Так, дома полный порядок и меня встречают уже три жены, на одну меньше. Теперь очередь Ди. После поцелуев на дорожку, я перенёс её в спальню замка Лидс. Сегодня она не просила заняться с ней любовью, так как вчера получила всё сполна.
— До вечера в Америке, любимый, — сказала Ди.
— До вечера, любимая, — ответил я. — Сегодня я заберу тебя прямо из маминой квартиры, из твоей комнаты. Мама теперь в курсе, так что сестёр только туда не пускай с братьями.
— Вот здорово, — воскликнула она. — Не надо будет сорок минут на дорогу туда тратить, да и обратно тоже.
Ну вот, я опять дома. Теперь со мной только Солнышко и Маша. Они уже полностью одеты, сидят в гостиной и внимательно читают буклет об отеле Plaza, где мы будем жить в Нью-Йорке. А это один из самых старейших и дорогих отелей этого города. Нам был предоставлен двухуровневый президентский люкс, который занимает весь 18-й этаж здания. Это шесть спален, две гостиные с роялем, большой холл, библиотека и семь ванных комнат. В люксе также имеется собственный винный погреб, четыре балкона и отдельный выход на крышу, что нас очень порадовало. Номер обслуживает целый штат прислуги: горничные, дворецкий, повар и персональный шофер на Роллс-Ройсе.
Интерьер и убранство президентского люкса выполнено в стиле Людовика XV. И стоило всё это удовольствие 15.000 долларов за ночь. В этом отеле побывали все знаменитые люди планеты. В феврале 1964 года здесь останавливалась британская группа The Beatles во время своего первого посещения Нью-Йорка. Получается, что мы идём прямо по стопам Битлов. В 1988 году отель купит будущий президент США Дональд Трамп, а в 1992 году здесь снимут веселую кинокомедию «Один дома-2. Потерявшийся в Нью- Йорке».
Буклет был с фотографиями и гостиница девчонкам визуально понравилась.
— Люкс заказан на нас пятерых, — сказал я. — Я думаю, что в шести спальнях мы с Серёгой и Женькой разберёмся.
— Это уж точно, — подтвердила Солнышко. — Хорошо, что там есть рояль. Ты сразу сможешь наиграть то, что придёт в твою гениальную голову.
— Я тебя понял. Ты хочешь, чтобы я написал ещё одну песню. Слушаюсь, моя герцогиня Кентская.
— А мне? — спросила Маша.
— И вам тоже, герцогиня Глостерская.
Ну вот, обе мои герцогини были довольны. Английские титулы мы в Союзе не использовали, поэтому девчонки несколько отвыкли от них. В Америке их тоже не произносят, исключительно в Великобритании они в ходу. Только я иногда в шутку их так называю, чтобы не забыли свои дворянские корни. Скоро Ди будем все вместе принцессой называть.
Мои размышления прервал вызов домофона. Консьержка сообщила, что к нам поднимается Дмитрий с двумя помощниками. Мы быстренько присели на дорожку на наши три чемодана, а потом встали и взяли в руки свои сумки. Всё, мы готовы.
Димка очень удивился такому малому количеству багажа.
— Что так скромно в этот раз? — спросил он.
— В Нью-Йорке всё купим, — ответил я. — Серёгу с Женькой забрали?
— Сидят в автобусе.
— Тогда вперёд.
На улице, возле нашего фирменного автобуса, ждали наши фанаты. Они, увидев нас, стали махать нам руками. Соскучились без своих кумиров. С субботы не виделись. Конечно, они нас каждый день слышат по радио, читают о нас в газетах. Но это всё не то. Им хочется с нами постоянно общаться. Мы же сейчас им представляемся в ореоле мировой славы, что их несказанно манит и притягивает. Помимо всего прочего я теперь ещё и член Политбюро, и преемник Брежнева. Только газету «Правда» они читать не любят, но я из почтового ящика взял в дорогу сегодняшний номер, только пока не листал. Вот сядем в автобус и я прочитаю. Если Брежнев не передумал, то там будет то, что он вчера обещал.
