Я осторожно заглянула в приоткрытую щелку, но внутри царила непроглядная тьма, до которой не доставал слабенький свет от оставшихся за моей спиной колонн.
Мне, правда, показалось, что помещение за дверьми довольно большое. Быть может, не такое, как оставшийся позади зал, но все же заметно больше, чем средних размеров. А еще мне показалось, что мебель там все-таки была. По крайней мере, пространство над полом занимали неподвижные тени. То ли старые шкафы, то ли сваленные большими кучами стулья.
Я даже рискнула выпустить наружу своих «светляков» и запустила один из них внутрь, но поскольку света он давал совсем немного, то обстановку почти не прояснил. Только и того, что мне удалось рассмотреть несуразные кривые фигуры, напоминающие не то чтобы стулья, а скорее кривые, выбеленные от времени и напрочь сухие деревья, стоящие так тесно, что они напоминали сплошной мертвый лес, раскинувшийся от стены до стены.
Выглядело это, прямо скажем, жутковато. То и дело казалось, что вскинутые к потолку ветки — это и не ветки вовсе, а костлявые руки, воздетые в жесте отчаяния или призыва. Тут и там слабенький свет выхватывал перекрученные болезненной судорогой стволы. Корявые корни, упирающиеся основанием в каменный пол. То и дело игра света и тени рисовала среди них громадных, замерших в причудливых позах чудовищ, распахнутые в беззвучном крике клыкастые рты, пустые глазницы, которые на деле оказывались всего лишь пустотами между мертвыми деревьями…
Сколько их здесь? Сотни? Тысячи?
У меня аж холодок пробежал между лопатки от такого зрелища.
Может, у прежних хозяев тут кладовка была? Или подземный склад, куда за неимением другого места веками складывали сухие поленья и срезанные с кустов ветки?
Так и не поняв, зачем это было нужно, я заставила «светляк» подняться еще выше и пустила его вперед, постепенно освещая пространство все дальше и слегка шалея от того количества сухостоя, который сюда зачем-то приволокли.
Но вот наконец впереди что-то блеснуло, и через несколько секунд я углядела на противоположном конце зала такие же золоченые двери, как и те, через которые рискнула сюда заглянуть. Они выглядели очень похожими, только рисунок там оказался другим. Вместо беспорядочно расположенных полукружий на двери виднелось… ну, назовем это солнцем. Красивое, золотое, с выписанными вокруг него тончайшими лучиками. Которое располагалось точно посередине, незаметно переходя с одной створки на другую. А немного ниже и выше имелось еще два полукружия, которые вместе с «солнцем» образовывали этакий гигантский глаз. Причем его «зрачок» смотрел точно на то место, где находилась я. Вернее, на дверь, где, по идее, должен был быть такой же рисунок.
От этой мысли в моей голове тренькнул тревожный звоночек, но тут «светлячок» приблизился к особенно высокому дереву, и мне стало резко не до размышлений.
Оказывается, перед дверьми, почти уткнувшись в них носом, стояло не простое дерево, а целая статуя. Высокая, раза в полтора-два выше меня. Такая же беленая, как и разбросанный вокруг сухостой. Массивная, плечистая…
Я даже не сразу поняла, что это огромный, вылепленный с поразительным искусством человеческий скелет. И то, поскольку стоял он ко мне спиной, я опознала в нем человека лишь по длинному кроваво-красному плащу, спускающемуся с костлявых плеч до самого пола. Блистающему золотом посоху, который эта статуя держала в такой же костлявой руке. И здоровенной, сплошь усыпанной драгоценными каменьями короне, которая венчала огромный череп. И при виде которой у меня что-то екнуло в груди.
Кажется, нечто подобное мы уже видели. Совсем недавно. Как раз перед тем, как начали со всех ног удирать от поднятой одним знакомым личем нежити. У того, помнится, тоже была корона. И скипетр. Только немного попроще. И вообще, по сравнению с этим гигантом тот был, можно сказать, не лич, а так, мелкий личонок. И свита у него выглядела до неприличия куцей. Тогда как это чудовище, пусть и изваянное в камне, смотрелось гораздо внушительнее и страшнее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я не успела додумать последнюю мысль, как с моим «светляком» стали происходить какие-то странные метаморфозы. Он вдруг дернулся, внезапно утратив со мной связь. Тихонько фыркнул и стремительно ужался в размерах, словно у него так же резко закончился заряд. А потом окончательно потерял управление. После чего, шипя и разбрасывая искры, вдруг подбитым шмелем спикировал вниз и угодил точнехонько на зловещую скульптуру, врезавшись прямо в лысый затылок.
