Судя по топоту, приближались двое. И действительно, на пороге появились мужчина и женщина в одинаковых коричневых плащах. Гости выглядели крайне уставшими, на стоптанных сапогах собралась пыль множества дорог. На похожих как две капли воды красивых лицах отразилось удивление. Мужчина заслонил собой спутницу и поднял руки. Под древним сводом полился густой "медовый" бас — такими голосами обычно читают молитвы священники:
— Мы простые паломники. У нас нет ничего ценного, лишь вера во Всевышнего.
Беглецы пристыжено отложили оружие в стороны.
— Извините, — ответил Рансу. — Не знал, что в этих глухих местах можно встретить добрых людей. Будем рады, если вы разделите с нами тепло и пищу. Правда, Исмаил?
Рыцарь не ответил. Опять притворился мебелью. Да что с ним такое в последнее время? Заржавел от речной воды?
— Да, конечно, — вместо доспеха сказала Сандрия, улыбнувшись мужчине. — Присаживайтесь.
Паломники сбросили капюшоны, обнажив длинные темные волосы. Пилигримы, скорее всего, были близнецами — уж очень походили друг на друга. Почти одинаковые черты лиц, скромные, чуть испуганные взгляды… Рансу эти люди понравились сразу. Да и Сане, видимо, тоже.
— Меня зовут Маррак, — сказал мужчина, усаживаясь между эльфой и орчихой. — А это моя сестра — Мэрриан.
Женщина села рядом с Рансу. Волнистые локоны упали на плечо целителя, но тот сделал вид, что не заметил.
— Какой интересный древний артефакт, — заметил Маррак, кивнув на Исмаила. — Нашли его здесь, да?
"Артефакт" поднял прутик и потыкал лосося. Убедившись, что рыба готова, снял ее с шампура и разорвал на две части. Обе протянул гостям. Паломники, с трудом скрывая удивление, достали из котомок простенькие деревянные миски и охотно приняли еду.
— У вас соли не найдется? — спросил рыцарь.
Брат и сестра покачали головами.
— Жаль. У нас тоже кончилась.
Исмаил разодрал остальных лососей и раздал спутникам — железными перчатками орудовать было сподручнее. В итоге каждому досталось по половине. Доспех не хотел открывать свою сущность незнакомцам, поэтому сделал вид, что тоже ест. Отщипывал кусочки и засовывал в щели забрала.
— А вы тоже решили приобщиться к святым древностям? Или здесь проходом? — спросила Мэрриан, нянча в руках тарелку с рыбой.
— Мы на север, — с улыбкой ответил Рансу. — На родину.
— И кочевница с вами? Это здорово, когда орки хотят познакомиться с культурой лесного народа.
Тарша не ответила. Варварша бегала взглядом по Марраку, и в ее глазах плясали недвусмысленные огоньки.
Глава 14
После ужина странники стали готовиться ко сну.
— Не желаете прогуляться? — спросил Маррак у эльфов. — От свежего воздуха спится крепче и сновидения ярче.
Рансу и Сандрия согласились без лишних слов, хотя внутри часовни было не так уж затхло. Ночные гуляющие разбились на пары, паломники взяли ушастых под локти и растворились во мраке. Холодный ветер развевал плащи, шум реки был особенно громким, но Сандрия слышала лишь одно — томное дыхание спутника и биение его сердца.
Девушка еще не знала близости с мужчиной, хотя не ведала отбоя в женихах. Но все они были… какие-то не такие, не будили потаенных, порицаемых желаний. Маррак — другое дело. От него просто веяло страстью, и эльфа с небывалой силой ощутила огонь внутри живота. Но пилигрим шел вперед, не обращая на жмущуюся к плечу девушку никакого внимания.
Они прошли около ста шагов, прежде чем остановиться.
— Жарко, — вздохнула Мэрриан и сбросила плащ. Несмотря на непроглядную темень, Рансу отчетливо различал все изгибы и выпуклости прекрасного стройного тела. Целитель до сего момента был уверен, что красивее эльфийских женщин нет на всем белом свете, но паломница разрушила этот предрассудок в один миг, одним жестом.
— Вы стесняетесь? — хихикнула черноволосая обольстительница. — Ну право же, все мы вышли из единого лона нагишом и смущаться чужого тела — грешно. Сбросьте эти тряпки и вернитесь к истокам вместе с нами.
Эльфы стояли не шелохнувшись. Хотя Рансу очень хотел избавиться от брюк, ставших слишком тесными. Остроухие ждали первых шагов со стороны новых друзей.
— Вот так, — пропела Мэрианн, стаскивая с лекаря серую мантию. — У тебя очень красивое тело.