После рукопожатий и обнимашек с женской половиной встречающих нас, мы прошли в автобус. Серега с Женькой устроились справа от нас, а остальные вокруг. Нам пришлось отвечать на многочисленные вопросы наших одноклассников. Я, правда, сразу открыл газету и нашёл короткое сообщение о том, что через два года Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев уходит на пенсию и его место займёт член Политбюро и секретарь ЦК КПСС товарищ Кравцов А.Ю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вот так. Вся страна и весь мир сейчас узнают об этом. Я повернул газету к ребятам и указал им на статью. По мере того, как они читали, то удивление на их лицах становилось всё больше, а под конец они закричали «Ура!». Мне опять жали руки, а Солнышко и Маша при всех меня радостно поцеловали. Все были в полном восторге и восхищении. Их муж и товарищ — глава Советского Союза. У многих это просто не укладывалось в голове.
А тут ещё и в новостях передали об этом по радио, которое включил наш водитель. Он тоже был рад за меня, да и за себя тоже. Его лицо выражало гордость за то, что он возит будущего руководителя государства. Я представляю, что сейчас творится в стране. Ведь до этого никто из вождей по собственной воле не оставлял свой пост. Да, меня должен будет ещё утвердить очередной съезд КПСС, но это была уже чистая формальность.
Вопрос о передаче власти всегда решался тайно. А тут всё сообщают открыто в прессе и ещё заранее. Вот это и есть настоящая гласность. И Брежнев на своём примере это показал всем. Теперь все окончательно поймут, что гласность — это не пустой звук. Но противников у меня теперь появится ох как много. Тот же Романов давно метил на это место, поэтому с сегодняшнего дня начнёт мне активно мешать. Значит, будем поступать с ним, как с Рашидовым. Я думаю, что Романов уже в курсе, как я решил быстро и чётко все вопросы в Ташкенте. Вот пусть теперь хорошо подумает, стоит ли ему со мной связываться. Скорее всего, в открытую он действовать не станет, а всё будет делать изпрдтишка.
За мыслями и разговорами, да под наши песни, доносящиеся из автобусных динамиков, мы не заметили, как доехали до Шереметьево. А там, завидя издалека наш красиво оформленный автобус, нас встречала целая толпа желающих нас увидеть и, возможно, получить вожделенный автограф. Да, двадцати наших фанатов на такую массу людей будет маловато. Если что, подключусь я.
Но подключаться мне не пришлось. Оперативно сработали сотрудники местной милиции и нам организовали свободный коридор для прохода в Здание аэропорта. Вот она, «демомания» в действии. Народ просто радовался нам, поэтому никаких эксцессов не было. Нас пятерых дополнительно окружили плотной коробочкой димкины охранники и мы чувствовали себя спокойно. Нам оставалось только махать в ответ на приветствия сотен людей и широко улыбаться. Всенародная любовь и мировая популярность — это ведь не простые слова. И толпы наших поклонников тому подтверждение.
Вольфсона мы в этот раз с собой не взяли. Он сейчас нашим концертом в Лужниках активно занимается. Поэтому он нужнее здесь, чем в Штатах. А вот и знакомый VIР- зал. Мы только в понедельник отсюда Наташу с Александром Самуиловичем провожали в Бангкок, а теперь настала и наша очередь лететь за границу. Судя по лицам девушек из «Аэрофлота», сегодняшние газеты они читали. Нас обслуживали не просто как всемирно известную музыкальную группу, а как правительственную делегацию высокого ранга.
Когда мы избавились от чемоданов, сдав их в багаж, то прошли прямиком в «рюмку», а потом на лётное поле. Слава Богу, красной ковровой дорожки перед трапом для нас не постелили. Встречала нас у ступенек незнакомая нам стюардесса с именем Нина на бейджике. Когда мы поднялись на борт, нам навстречу вышел командир воздушного судна вместе со вторым пилотом и доложил мне, как члену Политбюро ЦК КПСС, что самолёт к вылету готов. Я надеялся, что встречу Вениамина Петровича, но не судьба. Я был в курсе, что ему тогда дали Героя за спасение самолёта и пассажиров, но где он сейчас, я не знал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Нынешнего КВС звали Дим Димыч. Мужик был тоже высокого роста и с усами. И он сам лично проводил нас, пятерых, в салон первого класса. Стюардессу Нину закрепили специально за нами, о чём она нам не преминула сразу сообщить.
— Если что-то нужно будет в полёте, то незамедлительно дайте мне знать, — сказала она, немного смущаясь, так как я для неё сейчас был как бы в двух лицах: и будущий глава государства, в обращении с которым всякие вольности строго запрещены, и, одновременно, фронтмен известной музыкальной группы, у которого очень хотелось получить автограф.
