«Хорошо, что деньги вперед потребовал, — подумал Босяг. — Это я не прогадал…»
Опять ослепительно полыхнуло и его волхв, покачнувшись, провалился в землю на ладонь
«А может еще и так повернется, что и мешок с амулетом мне достанутся…»
Он представил, что может оказаться в мешке, если волхвы творят из-за него такое, и быстро добавил:
— Чего возишься? Тебе что, чужой руки жалко? Руби ее напрочь!
Бобырь послушно потянулся за топором, нота Ки не дотянувшись, шарахнулся обратно. Какая-то сила отбросила в сторону. Он ударился о стену, сделал несколько шагов и съехал по ней вниз.
Босяг это как-то пропустил, уж слишком много интересного вокруг творилось, но тут чудеса начали превращаться в неприятности.
— Ну и что тут у вас?
Незнакомый голос заставил Босяга оторваться от волхвов.
За спиной, шагах в десяти стоял конь, на котором сидел незнакомый воин. По стати, пожалуй, даже не простой воин, а богатырь. Отвечать ему никто и не подумал, но он и сам мог ответить на свой вопрос. Для порядка оглядевшись он сказал:
— Та-а-а-ак. Колдуны, разбойники, — потянул носом, поморщился. — Да еще и воняет чем-то… Кто обделался?
Еще раз огляделся, словно боялся кого-то упустить и не назвать, а потом подытожил.
— Ни одного хорошего человека. Занятное тут у вас сборище.
Похоже, что богатырь возвращался с заставы. Все было при нем — и меч и щит, и даже котел, что висел на боку коня, рядом с мешком. Непорядок был только в одном — одна рука его была в боевой кольчужной рукавице, а вторая — голая. Босяг поискал ее глазами и нашел около недвижно лежавшего Бобыря. Атаман подошел к нему, поднял с земли добытую Бобырем веревочку и предложил некстати появившемуся богатырю..
— Ты, богатырь, давай-ка езжай отсюда. Мы тебя не трогаем, а ты нас…
Незваный гость покивал, словно и не ждал от него ничего другого, наклонился с коня и ответил:
— То, что вы меня не тронете — это понятно. Кишка у вас на такое дело тонка да и руки коротки, а вот что я вас не трогаю… Это ведь не навсегда. Это я сейчас поправлю.
У разбойников не было ни мечей ни луков и он не торопясь слез с коня, не боясь подставить им спину. В бессильной злобе Босяг смотрел на богатырский доспехи.
Про богатыря волхв ничего не говорил. Не должно было тут быть богатыря. Придется колдуну доплачивать.
Он бросил взгляд на волхва — не поможет ли колдовством — но у того и своих забот хватало. От волхвов отчего-то несло свежим хлебом, и оба они по-прежнему мелкими рывками погружались в землю. Некогда было тому заниматься богатырем.
«Вон он сейчас как вынет меч.. — подумал Бобырь… — Как начнет махать…»
Руки сами собой разжались, и веревочка упала в темноту. Но богатырь до меча и не дотронулся. Усмехнувшись нехорошо, он снял с коня котел и предупредил.
— Убивать вас не собираюсь, только поучу. Но бить буду так, чтоб поняли…
Кто-то прыгнул на него, но богатырь взмахнул рукой и котелок остановил смельчака налету. Босяг узнал хазарина Сотея. Богатырь не врал. Хазарин словно на стену налетел — где упал так там и остался.
— Ох, боюсь, ребята выйдет вам все это боком…
— Что тебе до нас, богатырь? — спросил Босяг. Корват отступил в темноту и, прижимаясь к стене, стал обходить нежданную напасть сзади. Кольчуга кольчугой, а горло-то оно все одно на виду. — Езжай своей дорогой, служи князю…
Богатырь щелкнул языком, и конь мощно ударил обеими ногами назад. Зашибленный копытами Корват заорал и захлебнулся криком. Богатырь похлопал коня по шее. Одобрял, значит.
Посчитав момент удобным, Босяг и сам решил попытать удачи. Он прыгнул и почти достал непрошеного защитника мешков и амулетов, но тот отпрыгнул и своим страшным котелком ударил его в плечо. В один миг рука онемела, словно он полдня пролежал в снегу. Нож выпал из разжавшейся ладони. Удар развернул разбойника, и богатырь со смехом добавил ему ногой. Босяга подняло в воздух. Он пролетел над лежащим Бобырем, над кашляющим мужиком и врезался в одного из волхвов.
Оба уже вошли в землю по грудь, но борьба еще не окончилась. Между ними воздух дрожал от сгустившегося колдовства. Волхвы бились по-своему, и разбойнику, даже с ножом в руках, было не место в этой битве. Он оказался лишним.
Едва голова его коснулась радужного тумана, покрывавшего обе фигуры, как раздался треск и ослепительно голубой свет разодрал темноту на клочья до самых стен соседних домов. Грохнуло так, словно Перун ударил рядом одной из своих громовых стрел.
— Бежим!
Ослепленный богатырь припал на колено и, обронив котелок, выхватил меч.
Но он опоздал.
Рубить было уже некого. Сквозь гул в ушах слышался только удаляющийся топот. Проморгавшись и привыкнув к лунному свету, он увидел, что рядом уже никого нет. Почти никого. Остались только он с конем, да спасенный от разбойников горожанин. Этот все чихал, кашлял и ползал в луже, от которой несло на всю улицу уксусом.
По его виду ясно было, что расспрашивать его о подробностях бессмысленно, поэтому богатырь спросил о главном:
— Живой?
— Жи…вой… — ответил Гаврила. Он еще не видел, кому отвечал — глаза слезились. — Ты кто?
— Я Василий Банишев сын, по прозвищу Баниш-Законник… А ты?
— А я — Гаврила Масленников.
Гаврила проморгался. Уксус стек с него, но нос и горло першило от резкого запаха. Спаситель кривил губы, сплюнул под ноги. Страха в нем не было — только злость. Журавлевец вновь ощутил себя мокрым и грязным.
— Пахнет? — с вызовом спросил он. Василий помахал ладонью перед лицом, разгоняя воздух.
— Если б пахло, то слова бы не сказал… Тут, брат, воняет…
Гаврила спорить не стал — со спасителем особенно не поспоришь. Лицо — глаза, губы, нос — горели и он не чувствовал ничего кроме желания найти бочку с водой и забраться туда. С головой.
— Одного тебя тут волохали?
Вспомнив о Игнациусе, Гаврила повернулся, чтоб посмотреть, что с ним стало.
— Товарищ мой тут был…
В лунном свете видно было только одного разбойника, да развалины, да две ямины, прямо посреди дороги.
— Ну и где твой товарищ? — спросил Баниш-Законник оглянувшись. — Нет тут твоего товарища…
На улице и впрямь остались только они, да оглушенный богатырской рукавицей злодей. Богатырь подобрал её и сунул за пояс.
— Может, разбойники увели? — неуверенно предложил Гаврила. Не мог же товарищ и в самом деле просто пропасть. Богатырь отрицательно покачал головой.
— Да нет. Не до него им было. Они вон своего бросили — что им твой-то товарищ?
Масленников беспомощно оглянулся.
— Может в яме? Он как раз в той стороне стоял…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
