Серая крыса бежала по лабиринту, в котором уже заблудились остальные трое участников. Путь указывали светящиеся стрелки на потолке. Там, где крысу подстерегала ловушка, стрелка заканчивалась восклицательным знаком и нужно было вернуться немного назад, чтобы юркнуть в боковой проход. До финальной точки крысе осталось преодолеть всего две ловушки. Иштван вспомнил, как потешались техники-дизайнеры, когда он ставил в плане эти жирные восклицательные знаки. Он и сам смеялся, говоря, что это очень поможет бедным крыскам найти дорогу к главному призу...
Все зрители встали в своих кабинах, с каким-то ожесточением на лицах ожидая триумфа Даррада. Когда крыса вышла на шестой уровень и под торжественную музыку в прозрачном шаре ее вознесли вверх, зрители не бесновались от радости - они молча все, как один, принялись что-то петь. По торжественности лиц Иштван понял, что они поют гимн родной планеты...
Телефон с его личным номером звонил безнадежно-давно. Иштван не слышал его. Опустив руки вдоль туловища и выпрямившись в кресле, будто в спину ему вогнали кол, он сидел неподвижно, уставясь в одну точку на экране. Он смотрел на мерзкую крысиную морду, которая скалилась так же нагло и вызывающе, как и в его ночных кошмарах...
Телефон наконец смолк. Очнувшись, Иштван набрал номер, выслушал и, еле переставляя ноги, побрел к выходу.
Детектив выбежал на площадь. Маленькая сгорбленная фигурка Иштвана виднелась далеко впереди. Он был один среди огромного пустынного пространства - побежденные всегда одиноки...
- Человек с синим лицом не давал мне покоя, Иштван! Помните, что я ответил, когда вы сказали мне о нем? - горячо заговорил Скальд, догнав юношу.
- Мой отец... умер, господин Икс... - через силу произнес Иштван, прикрывая ладонью глаза, полные слез. - Оставьте меня. - Он, шатаясь, побрел к своему автомобилю.
- Мне очень жаль... простите... - ошеломленно пробормотал Скальд, потом бросился следом, на ходу дергая Иштвана за рукав и пытаясь привлечь его внимание. - Простите меня... Но сейчас для нас дорога каждая секунда... "В галактике много интересного" - вот что я ответил вам тогда! - торопливо и возбужденно говорил он.
- Уйдите... - Иштван отмахивался от Скальда, как от назойливой мухи. Водитель уже распахнул дверцы автомобиля.
- Вы не уедете, пока не выслушаете меня, Иштван! Потому что я понял... понял, кто главный... Эта серая крыса хромает, чтоб ей!.. Главный - это жокей! Я понял это!
Больной взгляд Иштвана на мгновение прояснился. Он с жалостью посмотрел на Скальда.
- Поедемте со мной в больницу... Вам там поставят укол, - дружески предложил он.
Скальд лихорадочно обшарил свои карманы и протянул Иштвану сложенный вчетверо листок бумаги и ручку.
- Подпишите - и можете ехать!
- Что это?
- Подтвердите, что я представляю ваши интересы и действую в соответствии с вашими намерениями.
Иштван снова потерял нить разговора - взгляд его потускнел, а плечи согнулись. Детектив в сильном волнении схватил его за лацканы пиджака.
- Мы размажем их по стенке, - глядя Иштвану прямо в глаза, с нажимом произнес он. - Теперь я знаю, как они это все проделали. Подпишите!
8.
Навсегда сомкнув веки, Лоренцо Дронт, облаченный в строгий синий костюм, лежал на усыпанной цветами широкой больничной кровати. Тайна, открывшаяся ему, отделяла его от остальных, живущих. Она уже почти стерла с его некрасивого, грубо вылепленного лица следы смятения последних нелегких минут и примирила со всем миром, в котором он больше не захотел оставаться.
Встретив Иштвана, Лизатилус тихим голосом сообщил ему, что господин Дронт отказался от реанимационных мероприятий и запретил производить замораживание его тела. При последнем волеизъявлении господина Дронта присутствовали еще четыре врача и больничный юрист. При желании, сказал Лизатилус, господин Иштван может увидеть последние минуты жизни своего отца в записи. Иштван бросил на него дикий взгляд и попросил проводить к отцу.
Как каменный, он присел на краешек кровати и прикоснулся к холодной безучастной руке. Впервые отец никак не прореагировал на его присутствие, и эта его противоестественная отрешенность сказала Иштвану о том, что в свои девятнадцать лет он остался совсем один. Никакой обиды на отца за это у него не было - только горький протест перед несправедливостью и быстротечностью жизни, который он должен был как-то выразить.
- Почему случился сердечный приступ? - спросил он Лизатилуса. - Кто сообщил отцу о том, что произошло? Я запретил оставлять в палате какие-либо средства связи!
Лизатилус протянул Иштвану крохотное черное зернышко.
- Он обманул нас, господин Иштван, - с бесконечным сожалением произнес врач. - Перехитрил... Мы нашли это у него... уже после...
Иштван взял зернышко и поднес к уху. Центр информации Вансеи сообщал о победе крысы номер двести тринадцать... Иштван медленно растер зернышко между пальцами. Слезы градом покатились у него по лицу.
Отец лежал неподвижно, обратив к небу свое усталое лицо, - хитрый лис, перехитривший всех...
9.
Из записной книжки Скальда
Бега 1,2,3 Бега 4
Изолированная крыса. Изолированная крыса.
Изолированный жокей. Изолированный жокей.
Крыса одна и та же. Крыса другая.
Жокей один и тот же. Жокей тот же.
Крыса слишком умна. Крыса слишком умна.
Жокей умен. Жокей умен.
Бега выиграны. Бега выиграны.
Кто главный?
Жокей охраняется до бегов. Мы думали, что крыса охраняется до бегов, но это оказалось видимостью, так как убитую крысу легко заменила другая. Вывод: крыса до бегов не охраняется.
Крысы изолированы, умны, не охраняются.
Жокей изолирован, умен, охраняется.
Кто главный?
Жокей! Жокей!
Но крыса охраняется во время бегов.
Жокей тоже охраняется во время бегов. Он сидит в изолированной кабине, и его никто не должен ни потревожить, ни увидеть - так составлены правила.
Этот отрезок очень важен, потому что именно в это время крысы проявляют свои удивительные способности. Взятое из зоомагазина на территории крысотрона животное по разуму начинает равняться человеку. Что же такое с ней происходит? Поскольку главный - это жокей, то совершенно естественно было предположить, что это он наделяет крысу особенными качествами. Каким образом, мы не знали. Но мы должны были потревожить жокея в его уединении. Нам просто необходимо было на него взглянуть. На чудо-жокея с его чудо-крысами, разорившего Вансею.
Крыса победила - ее охраняют победители-зрители.
Жокей охраняется. Как и все жокеи, он не имеет права выходить из кабины до официального объявления о завершении бегов. Пока крыса не вернулась к своему жокею, этот отрезок времени по-прежнему остается важным. Для тех, кто составил эти правила. Мы должны были помешать крысе номер двести тринадцать вернуться в жокейскую кабину.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
