Такая пустота на душе, — сказал он с глубокой болью.
Позволь мне ее заполнить!
Он повернулся к ней; в глазах его была невыразимая мука. Он притянул ее к себе и уткнулся лицом в ее волосы. Потом прерывисто вздохнул и поцеловал ее.
Его разрывало дикое, необузданное желание. Мики изо всех сил старалась утешить и ободрить его. Она нужна ему. Это действовало на нее гораздо сильнее, чем то, что произошло между ними раньше.
Джек сорвал с нее одежду, лаская ее тело, обхватил руками за ягодицы и поднял с силой, которой она в нем не подозревала. Она еще крепче обняла его за шею и ногами обхватила за талию, поморщившись, когда пряжка брюк прижалась к ее нежному бедру. Ее переполняло торжество: она нужна ему! Когда он прикоснулся к ее груди и взял в губы сначала один сосок, потом другой, она запрокинула голову. Все, что она могла делать, — это предоставить ему полную свободу действий.
Упав вместе с ней на постель, он склонился над ней и одним уверенным движением разжег ее страсть. Резкий, гортанный звук, вырвавшийся у него, передался ей. Она прогнулась в ответ, пристально глядя на него и видя на его лице болезненное ликование. Он же чувствовал себя прекрасно. Таким сильным. Таким совершенным. Еще не так давно ее бы напугало, что она кому-то так нужна и что ей тоже кто-то нужен!
Джек стонал, пытаясь замедлить освобождение, угрожающее прийти раньше, чем она успеет разделить его. Скажи мне, что любишь меня! Эти слова исходили мольбой из его утомленного сердца, но оставались не выраженными вслух. Я нужен тебе!
Мики, — хрипло произнес он.
Она крепче вцепилась в него.
Это происходит слишком быстро…
— Все в порядке, — прошептала она. — Все в порядке.
Нет.
Но он уже растворился в покое, обретенном благодаря ее щедрости — она давала, не прося ничего взамен, не желая ничего взамен. Он содрогнулся, словно от сильного удара, затем едва не упал на нее.
Окончательно обессилевший, он перевернулся на бок, заключив ее в страстные объятия. Они долго лежали неподвижно, слушая, как часы отсчитывают секунды.
Шшш, — произнесла Мики с глубоким вздохом, мокрая от пота и разгоряченная страстью, когда он крепко сжал ее в объятиях и заговорил. — Ванна, должно быть, уже наполнилась. Пойдем, расслабимся вместе.
Мики…
Шшш. Тебе было надо, и я ответила.
Если я причинил тебе боль…
Нет. Нисколько. Ты не можешь причинить боль. Разве ты этого не знаешь?
Джек сел и свесил ноги с постели. Его словно ветром сдуло, и он побежал выключить воду в ванной. Наклонившись, он закрыл глаза руками. Никогда никого он не использовал так бесстыдно!
Джек!
Он молчал, игнорируя панические нотки в ее голосе. Потом вдруг бросился прочь, а через несколько секунд вернулся, обернутый в халат.
Эй, что происходит?
Думаю, мне лучше уйти!
Он схватил туфли, но она остановила его, взяв за руку.
Поговори со мной, — смиренно попросила она.
Он засунул свободную руку в карман.
Я не хотел использовать тебя подобным образом! Прости!
У меня нет такого чувства, будто меня использовали.
Я хотел наорать на кого-нибудь, разбросать вещи по комнате, раз-другой ударить в стенку. А вместо этого пришел к тебе и… взял у тебя все!
Нет, не взял.
Мики подошла ближе и схватила его за запястье.
Я тебя не удовлетворил! Только себя, — с болью в голосе произнес он.
Она еще крепче сжала его руку.
Ну, что ты говоришь? Пойми, я почувствовала себя нужной, необходимой тебе! Если я не дошла до экстаза, это еще не значит, что я не удовлетворена!
Он отодвинулся, словно отказываясь от ее поддержки.
Мы забыли о предохранении, и даже это меня не остановило!
Она попыталась его успокоить:
Я приняла полный цикл пилюль. Проблем не будет, Джек.
Мики заколебалась. Ей хотелось поделиться с ним своими новыми нежными чувствами, рассказать, как она поняла, что любит его, какие чувства испытала, держа на руках ребенка Грэга. Как ей хочется будущего с ним. Она обошла его неподвижную фигуру и встала перед ним, заставив его посмотреть на себя.
Думаю, Стейси пошла на этот шаг из-за меня, — сказала она. — Потому, что подумала, что мы с тобой… ну, ты понимаешь.
Понимаю.
Десять дюймов, разделяющие их, казались им пропастью. Он прятал свои чувства вместо того, чтобы поделиться ими.
А почему бы нам не попробовать? — Увидев, что он непонимающе нахмурился, она продолжила: — Давай поженимся!
Джек пристально уставился на нее. Его рот скривился. От недоверия? От отвращения?
Не думаю, что стоит принимать решение столь поспешно, — сказал он, неотрывно глядя на нее и, казалось, ожидая чего-то еще. Но чего?
Догадавшись, она глубоко вздохнула.
Я люблю тебя, — произнесла она на быстром выдохе.
Джек вздрогнул, и удивление быстро сменилось недоверием. Она его любит? Теперь, когда он переживает далеко не лучшие времена, она вдруг решила, что любит его? Кого она хочет обмануть? Он может прочесть ее, как книгу. Если бы это была правда, она бы подошла поближе, ласково прикоснулась к нему, положила голову ему на грудь… А вместо этого она стоит неподвижно, сцепив руки. И даже не улыбается. Она его не любит — она его просто жалеет!
Что ж, он здесь не задержится, он не позволит ей его жалеть!
Я возвращаюсь в Чикаго, — произнес Джек, поражаясь собственному спонтанному решению.
Лицо ее сделалось белым.
Почему? — прошептала она.
Ты же знала, что все это временно. Я решил, что должен вернуться к моей практике. Особенно теперь, без Дэни…
У тебя есть я, — чуть слышно возразила она.
Ты ее покидаешь? Эти слова эхом отдавались в его голове, когда он открывал дверь. Разве она не предложила ему то, чего он ждал? Он хотел ей верить. Может быть, он даже поверил бы ей, если бы она перед тем, не упомянула о детях. А ему так нужны дети, дети, которых у него никто никогда не сможет отнять!
Мики, словно обороняясь, сложила руки на животе. Она всей душой желала, чтобы он нашел в ней свое успокоение. Кто знает, может быть, лучше было бы некоторое время побыть ему одному, наедине со своим горем? Тогда бы он завтра не покинул город.
— Джек, — сказала она прежде, чем он вышел. — Я буду здесь, если понадоблюсь тебе!
Она смотрела, как он удаляется из ее жизни, может быть, навсегда, и чувствовала лишь тупое оцепенение, разливающееся по телу и охраняющее ее сердце.
Глава четырнадцатая
— Алло?
Мики слушала любимый голос Джека, повторившего это слово. Она, молча, подождала несколько секунд, потом тихо положила трубку. Ругая себя за ребячество, она направилась в гостиную.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