Тонкие пальчики пробежались по груди, животу и вцепились в ремень штанов. Маррак уже давно справился со своей задачей, оставив эльфу в так любимых Исмаилом трусиках. Несмотря на ледяной ветер, девушка не чувствовала холода, всецело отдавшись жгучему огню внутри себя. Пилигрим сел на расстеленные плащи и привлек эльфу к себе. Сандрия безропотно подчинилась. Она просто не могла поступить иначе. Не хотела. Она жаждала прикосновений, поцелуев и неизведанного еще чувства партнера внутри себя.
Прикорнувший у костра Исмаил проснулся от громких стонов, прорвавшихся сквозь шум воды. Потом все стихло. Приснилось, наверное, подумал рыцарь, бросил в забрало уголек и разлегся на полу. Перчатки сцепил на животе — ни дать ни взять подготовленный к погребению покойник.
Вскоре пришел Маррак, кутаясь в свой коричневый плащ. Ничего не сказав, паломник взял Таршу на руки и понес к выходу. Казалось, немалый вес орчихи для него вообще ничего не значил.
Охотница не сопротивлялась и не выказывала неудовольствия — наоборот обняла мужчину за шею и прижалась к щеке. Проводив сладкую парочку взглядом, Исмаил проскрежетал:
— До меня небось и очередь не дойдет. Кому я нужен-то без тела. Надо хотя бы подсмотреть, вспомнить, как это делается.
Рыцарь подполз к стене и потопал вдоль нее, осторожно переставляя ноги и стараясь не шуметь. Маррак понес Таршу в другую сторону. А Мэрриан, наверное, осталась с эльфами. Везет, черт возьми, этому засранцу — сразу двух оприходует. Я вот, понимаете ли, герой войны — и что за награду получил? Ржавый доспех вместо плоти и крови. А поганый предатель развлекается с двумя красотками!
Бурча себе под нос ругательства, Исмаил перебирался от одного куста к другому, стараясь не потерять Маррака из виду. Ночь стояла темная, безлунная, но за паломником тянулся странный сияющий след. Может, он святой? Хотя тогда вряд ли бы он стал так бесцеремонно красть орчиху и сношаться с эльфами.
Наконец парочка остановилась. Мужчина бережно усадил Таршу на валун и сбросил плащ. Да он не паломник, а извращенец какой-то. Кто же ходит нагишом в одном плаще?
Орчиху, впрочем, это ничуть не смутило. Она сама принялась раздеваться, сперва избавившись от жилета, а мигом позже оставшись в одной набедренной повязке. Резвая как коза — и не скажешь, что раненая.
Маррак встал перед девушкой на колени и страстно поцеловал. А затем схватил за шею двумя руками и крепко сдавил. Тарша вскрикнула от неожиданности, но даже не попыталась высвободиться или ударить обидчика. Руки свободны, камней на земле полно. Взяла бы один да треснула любовника в висок — и все дела. Но охотница не могла пошевелиться. И рыцарь почему-то тоже. Его словно окунули в тягучий мед.
И тут Исмаил увидел Мэрриан. Она сидела позади Тарши, хотя секундой ранее ее там не было. Спутница паломника нежно мяла груди орчихи, лаская при этом шею и уши. Доспех встряхнул шлемом, подумав, что перед ним видение, но женщина не исчезла как морок, а продолжила свое развратное действо.
Тарша, впрочем, вряд ли что-то чувствовала — губы посинели, глаза закатились, еще чуть-чуть и дух испустит. Надо бы помочь ей, но так не охота двигаться. Лучше продолжать смотреть, как шаловливые ручки Мэрриан творят подлинное непотребство.
В кустах по соседству утробно зарычали, раздался шелест веток и навстречу душителю бросилась огромная волчья туша. Стрела одним прыжком достигла цели и вонзила острые клыки в голень. Маррак отпустил жертву и взвыл. Очертания пилигримов расплылись, задрожали как вода в которую бросили камень. А затем слились воедино. Не осталось ни женщины ни мужчины — из своего укрытия Исмаил видел нечто, не имеющее никакого отношения к роду людскому.
Тощее абсолютно белое тело с шестью лапами, похожими на паучьи. Лысая голова с острыми ушами и множеством светящихся синим глаз, занимающих добрую половину лица. Мощная слюнявая челюсть с двумя рядами толстых, в палец, клыков.
— Феромонгер, — прошептал Исмаил и бросился в бой. Его больше ничто не удерживало. Сознание прояснилось, члены вернули былую подвижность.
Тварь отвлеклась на Стрелу и лупила ее по голове пятью клешнями сразу, но волчица не ослабляла хватку. Громко хрустнуло, в кусты полетела откушенная конечность. Питомица тут же взялась за следующую, не обращая внимания на боль и жуткую вонь.
Исмаил на бегу подхватил гальку и навалился на чудовище всем телом. Понадобилось целых три удара, чтобы пробить поганый череп, но рыцарь не остановился на достигнутом. Сев на тварь сверху, он бил ее двумя руками наотмашь, пока на месте головы не осталась бурая лужица, в которой плавали обломки костей и потухшие глаза.
