Устройство Восемь-Восемь-Каппа-Два готовило еду, убирало, стирало и прислуживало, и если не приглядываться к нему, то можно было принять за человека. Конечно, это было не так, под военной униформой плоть и кости, которые когда-то были человеком по имени Сепсое, модифицировали более надежными керамитовыми биоорганическими имплантатами. Они позволили ему жить дольше обычного человека, обходиться без сна и употреблять в пищу огромное количество питательной каши, словно гроксу или ездовому животному.
Оно не понимало значения места, где работало. Оно не видело разницы между бараками рядовых солдат Имперской Армии и залами Императорского дворца. Все, чем обладало устройство Восемь-Восемь-Каппа-Два, — рабочие расписания, имплантированные в ядро памяти, временные файлы, которые указывали ему, кто хозяин и какой уровень обслуживания оно должно ему предоставить.
В этот момент в палатку вошел человек из этого списка, и его движения выдавали раздражение. Для сервитора вошедший был гигантом, способным идти только широкой поступью. Он был облачен в силовой доспех, который гудел с каждым тяжелым шагом.
Активировалась подпрограмма, заставив устройство Восемь-Восемь-Каппа-Два низко поклониться и пробормотать запрограммированное приветствие:
— Милорд Хорус. Я жду ваших распоряжений, — голос был хриплым.
Хорус проигнорировал сервитора и шагнул в дальний конец палатки, где эластичная вставка в атмосферостойком материале позволяла выглянуть наружу. На Улланоре наступала ночь, но Великий Триумф продолжался. Корабли в небе сверкали, как сияющие драгоценности, костры потрескивали непрерывным хором, над которым перекатывался шум победоносной армии, подобный океанскому прибою. Здесь люди и сверхлюди праздновали и горевали в равной степени. Они приветствовали Императора и только что назначенного командующего всеми силами Империума, но печалились от известия, что повелитель человечества покидает Великий поход и продолжит свою работу. Хорус скинул с плеч волчью шкуру, даже не посмотрев, куда она упала. Послушный сервитор подошел и поднял ее.
После заданной паузы программа устройства Восемь-Восемь-Каппа-Два снова дала команду заговорить:
— Чего пожелаете, Воитель?
— Воитель, — повторил Хорус, пробуя слово на вкус. Не похоже было, что его настроение улучшилось. Он повернулся: — Принеси вина.
— Я существую, чтобы служить, — сервитор неторопливо подошел к столу и взял круглый кувшин-ойнохою, который был расписан бегущими волками под полумесяцами. Он наполнил бронзовую чашу и протянул Хорусу. В руках сервитора сосуд казался большим, в ладонях Воителя — хрупким.
Устройство Восемь-Восемь-Каппа-Два вернулось в режим ожидания, немного склонив голову и безучастно наблюдая. Оно не обратило внимания на то, как величественные черты Хоруса омрачил сердитый взгляд, который исчез вместе с глотком вина.
В этот момент хлопок откидной двери палатки заставил голову сервитора резко подняться и сосредоточиться на новом госте. Вошедший стоял ниже Хоруса в табели рангов, но все же был высокопоставленной персоной. Устройство Восемь-Восемь-Каппа-Два следило за человеком несколько секунд, изучая его. Он был таким же гигантом, как магистр войны, но его фигуру странным образом искажали белые формы, плотно прижатые к плечам. Крылья.
— Брат, — произнес с улыбкой Сангвиний. — О, прости, Воитель, — он слегка поклонился. — Титул придает столько авторитета, не так ли?
Хорус выдавил улыбку в ответ, но она была мимолетной.
— Стану ли я ему соответствовать?
Казалось, Ангел не обратил внимания на его слова.
— Это он станет соответствовать тебе. И ты будешь носить его должным образом.
Мгновение растянулось в паузу, затем снова заговорил Хорус:
— Как это тебе удается?
— Ты о чем?
— Постоянно находить подходящие слова в нужный момент. Я вижу, как ты обращаешься к другим, к рядовым воинам. Даже к нелегионерам.
Сангвиний развел руками.
— У всех нас есть немного от дара красноречия отца.
— Да, — согласился магистр войны. — Но когда я пытаюсь выразить свои мысли, то должен сначала подобрать слова, оценить их, затем подстроить. Ты делаешь это без всяких усилий.
— Ошибаешься, — сказал Ангел, подзывая сервитора легким движением тонких пальцев. — Я просто лучше создаю видимость отсутствия усилий.
Устройство Восемь-Восемь-Каппа-Два выполнило распоряжение, принеся новый кубок и вино для обоих примархов. Ни один из них даже не взглянул на сервитора, и тот снова удалился.
