Панагам провел пальцем по самому толстому и уродливому шраму Роберты, коснулся раны от срезанной со щеки кожи.
— Сюда, — он указал на большой нарыв у переносицы.
Ян выдавил из шприца всего каплю, она упала точно на нужное место, и в тот же миг кожа вместе с гноем превратились в кисель, в мутную жижу. Панагам аккуратно счерпнул ее ложкой и смахнул в стоящий рядом тазик.
— Отлично действует, — проговорил он, — теперь помоги снять кожу.
Алхимики подошли к очагу, клещами сняли с распорок кусок искусственной кожи и бросили, как тесто, на специально подготовленный стол. Ян взялся за нож и отрезал немного.
Панагам одобрил, и они прилепили этот кусок на место разъеденной кожи.
— Теперь сюда.
Ян капнул на следующий шрам.
— Больше, растворяй весь.
Фиолетовая жижа бесшумно и мгновенно обращала кожу в кисель, Панагам счерпывал его, а Ян в это время нарезал новый кусок, который ложился на пустое место, Панагам помогал себе тонкой деревянной указкой.
— Вырежи квадрат на щеку.
Ян молча выполнил, и заплатка легла на поврежденный участок. Роберта все это время пребывала без чувств, не двигалась, и лишь мерно посапывала. Панагам коснулся ее лба.
— Хоть тут цело, — прошептал он.
Нож бегал по столу, разрезая заготовку, Ян со стороны был похож на портного, кроящего ткань, или же на повара, работающего с тестом. Он и сам вошел во вкус, кожа была эластичной, мягкой и теплой. Панагам продолжал сосредоточенно накладывать полоски.
С Яна сошло семь потов, он раскраснелся от жары, то и дело облизывая губы, а Панагам как будто находился в другом месте — на нем не было ни капельки.
— Ян, внимательно. Отрежь ровнее.
Панагам осматривал лицо, выискивая необработанные места. Последний лоскут искусственной кожи лег на место растворенной, и Панагам заявил, что теперь все готово. Ян нервно сглотнул.
— По-моему стало еще хуже, — сказал он, — кажется, мы сделали что-то не то.
— Заткнись, — попросил Панагам.
— Ты погляди, — почти в отчаянии воскликнул Ян, — что мы натворили! Раньше это было хоть похоже на лицо!
— А теперь на что стало похоже!? — крикнул Панагам, в один момент выйдя из себя.
— На плохо сшитую тряпичную куклу! Сшитую дрожащими руками запойного пьяницы!
— Заткнись! — рявкнул Панагам.
По лестнице спустился Дин.
— Что вы кричите? — с тревогой спросил он.
— Уйди с глаз моих! — взревел Панагам.
— Правда, лучше уйди сейчас, — поддержал Ян.
— Что случилось?
— Пошел к черту! — крикнул Панагам и швырнул в Дина клещи.
Тот увернулся, хотел сказать что-то, но к нему подлетел Ян, схватил за рукав, и выдворил прочь.
Два бывалых алхимика остались наедине со своей спящей жертвой.
— Что думаешь делать? — спросил Ян, — смотри, шрамов было всего нечего, а теперь пол-лица паутиной.
— Помолчи, я тебя прошу, помолчи, — раздраженно сказал Панагам, — дай мне подумать. До сих пор я не делал ничего подобного.
Ян подошел к Роберте, глаза ее были запечатаны воском. Новая кожа, хотя и чистая, и красивая, лежала на лице неестественно.
— Есть мысль, — сказал Панагам, массируя виски, — давай обожжем ей всю кожу.
— Ты чего выдумываешь-то!? — ужаснулся Ян.
— Зато когда она восстановится, все будет однородно, — сказал Панагам, — сварим эликсир, и все заживет быстро.
— Ты что говоришь!? А если не заживет?
— Давай выпьем, — предложил Панагам, доставая ром.
Жадно пили из горла, быстро опустошая бутылку.
— Ну, господин Ремм, что будем делать?
— Сэр Панагам, вы — изобретатель искусственной человеческой кожи, посему решайте сами.
— В таком случае, будем жечь, — сказал Панагам.
В этот самый миг их подслушивал Дин.
— Что вы будете жечь? — вмешался он, выходя из темноты.
— Господин Ремм.
— Да, сэр Панагам?
— Выкиньте этого сопляка прочь.
— Как скажете, сэр.
Ян, потрясая почти пустой бутылкой рома и тихо сопя, медленно надвигался на Дина. Тот с удивлением смотрел то на него, то на покрасневшего от спиртного Панагама.
— Вы что, напились!? И это в такой момент! — воскликнул он.
— Слабак! — рявкнул Панагам, — пират должен быть вечно пьян!
— Вы же не пираты, вы… — Дин не успел договорить, к нему подскочил Ян Ван Ремм и треснул его по голове бутылкой, ром на дне заплескался словно штормовое море. Дин ухватился за лоб, нога запнулась о ступеньку, и он упал.
— Вы чего?! — Дин неуклюже поднимался.
— Добивай его! — рявкнул Панагам.
Ян сделал последний глоток, и снова ударил парня, тот успел подставить руки.
— Не смей подслушивать! — крикнул Ян и отвесил ему пинка.
Громко ругаясь, Дин ретировался.
— А теперь серьезно, — Панагам помрачнел, — я предлагаю жечь под эликсиром саламандры.
— Корень ясеня с чешуей морского конька, — определил Ян.
— Добавим туда пальмовое масло, и разведем водой три к одному.
— Разумно, — кивнул Ван Ремм.
— Ингредиенты в наличии? — спросил Панагам.
— Только в лавке, — покачал головой Ян.
— Пусть Бонни сбегает, и бездаря этого с ней отошли.
Ян поднялся к ним.
— Получилось? — встрепенулась Бонни.
— Пока нет, — мрачно сказал Ян. — Вы двое идите в лавку и принесите корень ясеня и чешую морского конька. Бонни, дочка, она лежит в шкафчике с порошками, под пергаментом.
Бонни повторила шепотом названия ингредиентов, и, кивнув, скрылась за дверью. За ней вышел Дин.
Тем временем Ванн Ремм вернулся в подвал. Панагам уже стоял у алхимического стола и варил зелье. На глазок он отмерял нужные количества, даже если речь шла о точности до грамма. Порошки сыпались на дно колбы, горела спиртовка. Запахло свежей землей и чесноком…
По темным закоулкам бежали Бонни и Дин. Она хорошо знала город, ведь провела здесь всю жизнь, и часто гуляла по улицам, несмотря на то, что они всегда полны отчаянных головорезов. Друзей у нее никогда не было, поэтому главным развлечением были прогулки до пристани, откуда можно смотреть на море.
Спустя десять минут они забежали в лавку. Дин остался у входа, переводя дыхание, а Бонни кинулась искать нужные предметы. Спустя пару минут она появилась в дверях, заперла лавку, и они побежали обратно, нога в ногу. Мимо пролетали дома, мелькал свет. Темнота расступилась перед ними, под фонарем дорогу им преградили четыре небритые рожи. Дин и Бонни резко остановились.
Бандиты без лишних слов продемонстрировали заточенные лезвия длинных ножей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