От удара «светляк» окончательно сдох и погас, погрузив зал в кромешную тьму, которую я так неосторожно попыталась развеять.
Дурное предчувствие внезапно взвыло сиреной.
Я вздрогнула, когда изнутри послышался громкий хруст. А потом увидела, как в темноте… как раз у дальних дверей… беззвучно вспыхнули два ярко-зеленых фонаря, от которых мое сердце с протяжным стоном ухнуло в пятки. Еще через миг весь зал озарился тысячами точно таких же огней. После чего ожившие «деревья» в едином порыве дрогнули, распрямились, а потом, будто получив неслышный приказ, дружно обернулись и уставились прямо на меня.
* * *
Честное слово, мне еще никогда в жизни не было так страшно.
От ужаса я буквально заледенела. Хотела крикнуть, чтобы предупредить друзей, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип. Зависший за моей спиной второй «светлячок» испуганно затрепетал и метнулся в сторону, разогнав сгустившиеся за моей спиной тени. Но именно это движение меня отрезвило и заставило отпрыгнуть от проклятых дверей. И оно же помогло вовремя заметить, как на левой створке прямо из-под земли выросла еще одна, черная как ночь и смутно знакомая тень, а затем уверенно указала на золотой диск, при виде которого в моей голове молнией мелькнула очередная догадка.
— Лан, дверь! — крикнула я, уже не заботясь о конспирации.
Ведьмачка, даже не разобравшись, что к чему, мгновенно подскочила к раззолоченной створке. А я метнулась ко второй и что было сил хлопнула ладонью по тому месту, на которое указала помощница с того света.
Как и раньше, меня пронзило холодом, от которого мгновенно заледенело сердце. Зато мысленная карта снова ожила. И на том месте, где только что была спокойная, ничем не примечательная чернота, стали целыми группами вспыхивать светло-серые точки. Так, словно пребывавшая в глубокой спячке нежить стремительно просыпалась. И по мере того, как ее становилось все больше, пространство передо мной светлело, знаменуя тем самым пробуждение свиты виденного мною чуть ранее лича.
В этот же самый миг от мощного Ланкиного удара тяжелая створка с грохотом захлопнулась, заставив меня непроизвольно втянуть голову в плечи. А диск под пальцами явственно ожил и засветился, словно внутри него и впрямь было спрятано маленькое солнце. Одновременно с этим узоры на дверях с тихим шелестом сдвинулись с места. Два центральных полукружия одновременно развернулись и сомкнулись, образуя точно такой же гигантский «зрачок», какой я видела на той стороне зала. Внутри двери что-то щелкнуло. Створки окончательно закрылись. Верхнее и нижнее «веки» тоже пришли в движение, неторопливо переползая с одной створки на другую на манер гигантских засовов, готовых запечатать двери окончательно. Я же в это время медленно отступила назад, только сейчас сознавая, что привела в действие очередной магический замок. А Ланка встревоженно оглянулась.
— Что это было?
— Тебе лучше не знать…
Подруга собралась спросить что-то еще, но тут изнутри раздался чудовищный по своей силе удар, и золотые створки буквально выгнуло наружу.
— Прочь! — простуженным голосом каркнула я, первой бросаясь к привалившемуся к ближайшей колонне магу. Краем глаза уловила движение на стене и, подметив, в какую сторону указала беспросветно черная рука, махнула Ланке: — Туда! Скорее!
Ведьмачка почти одновременно со мной подскочила к Нику, невольно вздрогнув, когда в дверь снова что-то с неимоверной силой ударило. Я бледно улыбнулась. Маг сглотнул. Но не стал протестовать, когда мы с подругой подхватили его руки, закинули себе на плечи и со всех ног помчались прочь, молясь про себя, чтобы двери оказались достаточно крепкими.
