Накричавшись, фрайха устремилась обратно. Белоснежный плащ развевался, цепляя полами будущих солдат.
− Не повезло тебе, − посочувствовал Костасу Дёгг.
Тот пожал плечами. Не повезло? Как посмотреть.
Проводив Эйрис ди Бортэ, капитан объявил.
− Мечники! Это те, у кого меч, − язвительно произнес Руджери, − отправляются к казарме. Найдете портария* Карра. Будете под его началом. Копейщики! Отправляйтесь к надвратной башне, к декарху Гукко. Он определит вас. Лучники! К караулке. Луков у нас полно. Заодно декарх Харт проверит, так ли вы хороши, как хотите показаться. Остальные вон туда к хлеву. Ты и ты, − капитан жестом задержал Дёгга и Костаса.
− Ты в казарму. Найдешь портария Мерха, − приказал Руджери сарду. − Он выдаст тебе доспех. В этом ты слишком быстро сдохнешь.
− А чем мой плох? - обиделся Дёгг. Доспех он добыл в бою лет десять назад и стой поры тот его не подводил.
− Получишь доспех, − повысил голос капитан. - Мерх определит тебя к торквесам. Теперь с тобой.
− Кир, − прервал его Дёгг. - Он плохо понимает. Бомож. Издалека.
Капитан поиграл желваками от злости. Мало того что пугало пугалом, так еще и нормальной речь не знает.
− Приказ фрайхи однозначен, выгнать тебя в шею. Но я тебя оставлю. Знаешь почему? - Руджери подождал пока сард переведет.
Костас согласно кивнул, мол, догадываюсь. Война не бабье дело!
− Так вот останешься. За кормежку, − произнес Руджери выжидая. Согласится?
Дёгг с неохотой перевел выдвинутые капитаном условия. Так унизить мужчину. Какой бы ни был воин, он пришел проливать кровь. Умеет или не умеет держать оружие дело пятое. Кровь стоит денег!
Костас согласно кивнул. Его и без того низкая репутация и вовсе стала ничтожной.
− Оружием каким владеешь? - спросил Руджери, не скрывая пренебрежения. Фрайха права, этого следовало выгнать. Но она баба, и он не станет идти у ней на поводу. Он оставит лысого урода. Хоть водоносом, хоть золотарем. Оставит! Капитан к собственному неудовольствию отметил, лысый урод выводит его из себя. Почему? Из-за слов фрайхи? Нет. Спокойствием. Спокойствием опытного бойца.
Смон ди Руджери прошел немало войн. Он разбирался и в них самих и в тех, кто их вел, и знал чего стоят те, кто держит первый строй. Он впитал сущность войны в свою плоть и кровь. Ведь он воевал. Долго и успешно. Его нарекали восходящей надеждой отечества. Крушителем Пушта. Император, не этот, нынешний педрила, а его брат Горм Третий, загадывал отвоевать владения степняков, восстановить империю в прежних границах. На сотню миль западней. Так уж вышло, лучше остальных воевать с чикошами получалось у него, Смона ди Руджери. Но война не любит счастливчиков. Карьера будущего друнгария империи закатилась, когда он разменял свою жизнь на жизни двух тысяч императорских скутариев. Рейдовый корпус императора подловили у Речных порогов. Зайти в тыл чикошам была идея самого Горма. Ему горело нанести сокрушительное поражение степнякам. Как не отговаривал его Руджери, как не взывал к монарху осмотрительный Лай, ничего не могло поколебать решение императора - ударить в тыл и победить! Пока толстопузый глориоз Фиору держит фронт. Как было объяснить упрямцу, что чикоши знают степь как собственную ладонь. По одной пыли на ковыле прочитают помыслы врага. Бесполезно. Единственное чего добились от императора, не афишировать свое присутствие. И тут их предусмотрительность истолковали превратно.
− Хотите лишить меня победы? - сердито бросил им Горм. − Гвардия должна разить врага с моим именем на устах!
Скутариев сперва расстреляли из луков с ближайших холмов, затем двумя таранными атаками загнали в воду и принялись благополучно добивать.
− Что там Фиору из ума выжил! Не видит под Еленем чикошей вполовину осталось! Здесь они! Здесь! - бушевал Горм.
По поводу глориоза Фиору Руджери промолчал. Как-никак родственник императора. А что дурак? Так в любой родне не одни умницы и умники. Плохо только, на службе их держат.
Все атаки и контратаки, и хитрости, и маневры гвардии, чикоши прочитали, как с листа. Шесть часов и от рейдового корпуса осталась жалкая четверть. Император прибывал в отчаянии, севаст Лай истекал кровью. Положение войска с каждой минутой ухудшалось. Тогда Руджери (Спаситель императора! Как же!) решил сыграть на тщеславии степняков и предложил себя в качестве пленника. Чикоши были рады заполучить его живехоньким в руки, насолил он им крепко! Они приняли обмен и выпустили гвардию из окружения. Оставили его и десяток воинов. Декархию оскопили, а его самого переодели в женское платье, накрасили лицо и заплели косичку. Усадив в повозку набитую головами павших, отправили с оскопленным эскортом догонять удирающую гвардию. Потом злые языки утверждали, степняки переодеванием не ограничились, а обошлись с Руджери еще хуже. Сплетни утихли спустя полгода, когда император вернулся из Пушта в колоде с медом. Воевать с чикошами Горм Третий так и не научился. Руджери тот час покинул столицу. Уж слишком многие поспешили предречь его взлет в связи с наклонностями нового императора. С той поры Руджери не участвовал в большой войне. Доживал век на задворках, продавая меч и знания севастам, рейнхам, катепанам, танам...
− Так что? - проявил нетерпение Руджери и уже собирался уходить.
"Нужно ли тебе это?" - спросил себя Костас. Но не смог внятно ответить. Его вопрос словно канул в пустоту, не оставив даже эха, даже отклика чувств. Ничего. Вообще.
Костас осмотрелся. Тощий скотник вывел из сарая быка. Ругая животное и хлеща хворостиной, подогнал к кормушке. Бык, недовольно покрутив головой, сунулся в охапку травы. Поворошил и принялся лениво жевать, время от времени поднимая морду кверху. Скотник возился тут же, прилаживая к черенку новую метлу. Война войной, а убирать навоз все равно ему.
− Чиловик или бик? - спросил Костас, с трудом произнеся не знакомую речь.
Капитан еле понял и не выбрал, а скорее предупредил.
− Животное.
Костас извлек из-за пояса баллок. Завел руку за плечо, выжидая. Бык, покрутив головой, сунул морду в кормушку за новой порцией травы. Костас метнул. Баллок ударил в череп за валиком рогов. Пробил тонкую кость темени. Бык тяжко фыркнул и рухнул на колени. Повалился набок, дергая задними ногами.
Скотник удивленно уставился на животное, ничего не понимая.
− Чиловик, − произнес Костас, вытаскивая из ножен дирк.
Руджери стиснул зубы, резко обозначились скулы. Дёгг подался вперед. С ума сошел!
Дирк попал не в человека. Клинок впился в центр среза бревна.
− Чиловик, − пояснил Костас, давая понять, попадание не случайно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
