А может быть, это всего лишь побочный эффект?.. Что она знает о законах моделирования… вытащивших из глубин небытия адвоката-упыря Яна Семироля?!
Вот, значит, что имел в виду вампир, говоря об аргументе. Да, эта невзрачная книжка — действительно аргумент, даже ее, Ирену, убедит в чем угодно…
Сиреневые цветы, воскресшие за ночь, наполняли комнату запахом травы.
* * *
Ее удивило, что кресло, в котором обычно скучал громила-Сит, сегодня утром оказалось пустым. Столик в гостиной, на которым обычно дожидался Иренин завтрак, тоже пустовал; обнаружив это, Ирена поняла, что проголодалась.
Дом казался покинутым. Ирена потихоньку спустилась к входной двери. Подергала за ручку — заперто, а ключи, вероятно, у Ника. Но ведь должны быть и другие двери…
— Доброе утро, Ирена.
Ей удалось не выдать замешательства. Семироль стоял на лестнице, этажом выше.
— Завтрак у меня в кабинете… Идемте.
В молчании они прошли по памятному Ирене коридору — ей, наверное, никогда не забыть, как Семироль вел ее, шатающуюся, вел, как она думала, на верную смерть…
— Вам понравились вещи?
Стараниями Семироля она оделась сегодня во все новое. И неправдой было бы утверждать, что она не отдала должное его вкусу. Что, подкрасив губы и взглянув на себя в зеркало, она не испытала мгновенного острого удовольствия…
— Все впору? Подходит? Одежда? Косметика? Белье?
— Да, — она нервно одернула свой новый светлый пиджачок. — Спасибо. Я вот хотела спросить…
Она хотела спросить, на какой клумбе Семироль оборвал неприхотливые осенние сорняки сиреневого цвета. Но в последний момент прикусила язык. Она уже нафантазировала визит Семироля в ее покинутый опечатанный двор — и ей будет неприятно узнать, что букетик куплен случайно, у запоздалой старушки-цветочницы…
— Что вы хотели спросить, Ирена?
Она попыталась придумать некий нейтральный вопрос — и не придумала.
— О чем вы хотели спросить?
— А куда Сит-то подевался? — ляпнула она первое, что пришло в голову.
— Отдыхает, — отозвался Семироль после коротенькой паузы. — У него сегодня выходной.
В кабинете Семироля было на этот раз светло. Окна выходили на восток — и прозрачные полотнища занавесок не могли удержать мощного солнечного потока.
А говорят еще, что вампиры боятся солнца, ворчливо подумала Ирена. Сколько я видела фильмов, где вампир издыхал в финале, причем именно от солнечных лучей… И от осиновых кольев. И от серебряных пуль. И от чего только они ни издыхали, оставляя мелкое потомство на расплод, на следующую серию…
— Ирена, солнце в глаза? Опустить черные шторы?
— Я не боюсь солнца, — проговорила она, потирая слезящиеся глаза. — Я просто не выспалась…
— Опять?
Ирена обернулась. В кабинете обнаружился Ник, меланхолично нарезающий хлеб на освобожденном от бумаг углу письменного стола.
— Опять, Ирена? — осведомился он заботливо. — Расстройство сна? Будем пить на ночь молоко с медом? Травки, ванны, свежий воздух?
— Рехнулся? — бросил Семироль, но возмутили его не травки и не ванны. — Убери крошки, отойди от стола и не приближайся к бумагам! Ты бы еще масло завернул в какую-нибудь справку…
— Сегодня я работаю официантом, — Ник как ни в чем ни бывало усмехнулся Ирене. — Будьте добры, возьмите на себя роль хозяйки. Все готово, всё на маленьком столе, кипяток в кофейнике, сливки свои, домашние, колбаска экологически чистая… Ирена, сегодня вы потрясающе выглядите. Просто потрясающе…
Она смущенно улыбнулась. Интересно, понимает ли Ник, что, кроме приличного костюма и помады на губах, хорошего самочувствия пациентке добавила прочитанная ночью книга…
— Ирена, вы улыбаетесь, я рад, — Семироль уселся за наспех сервированный журнальный столик, закинул ногу на ногу. — Думаю, постепенно справимся и с вашей бессонницей, и с нервами, и прочими неприятностями… Я хочу, чтобы вы были совершенно счастливы. Если придется для этого выписать слона из цирка — что ж, мы с Ником подсуетимся… Да, доктор?
Ник охотно закивал; Ирена переводила взгляд с одного на другого. Приговоренный к смерти гинеколог резал хлеб с врожденной элегантностью; белую рубашку он сменил на светло-бежевую, на брюках по-прежнему не было ни одной морщинки, а шелковый шарф делал его похожим на актера из оперетты.
Семироль наблюдал за Иреной, откинувшись на спинку кресла. Встретившись с ним глазами, она тут же отвернулась — и мысленно поразилась произошедшей со вчерашнего вечера перемене. На ярком солнце, заливающем кабинет, Семироль прямо-таки лоснился здоровьем. Куда и девались круги под глазами — кожа, упругая, как у младенца; волосы, блестящие, будто на рекламной открытке; ясные, ироничные, довольные жизнью глаза.
— Ирена, мы еще вместе посмеемся над вашими печальными приключениями… Как бы вас отвлечь-развлечь? Хотите телевизор? Бассейн? Спортзал?
Она подумала. Над чашечкой чая вился пар, покачивался, как круглый плот, прозрачный лимонный ломтик.
— Мне бы компьютер, — сказала Ирена неуверенно. — У меня возникли… ну, некоторые мысли… которые неплохо было бы облачить в слова.
Семироль засмеялся, утвердительно кивнул и протянул над столом руку. После секундного колебания Ирена решилась на рукопожатие.
— Исторический момент, — негромко прокомментировал Ник.
Ирена принужденно рассмеялась, и почти одновременно послышался стук в дверь.
— Заходи! — разрешил Семироль.
Ирена обернулась, ожидая увидеть Сита; вошедший оказался примерно такого же роста, но если к Ситу применимо было слово «мордоворот» — этого нового следовало называть скорее «атлетом». Тонкий и тесный свитер — с высоким воротником до подбородка — облегал рельефные мышцы, крутые плечи, сильные руки; несмотря на бронированную красоту этого тела, лицо вошедшего было напряженным и неуверенным. Как будто к туловищу киношного супергероя насмешки ради приставили голову отстающего, затравленного одноклассниками школьника.
— Это Трош, — сказал Семироль, приветливо кивая пришельцу. — А это Ирена… Познакомьтесь. Еще один член нашей маленькой, затерянной в горах компании…
Парень переступил с ноги на ногу:
— Рад… познакомиться…
Ирене невесть почему сделалось его жаль.
* * *
После завтрака Семироль извинился и, сославшись на дела, перепоручил Ирену Нику. Трош остался убирать в кабинете; Ник заставил Ирену переодеться в новый лыжный костюм, надеть подаренную Семиролем куртку и проследовать наружу — на свежий воздух.
Во дворе сидел, привалившись спиной к дереву, Сит. Сидел, глубоко засунув руки в карманы, опустив голову на грудь; появление Ирены и Ника не произвело на мордоворота никакого впечатления — он даже глаз не поднял.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