— Я видел посадку императорского катера, — кивнул Хорус в направлении посадочных площадок. — Кустодианская Гвардия готовится к отбытию.
— Путешествие на Терру неблизкое, — сказал примарх Кровавых Ангелов. Его тон был странным образом нейтрален.
— «Император Сомниум» перешел на дальнюю орбиту. Император несомненно собирается покинуть нас. Он вернется в Сегментум Солар, а мы… мы вернемся к нашему Крестовому походу.
Символ «Император Сомниум» быстро зарегистрировался в ядре памяти сервитора: межзвездный корабль уникального класса, допуск безопасности скромного машинного раба даже не позволял ступить на борт одного из его шаттлов-катеров. Голиаф среди космических кораблей, командный центр Императора был сравним по размерам с огромными орбитальными платформами «Рига» и «Скай», которые парили над поверхностью далекой Терры, как гонимые ветрами острова. Когда корабль впервые вошел на орбиту Улланора, то частично затмил солнце планеты, а рулевой был вынужден вести баржу твердой рукой, чтобы не позволить массе корабля вызвать изменения в местной метеосистеме.
— Наш Крестовый поход, — повторил Хорус. — Теперь он действительно наш, брат. Решив вернуться в Императорский дворец, отец передает его прямо в наши руки.
Они на минуту замолчали.
— Ты был удивлен, как и остальные, — сказал наконец Сангвиний. — Я думал, что он сообщил тебе о своем намерении.
— Чтобы руководить театром, необходимо крепко держать его в руках, — отрешенно ответил Хорус, — и основу для этого мы создали здесь.
Он замолчал, отвернувшись к окну.
Сангвиний снова заговорил, не дав Хорусу продолжить.
— Думаю, я не вовремя. Ты хочешь побыть один, — он повернулся к выходу, поставив кубок на стол, так и не пригубив его. — Уделю внимание остальным.
— И что ты скажешь? — спросил Хорус ему вслед, и Ангел остановился. — Что нашел меня погруженным в раздумья?
— А это так? — беспечно спросил Сангвиний. — Я думал, этой ночью мы оставим раздумья Ангрону.
— Он недоволен.
Хорус кивнул.
— Он все время недоволен. Это его удел, — Сангвиний повернулся. — Он в ярости. Я имею в виду — больше, чем обычно.
Что-то блеснуло, мгновенно привлекая внимание сервитора, застывшего в ожидании. Хорус дотронулся до платиновой цепочки, на ней висел сапфир, вырезанный в форме Ока Терры. Медальон был символом звания и положения и был пожалован Хорусу несколько часов назад на церемонии посвящения.
— Ангрон не единственный. Будут и другие, которых разозлит награда, дарованная мне отцом. Когда Пертурабо услышит о ней… — он не закончил предложение.
Лицо брата на миг омрачилось.
— Ему не понравится, это так. Он будет считать, что звание должно принадлежать ему. И Курц…
Сангвиний помедлил, прежде чем произнести следующие слова:
— Они будут ненавидеть тебя за это. По крайней мере, поначалу.
Хорус нахмурился и выпустил медальон из пальцев.
— Я никогда не просил ее. Но и сожалеть не буду.
— И не должен! — Сангвиний потянулся за кубком и снова взял его.
— Брат, мантия магистра войны твоя, и так и должно быть, — он улыбнулся. — Я не могу выразить, как горд и рад за тебя.
— Ты, — сказал Хорус, словно только сейчас понял это.
— А Лоргар с Фулгримом? — продолжил его брат. — Ты разве не слышал, как они радовались вместе со мной, когда отец назначил тебя верховным главнокомандующим? Остальные были всего лишь эхом позади, но эти двое чувствуют то же, что и я. Уверен, если бы Рогал не был таким суровым, он поступил бы так же.
— Дорн пожал мне руку.
— Для Имперского Кулака это практически взрыв восторга, — Хорус на миг тоже улыбнулся и слегка кивнул.
Сангвиний продолжил:
— Ты знаешь, почему отец выбрал тебя? Это не фаворитизм, не политика и не целесообразность. Не поощрение, ты ведь понимаешь? Это то, что ты заслужил. Потому что ты всегда был лучшим из нас, Хорус. Ты ближе всех душой к людям, которых мы поклялись защищать, ты — сын твоего отца… и, давай не забывать о том, что довольно хороший генерал.
Сервитор смотрел, как Ангел подошел к Воителю и похлопал по наплечнику силового доспеха. Такое проявление братских чувств было необычным для существ столь сверхчеловеческой природы. Но повелитель Лунных Волков все еще испытывал внутреннее сопротивление, которое шло в разрез с его поведением.
