- Это совсем не проблема. Подбери другой дорожный знак недалеко от твоего дома.
- Я не знаю другого знака, подобного этому.
Ревин проявил некоторое раздражение. - Подыщи какой-нибудь неподвижный объект, прояви инициативу !
- Что ты скажешь в отношении почтового ящика на углу переулка Мидлтон Лэйн и авеню Олд Брэнч ?
- Хорошо, он пойдет, я знаю где это находится, - согласился Ревин. Мы будем ставить точно такой же сигнал с помощью жевательной резинки, которую ты должен ставить на моем почтовом ящике. Ты помнишь, о чем мы договаривались?
- Да, - ответил я, - кусочек жевательной резинки на линии, где сходятся красное и голубое поле.
- Правильно, - одобрил он.
- Есть ещё проблемы? А теперь расскажи мне, что прошла твоя поездка в Доминиканскую республику.
- Других проблем нет, если не считать проблемой моё беспокойство по поводу того, что если наши отношения выявят, то мне негде будет спрятаться от ФБР или полиции. Ты, в крайнем случае, можешь уехать в Советский Союз, а мне светит тюрьма или ещё что похуже. Мне кажется, что это занятие слишком опасно для меня и я подумываю о том, чтобы оставить его.
Ревин самоуверенно заявил: - Тебе не о чем беспокоиться. Если возникнут проблемы, я отправлю тебя в Советский Союз.
- Но, что я стану делать в Советском Союзе. Я имею в виду, чем я буду зарабатывать себе на жизнь?
- С этим проблем не будет. Я уже говорил об этом тебе. Я могу тебя заверить, что тебе будет предоставлена очень хорошая работа и в моей стране ты будешь счастлив. Он зажег очередную сигарету и продолжил: - Но, вначале мы должны подготовиться к твоему отъезду из Соединенных Штатов, если в этом возникнет необходимость. Он откинулся на спинку стула и, обдумывая свои дальнейшие слова, выпустил в воздух несколько колечек табачного дыма.
- Джон, нужно, чтобы ты передал мне две или три фотоснимка какого-либо американского паспорта, и на его основе специалисты в Москве сделают паспорт для тебя, чтобы ты смог, когда в этом возникнет необходимость, без проблем покинуть с ним пределы США. Как ты понимаешь, выехать из страны представляет огромную проблему. На пунктах выезда таможня и другие правительственные ведомства осуществляют очень жёсткий контроль, и пройти через него можно только в том случае, если выездные документы в безупречном состоянии. Я поговорю со своим боссом и потом скажу тебе, что нужно сделать, чтобы гарантировать надежный выезд.
Мы закончили обед и пошли к моей машине. - Вал, - снова обратился я к нему, - хочу поставить тебя в известность, что Владимир Бутенко спрашивал меня, не могу ли я выехать из США и встретиться где-нибудь с его боссом. Он уверял, что может обеспечить хороший бизнес для моей фирмы Кемпрокс. Что он имеет в виду?
Ревин остановился и пристально посмотрел на меня. У него перехватило дыхание. - Он так и сказал? Что ещё он пытался делать?
Мы стояли на тротуаре в холодном вечернем воздухе.
- Он обещал добиться заключения со мной торгового соглашения и просил меня, так же как и ты, достать для него некоторую информацию. Может быть в конце концов я все - таки получу с его помощью торговое соглашение?
Я знал, что такие заявления Бутенко на фоне его грубых попыток вовлечь меня в работу на ГРУ не понравятся Валентину Ревину.
Ревин что-то пробормотал по-русски - это прозвучало очень грубо. Затем он сказал: - Больше Бутенко тебя не будет беспокоить, я позабочусь об этом. Не его дело вмешиваться в отношения, которые касаются только тебя и меня. Ты работаешь только со мной, понял? Кто-нибудь ещё из нашего посольства кроме Бутенко говорил с тобой об этом ?
- Нет, только он.
Ревин возобновил движение по направлению к моей машине, говоря на ходу: - Отныне Бутенко не будет докучать тебе своими глупыми вопросами. Он более не появится на заседаниях Общества металлургов и ни под каким предлогом не станет тебе звонить по телефону. Однако, если он снова войдет с тобой в контакт, тебе следует в этом случае только подать мне обусловленный между нами сигнал опасности и рассказать мне об этом. Если он допустит такое вновь, ему придется иметь дело с нашим послом Добрыниным.
