– Подождите меня секундочку, – проговорила Алла и неторопливо выплыла из комнаты, оставив Лену в одиночестве.
Девушку колотила нервная дрожь, чтобы унять ее, она встала, прошлась по гостиной, встала у окна, глядя на занесенный снегом двор. Ее приняли за попрошайку! Как это обидно, как противно, как унизительно! Скорее домой, рассказать все Катьке! Она выслушает, скажет какие-нибудь хорошие слова – тогда станет легче…
– Знаете, Лена, – заявила, вернувшись, хозяйка. – Если бы вы спросили моего совета, я бы однозначно сказала вам: делайте аборт. Насколько я помню, вы не москвичка, живете в общежитии, родители ваши – простые люди… Словом, у вас совсем не та ситуация, в которой стоит заводить ребенка.
Внутри у Лены все кипело, но она сдержалась с огромным усилием воли и ответила:
– Очень не люблю, когда про детей говорят «заводить». Заводят кошек, собак и морских свинок. А дети появляются на свет.
Развернулась и, всем своим видом стараясь изобразить максимум достоинства, двинулась в прихожую.
– Постойте! – окликнула ее Алла. – Видите ли, у нас в семье дела сейчас идут не лучшим образом… Вот все, чем я могу вам помочь. – Она протянула Лене стодолларовую купюру. – Но зарубите себе на носу, что это первый и последний раз. Больше вы от меня не получите ни копейки!
Девушка ожидала чего-то похожего – надо же, даже сумму предугадала! – и отрицательно покачала головой.
– Спасибо, мне ничего от вас не надо. Прощайте, – произнесла она с такой интонацией, точно играла этюд перед самыми строгими зрителями. И, четко, раздельно произнося слова, отчеканила: – Всего вам наилучшего.
* * *
Закрыв дверь за гостьей, Алла облегченно вздохнула. Слава богу, девчонка оказалась не вымогательницей, а именно такой, какой она ее себе вообразила, – восторженной и правильной провинциалочкой. Рожать она собралась, скажите на милость! Просто не представляет себе, дурочка, какая это обуза – маленький ребенок. Бессонные ночи, постоянный плач, грязные подгузники, болезни, очереди в детской поликлинике… Бр-р, как вспомнишь, так вздрогнешь. А денег сколько на ребенка надо, чтобы одет был прилично, чтобы коляска не хуже, чем у других. И затем, как начнет подрастать, так пойдут траты: игрушки, велосипеды, кроссовки, джинсы, компьютер… На что она ему все это покупать собирается, скажите на милость? На стипендию свою? А потом детки становятся взрослыми и выкидывают вот такие фортели, как ее сыночек. Одну девку обрюхатил, вторую вообще изнасиловал… Хотя, может, у этой Лены и впрямь ребенок не от Макса? Нет, тогда бы и эту сотню взяла, даже если и рассчитывала на большее. Но большего Алла ей предлагать не собиралась. Ребенок с сомнительным отцовством ей был сейчас совершенно ни к чему. Даже внук. Внук… Это что же получается, она может стать бабушкой? Ужас какой! Нет, правильно она поговорила с этой девчонкой, правильно. Будем надеяться, что после такого разговора Лена сделает нужные выводы. Поймет, что помогать ей не будут, рассчитывать не на кого, и сделает аборт. Ну или, по крайней мере, больше не будет здесь появляться. Кажется, Алла ясно дала понять, что тут ей не рады.
И хорошо, что все так удачно разрешилось. Признаться, когда Лена позвонила и напросилась на разговор, Алла порядочно струхнула. Каким-то чудом история с изнасилованием не дошла до прессы – а ведь такое вполне могло случиться! Пусть ни она, Алла, ни Илья не такие уж известные люди, но все-таки и не серая масса, и папарацци, будь их воля, конечно, не отказались бы раздуть на этом дешевую сенсацию, накропать статеек в духе «Сын художника участвовал в групповом изнасиловании». И Аллины клиенты начали бы перешептываться: «А вы знаете? Ее сын-то девушку до самоубийства довел…» Какое счастье, что обошлось без этого!! Но с тех пор Алла постоянно боялась, что к ней заявится кто-нибудь и будет шантажировать тем, что расскажет все журналистам… Продолжала она опасаться и после пожара в дачном поселке. Понимала, что люди падки до подобных историй… Но вроде бы все обошлось. Господи, как же она устала… Впрочем, странно, если бы было иначе. Столько всего пережить… Счастье еще, что в психушке не оказалась. Нет, так больше нельзя. Может, съездить куда-нибудь, развеяться? А что – это мысль. Куда-нибудь на острова, чтобы вокруг пальмы, под ногами мягкий песок, над головой ясное небо и теплое солнце… Чтобы сидеть в шезлонге под зонтиком, потягивать коктейль, слушать шум океана и ни о чем не думать… Папа наверняка не откажется спонсировать ее отдых. Одно жаль – Влад вряд ли сможет с ней поехать. В этом году они уже дважды выбирались вместе за границу. Сначала отдыхали на Майорке, а потом он еще сделал ей сюрприз – выбрался на два дня вместе с ней на Неделю высокой моды. Так что, скорее всего, ехать придется без него. Грустно, конечно, но ничего, пережить можно. Действительно, уехать, уехать, скорее уехать! И лучше бы навсегда… Поселиться в большом красивом европейском городе, какой-нибудь столице моды, в Париже или Милане. Или, наоборот, купить уютный домик в Альпах и наслаждаться там тишиной, покоем и счастьем. Вместе с Владом.
