убежала, не дав старшей сестре шанса на ответ. Правда, буквально через пять секунд вернулась, чтобы спросить:
— А про Василису Премудрую, когда расскажешь?
— В следующий раз, увы.
Балаган прекратила хозяйка.
— Ира! Ты одна не кормленная осталась, ради тебя одной обеденный стол накрывать не будем, поешь на кухне, ничего страшного. Иди, мой руки и поможешь мне. Василиса! У тебя от силы десять минут, чтобы попробовать превратить твоё жуткое логово во что-то, похожее на комнату приличной девушки. А вы вдвоём тут пока поскучайте, я скоро вернусь.
— Мы бы лучше в моей комнате поскучали, — мрачно пробормотала Маша, на что её мама мягко, но непреклонно возразила:
— Не стоит.
И в ответ на наш одновременный вздох только головой покачала, а вот Ира не сдержалась, захихикала. Когда все вышли, я взял Машу за руку.
— Машенька, солнышко. Сейчас у меня формально траур по отцу, так что я пока не могу официально просить твоей руки. Однако в конце мая — или лучше после сессии? Неважно! В начале лета, при первой возможности я пришлю сватов — всё, как положено.
— Мне же ещё год учиться будет!
«Отлично! Других возражений, стало быть, нет!»
— А мне вообще три! Во-первых, со свадьбой можно и не спешить, лучше подготовиться как следует, но этот год будешь уже официальной невестой. Во-вторых, этот год понадобится мне, чтобы отстроить усадьбу в имении, которую когда-то мощная изнаночная тварь разрушила. Как раз в конце весны, как грунт оттает и подсохнет, и начнём работы. Заодно и твои пожелания можно будет учесть сразу, ещё на этапе проектирования.
— А что за имение, и где оно?
— Ну, честно сказать, место там — не центр цивилизации. Однако не обязательно жить именно там, во всяком случае — постоянно. Можно поселиться в нашем доме в Смолевичах, или ещё где, это сами решим со временем.
— Конечно, решим…
Так мы и сидели, держась за руки и разговаривая ни о чём, пока не вернулась Машина мама, которая уселась напротив с рукоделием. Как-то одновременно осознав, что «сладкого» нам сегодня больше не обломится, мы с Машей стали прощаться, ухватив напоследок только торопливые объятья, когда она провожала меня на выход. Договорились, в какое время оба будем на лице мира, чтобы созвониться и договориться о следующей встрече, в зависимости от хода экзаменов и расстались. Ну, хоть подготовлюсь завтра к следующему экзамену — «Общая теория магии». Вот зачем это на экзамен вытащили? Магическая практика — зачёт, стихийная магия — зачёт (в моём случае — два зачёта, но не суть важно). О общая теормуть — экзамен! Зачем?
К началу консультации я уже изрядно нервничал. И дело было не в предстоящем мероприятии, а в том, что у меня до сих пор не было на руках зачётки и результата предыдущего экзамена! Наконец буквально за пять минут до начала консультации, когда уже и преподаватель занял своё место за столом, в аудиторию вошёл математик.
— Коллега, я, с вашего позволения, займу на пару минут одного из ваших студентов? — И, получив ленивый кивок, подошёл ко мне.
— Эх, господин Рысюхин, что же вы не поступили к нам год назад⁈
— То есть⁈ Но мне же тогда только семнадцать было, и гимназию не закончил ещё…
«Ага, и „тройки“ в потенциале не было».
— Да это я так, шутить пытаюсь. Это ваше «очевидное преобразование» было опубликовано в «Математическом вестнике» за июль месяц в качестве теоремы. И теперь она числится за немецким приоритетом, увы. Правда, у них доказательство вдвое длиннее, но зато указали пару моментов, которые вы упустили — видимо, снова из-за «очевидности» — но без них доказательство не является достаточно строгим и оставляет возможность для сомнений в универсальности. Тем не менее, ваши вычисления верны и оригинальны, так что законное и заслуженное «отлично» я поставил, держите.
Профессор вручил мне зачётную книжку.
— Кроме того, если вы не против, я бы хотел отослать в журнал ваш вариант доказательства, как более короткую альтернативу.
— Совсем не против. Более того, не против, если ваша фамилия в списке авторов будет стоять первой.
Это мне уже дед подсказал, что статью профессора со студентом-соавтором напечатают с вероятностью на пару порядков большей, чем статью студента, присланную тем же профессором.
Хоть мы и разговаривали тихо, но сидевшие ближе других студенты что-то, да расслышали, и по классу пошли шепотки. Ох, чувствую, к началу семестра будут гулять по академии слухи самого дикого вида, что не то я у немцев теорему украл, не то немцы у меня. Не исключено, что и судебное разбирательство сочинят, а то и дуэль.
Сама консультация не принесла ничего нового. Тот же рассказ о порядке проведения экзамена, те же самые дурацкие вопросы — причем, кажется, от тех же самых людей. И тоже список тех, кому предложено получить оценки заранее. Я снова отказался от предложенного «хорошо», опять сославшись на желание испытать себя. Короче говоря, если не считать визита математика — то никакой разницы с предыдущей консультацией, за исключением личности преподавателя.
На экзамене тоже не было бы ничего интересного, если бы не последний вопрос: «Влияние эгрегора на систему магии». В ответе я написал всего три слова: «Абсолютное, подавляющее, глобальное», но каждое — с новой строки. Дойдя до этой моей записи, профессор спросил:
— Можете пояснить свою мысль?
— Да, конечно! Если позволите — начну с примеров, а потом уже перейдём от частного к общему?
— Пожалуйста, как вам будет удобнее.
— Возьмём лёд. По всем параметрам — это кристалл. Гексагональная сингония, анизотропия, кристаллографические оси, перенос базиса, фиксированная температура плавления — абсолютно все свойства кристалла. Да что там говорить, даже само слово «кристаллос» означает лёд! И при этом магия кристаллов на лёд не действует вообще никак, в принципе. Потому что согласно эгрегору, лёд — это вода, и только вода, и подчиняется только магии воды. Невзирая на объективную реальность.
— Но ведь лёд — это и есть вода, её агрегатное состояние.
— Разумеется, с этим нельзя спорить. Но если бы не этот эгрегор, на лёд должны были действовать как минимум две школы — воды и кристаллов. Далее…
Дальше я выложил большинство дедовых стенаний на «неправильность» нашей магии, подводя всё к одному и тому же выводу. Я даже кальций в костях и железо в крови привёл как пример металлов, которые плевать хотели на магию
