— Я не видел тебя уже шесть лет, — ухмыльнулся Дин, — а ты все такой же ворчливый.
— А ты все такой же бездарный сосунок! — огрызнулся тот.
— А ведь ты не знаешь, какое открытие он сделал…
— Было б все было гладко, вы бы не позвали меня, так? Говорите же скорее! — поторопил Панагам.
— Зашторь, — строго сказал Ян.
Дин нехотя слез с подоконника. Заскрипел карниз, и шторы преградили солнечному свету доступ в комнату. Панагам замер в ожидании, Ян улыбнулся в предвкушении его реакции. Дин прошелся по комнате, раздумывая.
— Я расскажу, но есть условие, — сказал он.
— Говори, — спокойно сказал Панагам.
— Если расскажу, ты нам поможешь.
Панагам сделал скучающее лицо и промолчал.
— Я сумел вселить Белвела в тело человека.
В этот момент Панагаму показалось, что сердце его остановилось. Он тяжело задышал, обдумывая сказанное.
— Обогнал меня, — промолвил алхимик. — Клянусь: если обманул, я сверну тебе шею!
— Это правда, — сказал Дин.
— Я так хотел быть первым, — проговорил Панагам, — с тех пор как открылось существование Белвела, я так хотел сделать этот эликсир!
В разговор вмешался Ян:
— Сейчас не время переживать, — сказал он, — эликсир далек от совершенства, и ты приглашен в команду.
— В чем подвох? — оживился Панагам.
— Нужна твоя помощь.
— Все, что в моих силах!
— Как бы это… — замялся Дин.
— Он вступил в пиратскую команду, — сказал за него Ян, — у них в команде есть девушка, которой изуродовали лицо. Теперь нужно вернуть все как было.
— На пороге такого открытия заниматься ерундой! — заорал скорый на гнев Панагам, — ты в своем уме!? Ты променял изучение мира на морской разбой!?
— И, тем не менее, это открытие сделал я…
— Правда, о чем теперь говорить? — заступился за него Ян.
— Я вынужден работать с идиотами, — пожаловался Панагам и целую минуту глубоко дышал, пытаясь успокоится. — Сперва мне надо осмотреть пациентку. Но знайте, что даже у моих возможностей есть предел.
Спустя час алхимики ступили на пиратский флейт, который, как гласила надпись, назывался «Блаженный Липли-син».
К алхимикам вышел Фрэнсис.
— Добро пожаловать, — негромко сказал он, — я капитан этого судна, мое имя Фрэнсис Эвери.
— Доброго дня, меня зовут Ян Ван Ремм, я исследователь мироздания.
Панагам не удостоил Фрэнсиса даже взгляда, лишь спросил, куда идти дальше. Они спустились, и Дин постучал в дверь каюты Роберты. Она подала голос, и Дин вошел, попросив алхимиков пока остаться снаружи.
— Что за ужасное судно, — проворчал Панагам, — хуже не видел.
Спустя минуту Дин высунулся из-за двери и пригласил их внутрь.
— Здравствуйте, — проговорила Роберта, лежа на койке, лицо было скрыто за слоем ткани.
Ян хотел было поздороваться, но Панагам, кинув на него взгляд, рявкнул:
— К черту манеры! Это пиратское судно или богадельня!?
Роберта, не ожидав крика, вздрогнула.
— Веди себя тише, — нахмурился Дин.
— Поучи меня жить, — огрызнулся Панагам, и, подсев к Роберте, мягко сказал, — сейчас я сниму повязку.
— Хорошо, — голос ее дрожал.
Панагам аккуратно снял слой марли, и лицо Роберты открылось взору. Раны понемногу заживали, кое-где были нарывы, но в целом кожа затягивалась. В глазах Роберты стояли слезы.
— Не реви, — сказал Панагам, — знаешь, кто я?
Роберта покачала головой.
— Перед тобой кудесник Панагам. Покажи зубки.
Пиратка приоткрыла рот.
— С зубками тоже беда, — Панагам задумался.
— Что скажешь? — спросил Ян.
Панагам потер переносицу, потом повернулся к Роберте:
— Послушай, девочка…
Она вопросительно посмотрела на него, в глазах был страх.
— Обещать ничего не буду, но сделаю, что смогу.
С этими словами Панагам покинул каюту, за ним вышли Дин и Ван Ремм. А Роберта лежала, уставившись в потолок.
Исследователи поднялись на верхнюю палубу. Панагам остановился, рассматривая городской пейзаж.
— Что скажешь? — снова спросил Ян.
— Есть надежда?
— Надежда есть, — растерянно проговорил Панагам, — но раны почти зажили. Даже не знаю, как теперь быть.
— Сделай что-нибудь! — сорвавшись, крикнул Дин, потом, пристыженный, закрыл лицо ладонями, пытаясь успокоится.
— Мне надо подумать, идем пока в лавку, — даже не взглянув на него, сказал Панагам.
Алхимики неспешно пошли через город. Ян был поражен увиденным и думал о том, что женщины не должны быть пиратами. Панагам перебирал в голове десятки формул и рецептов. А Дин плелся за ними, совсем опустошенный, целиком полагаясь на приятелей. В лавке их ждала Бонни.
— Она будет помогать? — спросил Панагам.
— У нее и спрашивай, — пожимая плечами, сказал Ян.
— Будешь помогать?
— Да! — воскликнула Бонни, — а в чем?
— Единственная в мире уникальная операция! — Панагам развел руки в стороны, — невыполнимая задача, за которую взялся кудесник Панагам, непревзойденный алхимик и мастер зелий!
— Клоун, — укоризненно шепнул Ян.
Зато Бонни вдохновилась:
— Теперь я точно буду помогать! Говорите, что делать!
— Первое задание: разыщи лучшую в городе настойку Тысячелистника.
— Бонни, дочка, купи в аптеке у Долми-пота.
— Знаю я! — Бонни выскочила в другую комнату, накинула на плечи куртку, и выбежала на улицу.
— Теперь серьезно, — мрачно проговорил Панагам.
Повисла тревожная тишина.
— Я не знаю, что делать, — признался он, — лицо изуродовано до неузнаваемости, половины зубов нет, губы я вообще не увидел, хорошо хоть глаза на месте. И что хуже всего — все раны уже затянулись. Будут шрамы. Что теперь прикажете делать?
Дверь распахнулась, в лавку вошла толстая тетка с улыбкой до ушей.
— Господин Ремм! — пролепетала она.
Ян схватил ее за плечи:
— Мы закрыты, — сказал он и выставил тетку за дверь. Щелкнул замок, Ян задернул шторы, и вернулся к прилавку.
— Как же быть? — проговорил Дин.
«Кожу я могу создать, — размышлял про себя Панагам, — но куда девать старую?»
— Господин Ремм, — прервав тишину, обратился он.
Ян удивился: до сих пор первый мастер гильдии алхимиков звал его не иначе как старым лентяем и бездарем, в лучшем случае по имени.
— Нужна хорошая лаборатория.
— Есть, и не одна, — сказал Ян.
— Хорошо, — подумав, Панагам продолжил, — теперь ты.
— Что делать? — спросил Дин.
— Иди обратно и сдери с девчонки кусок кожи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