Занятая своими мыслями, она машинально включила телевизор. Шли, вернее, заканчивались новости. Без особого внимания Алла посмотрела репортаж об открытии новой станции московского метро «Дубровка», тут же вспомнив по ассоциации знаменитую цитату из «Бриллиантовой руки» – «Кто заказывал такси на Дубровку?». Следующий сюжет рассказывал о выставке современного абстрактного искусства в Пушкинском музее. Открывал выставку министр культуры Белозерский, а в толпе сопровождающих его Алла вдруг с изумлением увидела своего мужа.
Она даже глазам своим не поверила. Может, это не он, может, ей померещилось, может, это человек, просто похожий на Илью? Да нет же, он! Его куртка, его манера держать голову, слегка склонив ее к правому плечу. И надо же – идет рядом с министром, они разговаривают о чем-то, да так, словно давно знакомы… С ума сойти! Алла отыскала мобильник и набрала номер мужа:
– Илья, тут тебя по телевизору показывают! Рядом с Белозерским! Почему ты мне даже ничего не ска…
– А, – спокойно отвечал тот, будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся. – Ал, ты извини, мне сейчас не совсем удобно говорить. Увидимся вечером дома.
Алла едва дождалась его, умирая от любопытства. Как так получилось, что ее муж, которого она привыкла считать рохлей и неудачником, оказался рядом с таким большим человеком? Наверняка эта встреча – случайность. Но обидно, что Илья ни за что ею не воспользуется. А зря. Упускать такую возможность…
Как же так вышло, что он ничего не рассказал ей? Впрочем, что тут удивляться? После того как Илья вернулся из больницы, они почти не разговаривают друг с другом. «Привет», «пока», «спокойной ночи», «счет за телефон пришел», «туалетная бумага закончилась». И все. Он ни о чем ее не спрашивает, а она и раньше-то, признаться, не слишком интересовалась его делами. Если вдруг продавалась какая-то картина, Илья всегда сам об этом говорил, приносил деньги. Алла и не задумывалась о том, что в его жизни могут быть какие-то иные события.
Когда муж наконец вернулся домой, она засыпала его вопросами. Илья выглядел усталым, измотанным, видно было, что разговаривать с женой ему сейчас совершенно не хочется, но он ни словом не намекнул на это, был с ней предельно вежлив.
– Это как-то само собой получилось… Маринка организовала в прессе несколько статей обо мне, одна из них попалась на глаза Белозерскому. Он заинтересовался, захотел встретиться со мной…
– Ну и?..
– Ну и встретились. Съездили к нему, поговорили об искусстве, о живописи, о политике государства в области культуры… Потом встретились еще несколько раз. Видимо, я чем-то понравился ему, потому что он сделал мне пару интересных предложений.
– Каких? – У Аллы даже дыхание перехватило от волнения.
– Ну, во-первых, он предложил мне организовать в каком-нибудь крупном выставочном зале, например в «Манеже», выставку работ современных российских художников.
– И ты что же?
– Согласился. Это же прекрасная идея! Представляешь, сколько у нас по стране, и в Москве, и на периферии, талантливых ребят, которые не имеют возможности пробиться? – говоря об этом, Илья весь оживился, глаза заблестели. Давным-давно Алла не видела его таким. – Конечно, будет очень много хлопот, придется помотаться по городам и весям, но оно того стоит! Еще меня смущает то, что организатор из меня никакой, но, слава богу, Маринка рядом. Мы уже договорились, она возьмет на себя всю «кухню», а я буду только отбирать работы…
– И на каких же условиях вы договорились?
– В смысле? Ты о чем? А, о деньгах… Не знаю, мы пока этот момент не обсуждали.
Вот всегда он так! От досады Алла только покачала головой.
– Постой, ты говорил о паре интересных предложений. А какое второе?
– Из той же области. Белозерский хочет, чтобы в Москве открылась новая художественная галерея, специально для работ современных русских художников. Я так думаю, это будет что-то вроде той, швейцарской, которая купила мои картины, помнишь?