Я провез Ревина ещё несколько миль до оживленного перекрестка дорог, где он сказал, что хочет выйти и встретиться с приятелем, который в этом месте, якобы, занимается торговлей. Я подумал, что как-то странно заниматься торговлей в такой поздний час. Перед тем, как мы достигли перекрестка, я сказал ему: - У меня в багажнике лежит для тебя бутылка хорошего шотландского виски. Я ценю твое доброе отношение ко мне и в знак признательности хочу вручить её тебе.
Он ответил: - Благодарю тебя, но сейчас доставать её оттуда займет много времени. Прибереги её до следующего раза.
- Да нет, я быстро достану её оттуда, - ответил я ему, подруливая к обочине дороги в сотне футов от перекрестка. Я выскочил из машины, открыл багажник, схватил упаковку, в которой находился самый дорогой шотландский виски, какой только я мог купить, быстро вернулся на водительское место и передал упаковку Ревину. За нами не было видно никаких машин, поэтому я постоял на обочине около минуты, пока Ревин благодарил меня. Затем мы проехали ещё сотню футов до перекрестка, где он вышел. Я направился к себе домой.
На следующий день я провел четыре часа в беседах с агентами ФБР, обсуждая с ними различные аспекты моей встречи с Ревиным в ресторане Мосби. Их особенно заинтересовал подход к проблеме паспорта, как гарантии моей безопасности. Договорились, что я передам Ревину фотоснимки американского паспорта.
Почти через месяц, в 11 часов вечера последнего дня марта я вошел в бар ресторана Нормандские фермы. Машину я запарковал в месте, указанном мне Ревиным на маленькой схеме, которую он начертил на салфетке в ресторане Мосби. Я заказал напиток и решил попросить у официантки сэндвич, если это не займет слишком много времени. Однако времени это заняло много. Поэтому я оставил 5 долларов в оплату напитка и сэндвича, который я так и не получил. Мне было уже пора уезжать на место встречи с Ревиным. При мне находилась упаковка с роликом плёнки, обернутая алюминиевой фольгой. Упаковка была размером с бейсбольный мяч.
Когда я вышел на парковочную площадку, то мне показалось, что она действительно слишком ярко освещена для того дела, которое предстояло нам с Ревиным. Я заметил грузовик-фургон, окрашенный в цвета Службы ремонта электросетей. Это выглядело подозрительно. Рядом с моей автомашиной стоял большой транзитный автобус из округа Колумбия, и это также вызывало подозрения. Ревина не было видно, хотя я приехал точно в условленное время. Затем я прошел к моей машине, послонялся вокруг неё несколько минут, потом залез в неё и уселся за рулём, делая вид, что ожидаю кого-то, кто должен подойти. В машине было холодно, поэтому я запустил мотор и подождал ещё несколько времени. Мое внимание привлекли деревья позади и справа от меня. Мне это не понравилось. Там меня могли поджидать с винтовкой. В таком деле начинаешь сомневаться во всём. Я решил уехать.
Медленно руля вниз по извивающейся дороге, я испытывал чувство разочарования. Через несколько миль я подъехал к мигающему красному световому сигналу и остановился. Посмотрев направо, я увидел на заправочной станции мужчину, который бежал от телефонной будки к автомобилю с погашенными огнями. Это был Ревин, я узнал его по приметной длинноногой походке. Я повернул направо и направился в сторону Вашингтона, который находился в нескольких милях от этого места. Отсюда до моего дома было около сорока пяти миль. Я ехал с умеренной скоростью, ожидая, что что-то должно произойти. Вдруг в зеркало заднего вида я увидел огни автомашины, которые становились всё ярче и ярче. Это должен был быть Ревин с каким-то своим новым трюком. Он проскочил мимо меня в зоне, где обгон запрещен.Я подумал про себя, что он не уважает не только наши законы, но и правила ведения разведдеятельности.
Обогнав меня, он посигналил звуковым сигналом, и я последовал за ним. После этого он снизил скорость до разрешенного предела, проследовал по нескольким извилистым дорогам к жилому кварталу, где остановился и вылез из машины. Я припарковался за ним на расстоянии двух корпусов автомашины и сидел за рулем, положив руку на пистолет, который вынул из кобуры. Пистолет я держал довольно низко и рядом с дверцей машины так, чтобы он не мог его увидеть, подойдя и встав рядом.
Он выглядел несколько испуганным и сказал: - Мне не понравилась обстановка на парковочной площадке, поэтому, исходя прежде всего из интересов твоей безопасности, я решил сделать вот таким вот образом. Что ты подумал по этому поводу ?
- Я могу сказать только одно, Вал, у тебя так много разных идей и приемов, как ни у кого другого из тех, кого я знаю. Вот тебе плёнки. Увидимся на следующей встрече. Да, Вал, принеси мне денег.
