Неподвижность и безмолвие. Волны в оборках пены разбивались о скалы, совершенно не изгибаясь, что говорило бы о шельфовой отмели где-то внизу. Скорее скалы поднялись прямо из воды — все обрывы, ряд за зубчатым рядом. Их покрывал низкорослый можжевельник, вереск, морской овес, вместе с деревом, случайно занесенным ветром; обычно среди них, как цыплята на насесте в сарае, гнездились птицы. В скалах стонал ветер, и Джон развернул лопасти Молочая, чтобы судно сохранило устойчивость. Следующий остров располагался в десяти милях к северо-западу. Этот остров, размером не больше пальца, протыкал морской горизонт вдалеке. Чайки открыли клювы и закричали…
Потом дракон разбил волны, выпрыгнув из воды великолепным фонтаном лилового огня прямо под Молочаем. Джон ухватился за такелаж и изогнулся, используя хрупкое судно для опоры, а турмалиновое крыло рассекло воздух позади, достаточно близко, чтобы обрызгать лицо. Ему всего лишь плюнуть огнем, и я готов, подумал он, разворачивая на шарнире одну из маленьких катапульт, чтобы прицелиться, когда дракон исчез в вышине над воздушным шаром. На высоте шестидесяти футов над водой любое сражение стало бы сражением насмерть. Его накрыла тень, сквозь распростертые крылья сочился свет.
Потом дракон снова завис перед ним, покачиваясь в воздухе, как качается на якоре лодка.
Джон сделал шаг от оружия, подобрал шарманку и снова заиграл странноватый плач драконьего имени.
Лебединая голова нырнула и выгнулась. Глаза хищника обратились вперед. Совершенно мокрое огромное тело, тридцати футов от кончика клюва до шипастой колючей шишечки на хвосте, медленно подплывало ближе.
Джон ощутил вопрос, касание и похлопывание, холодное и чуждое, как тонкие длинные пальцы, которые исследовали его разум. Он сосредоточился на музыке, задаваясь вопросом, а что если драконье имя не удержит дракона от убийства. В одной из Гаровых баллад Селкитар Великолепный написал имя Алого Дракона Руилгира на щите, поэтому драконий огонь отскочил и уничтожил своего создателя — такую технику Джон испытать не рвался.
Снова вопрос, резче, острее. Он удержался и не поднял взгляд, зная, что аметистовые глаза стремятся его захватить. ???, Стихоплет.
Его сердце глухо стучало. — Я пришел не затем, чтобы причинять вред, — сказал он, поднимая голову, но задержавшись взглядом на ляпис-лазурных когтях, украшенных капельками лазоревой эмали шипов на лапах. — Я ищу здесь Черного Моркелеба. Он живет на этих островах?
Разум ускользнул от него, равнодушие сменило мгновенную вспышку любопытства. Моркелеб говорил с его разумом языком людей, или тем, что казалось тогда языком людей. Сейчас он ощутил лишь беспорядочный наплыв образов, которые пришли и ушли. На мгновение, он, казалось, увидел Моркелеба, купающегося в густом зеленом море или летящего в густом зеленом воздухе. Моркелеб неуловимо отличался от того, каким запомнился ему. Черные крылья, черная грива, черные рога; черная чешуя, похожая на эбонитовые шипы, по спине, суставам и загривку. Черные когти вытянулись, чтобы войти в нечто, вздымающееся перед ним, как огромное льдистое облако ядовитых алмазов.
Моркелеб во мраке, окаймленный светом звезд. Читает звезды, подумал Джон. Невесомый в невообразимой Ночи, он изучает их магический свет и видит, где находится каждая звезда и из чего она состоит.
Потом сознание Нимра отступило с почти осязаемым пожатием плеч.
— Мне нужно его найти, — сказал Джон и быстро отвернулся, когда дракон подплыл, стремясь взглянуть ему в лицо кристаллическими глазами цвета шелковицы. Все, что дошло до его сознания — ощущение замкнутости и презрения.
Крошка, пищит, — появилась картина птенца в гнезде, — неважно. Цветок пахнет лишь миг. Уничтожен.
Нимр уплыл. Джон видел, как поднялся и опал птичий гребень у него на шее. Звездная птица изучала Молочай, воздушный шар, катапульты, колеса и блестящие лопасти. Он ощущал следы и отзвуки драконьего любопытства, словно это создание пыталось сложить вместе кусочки головоломки. Он почувствовал также, когда Нимр сбросил это со счетов. Сознание Нимра закрылось, снова полное равнодушия. Никакой угрозы. Его ничто не затронуло Чуждо.
Имея в виду сказанное Моркелебом, Чуждо драконам.
Джон нагнулся к румпелю и сместил лопасти Молочая на несколько градусов, усиливая ритм, пока судно не сдвинулось, обходя вздымающиеся утесы, по направлению к следующиему мысу, на растоянии многих миль. Нимр некоторое время парил, наблюдая за ним — он осознавал, что глаза этого создания смотрели ему в спину, как редко бывал в чем-либо уверен. Потом дракон снова нырнул в океан, чтобы через несколько минут появиться с двадцатифутовой рыбой-мечом, зажатой в когтях.
***
Дженни трижды обошла дом грабби, прежде чем войти внутрь. Охранные заклятья, которые она показала Изулт, удивительно сильно мерцали на осыпающемся камне и грязи стен. У девушки был талант и истинное чувство источников силы, учитывая, что она не знала ни что это такое ни как их искать. Метнув сознание в леса вокруг, Дженни не заметила никаких следов засады, никакого запаха солдат в деревьях, никаких сломанных сапогами веточек или вытоптанной грязи. Следы Изулт там, где они пересекали мягкий грунт были тоже уничтожены или спрятаны в деревьях и камнях. Припав к земле в сгущающемся мраке, Дженни дохнула на кристалл и прошептала:
— Изулт?
Прошло несколько мгновений. У девушки не было собственного магического камня, и судя по всему, она склонилась над лужей за черным ходом.
— Изулт, я здесь. Я вхожу.
И если это ловушка, подумала она с кривой усмешкой, пусть мне будет стыдно.
Дом был разграблен много лет назад. Каменные стены жилища, где жила семья (до тех пор, пока не опустилась и не стала попрошайничать, потихоньку подворовывая по ночам), были обугленными и закопчеными. Грязные норки и холмики повсюду, где грабби в действительности спали и хранили еду, выглядели неповрежденными, но Дженни видела, что все входы были заделаны, оставляя обитателей умирать с голоду. В отличие от мьюинков, которые нападали на путешественников, потом убивали их и съедали, род грабби кормился отбросами, подбирая колосья на полях и помойках, и порой — украденным цыпленком или коровой. Однако в каком-то смысле их презирали даже больше: жестокие выродки, не имеющие никаких законов и знаний. Пелланор, который начал со стремления править всеми, кого нашел в этой части Уинтерленда, кончил тем, что просто изгнал их.
Сначала Дженни никак не могла заметить Изулт. Но она терпеливо ждала, показывая, что больше никого нет. Через несколько минут девушка выползла из одной из нор и встала, выдергивая из волос грязь. — Не давайте им меня забрать, — прошептала она и оглянулась. — Пожалуйста. — Под глазами у нее были синяки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});