.
— Ты обещала по-другому, — остановив мою ладонь, напомнил мне любимый хриплым шершавым голосом.
Обещала.
Ну, что ж…
Я медленно опустилась, помогая себе рукой, и задала размеренный темп. Наслаждалась. Чувствовала, как сладко и плотно в рваном ритме двигается член.
Любимый положил руки мне на ягодицы, направлял, ускорял, подгонял. Не позволил мне взять главенство в нашей маленькой игре. С рычанием пресекал попытки вернуться к тягучему, дразнящему ритму.
Слишком много головокружительных ощущений, слишком острое наслаждение, слишком сильное возбуждение, чтобы держаться долго.
Удовольствие накрыло нас обоих.
Сначала я сдавленно всхлипнула, закусив ребро ладони, чтобы не кричать. А затем Иоран руками зафиксировал мои бёдра и после нескольких ритмичных ударов с тихим рыком кончил сам.
