Полковник Фриц показался мне человеком чрезвычайно вежливым, хотя и несколько холодным на вид.
Он худощав, высок, одет очень элегантно и все еще кажется молодым, хотя ему уже за сорок.
Говорят, у него есть лишь один недостаток, заключающийся в том, что во время игры он никогда не делает высоких ставок. Впрочем, я не вижу тут ничего предосудительного.
Считается, что доход его составляет тридцать тысяч франков.
Признаюсь, этот человек одновременно чем-то интересует и пугает меня.
Холодность его по отношению ко мне просто замечательна, хотя он неизменно вежлив и предупредителен. Несколько раз я ловила на себе его пристальный взгляд. Что может скрываться за этим тайным интересом? Ненависть, жалость, презрение или, наоборот, ревнивая привязанность? Сама не знаю. Могу лишь сказать, что мои чувства к нему трудно поддаются описанию.
Лицо его я нахожу красивым, но холодным. Голос его приятен, но говорит он так коротко и резко, что слова его похожи на удар шпаги.
Когда он входит в комнату, мне даже не надо видеть его, чтобы догадаться о его присутствии, которое я интуитивно сразу же угадываю.
Сердце мое сжимается, стоит лишь ему приблизиться ко мне.
Я почему-то уверена, что этот человек окажет огромное влияние на мою жизнь.
ГЛАВА V
Приглашение на танец
(Из голубого дневника)
Ах, Урсула, Урсула! Добрые сестры оказались правы. Мир — это действительно нечто ужасное.
О, для нас гораздо лучше было бы остаться в монастыре, в тишине и безвестности, подальше от всяких соблазнов и искушений!
Но ты, наверное, не понимаешь меня?
О, теперь, когда глаза мои ослеплены этим блеском, когда слух мой очарован этой прелестной музыкой, а сердце тронуто льстивыми речами, я чувствую, что возвращение к прежней жизни уже невозможно. И все же душу мою наполняет страх.
Сегодня вечером я впервые увидела тот ослепительный свет, тот яркий факел, который называется обществом, против опасностей которого нас так часто предостерегали добрые сестры.
Перед моим взором еще сияют канделябры и люстры, нестерпимым огнем горят бриллианты, меня окружают роскошные шелковые платья.
Ах, Урсула, ты и представить себе не можешь, как все это прекрасно!
Сначала мне показалось, что я попала в какую-то волшебную страну, одну из тех, которые мы иногда видим в сновидениях.
Везде цветы, везде ослепительный свет газовых ламп, а женщины кажутся сказочными феями в украшениях из звезд.
Боясь лишиться чувств от волнения, я тяжело оперлась на руку сопровождавшего меня полковника Фрица.
Внезапно сквозь окружавший меня золотистый туман я увидела приближавшуюся ко мне женщину, красота и величественность осанки которой превосходили всякое воображение.
Это была хозяйка дома, где проходил бал, это была графиня Монте-Кристо.
Она ласково взяла меня за руку. И что же она сказала мне?
— Не бойтесь, дитя мое.
И я тут же перестала испытывать всякий страх.
Графиня любезно усадила меня между собою и моей матушкой.
Я все еще была слишком взволнована и возбуждена, чтобы запомнить все, что она мне говорила. Помню только, что она сделала мне несколько комплиментов относительно моего платья и выразила радость от знакомства со мной.
Однако тут я, никогда прежде не страдавшая от излишней скромности и всегда считавшая себя довольно привлекательной, внезапно почувствовала замешательство, ибо нашла графиню в тысячу раз красивее себя.
Глаза всех присутствующих были устремлены на нас. Графиня была столь любезна, что отнесла это внимание на мой счет и повторяла это столь часто, что я наконец невольно поверила ей.
Ах, дорогая Урсула, тщеславие — это мерзкий грех, но уверяю тебя, оно доставляет массу удовольствия.
Мимо нас двигалась настоящая процессия и для каждого из гостей у графини Монте-Кристо находилось доброе слово. Позже она представила меня некоторым из приглашенных, и при виде моего успеха матушка слегка покраснела.
Тем временем заиграл оркестр.
— О, эти ножки готовы пуститься в пляс, так и кажется, что сейчас они превратятся в крылья, — с веселым блеском в глазах заметила графиня. — Ничего, дорогая, сейчас мы найдем вам подходящего кавалера, — добавила она.
Напрасно уверяла я ее, что не умею и не хочу танцевать. По просьбе графини один из молодых людей, который, поклонившись нам, собрался было отойти в сторону, остался и тут графиня представила его мне. Это оказался виконт де ла Крус, который сразу же произвел на меня приятное впечатление.
Он очень красив, но похоже совсем не обращает на это внимания; хотя на губах его часто играет мягкая улыбка, но во взгляде темных глаз чувствуется легкая печаль.
Ты, должно быть, скажешь, что для первого знакомства я уделила ему слишком много внимания. Отвечу на это, что наблюдательной девушке достаточно одного беглого взгляда, чтобы составить себе мнение о молодом человеке, кроме того, у меня была масса времени для анализа достоинств своего героя, ибо я имела честь танцевать с ним.
Да, милая подруга, я танцевала и это оказалось вовсе не таким трудным искусством, как я ожидала. Графиня Монте-Кристо оказалась совершенно права. Ноги девушек действительно иногда напоминают крылья, только сами девушки об этом часто не догадываются. Кроме того, я ведь танцевала не первый раз в жизни.
Хотя виконт де ла Крус пригласил меня на танец и я согласилась, графиня Монте-Кристо, заметив мое волнение, решила дать мне время немного прийти в себя и обратилась к виконту с просьбой отложить наш танец на более позднее время.
Поклонившись в знак молчаливого согласия, виконт удалился с торжественностью Сида, облаченного во фрак.
Стоило ему отойти на несколько шагов, как я немедленно обрушила упреки на голову матушки и графини Монте-Кристо, но обе лишь посмеялись надо мной, особенно последняя.
— Признайтесь, дорогое дитя, — сказала она, — что вам очень хочется танцевать и лишь ложный стыд удерживает вас от этого. Вот почему я выбрала для вас этого несравненного кавалера, который способен вызвать зависть у многих молодых дам и девиц.
Помолчав немного, она продолжала:
— Виконт слишком серьезен, чтобы скакать по зале подобно восемнадцатилетнему мальчику, и пригласив вас сегодня на танец, он впервые на моей памяти изменил своим привычкам. Теперь вы можете гордиться тем, что первой в моем доме смогли превратить этого героя в танцора.
— Героя, сударыня? — с удивлением переспросила я.
— Да, дитя мое, героя, — ответила она. — Возможно, в свое время бедной старой женщине будет позволено поведать вам и всему миру, кто такой на самом деле виконт де ла Крус и какое благородное сердце бьется в его груди. Сейчас же я лишь могу повторить слова, вызвавшие ваше удивление: он настоящий герой!
