Она начала больше ценить себя и ей стало несравненно легче. Она также стала догадываться, увидев позитивную цель действия, что могут быть менее болезненные способы обеспечения дома для своих дочерей. Она покинула занятие, размышляя на эту тему. Человеку, не побывавшему на занятии по переименованию, трудно оценить изменение сознания и новые перспективы, которые открываются, когда люди оказываются в состоянии правильно оценить качества, Которые они отрицали.
Переименование может работать даже с симптомом кого-то другого. Женщина на консультации жаловалась, что ее муж часто занят, даже когда он дома. Дети жаловались, спрашивая, в чем дело, почему папа не хочет с ними заниматься. Она принимала и усиливала их жалобы, чувствуя себя весьма ущемленной занятостью мужа. Она ругала его за это, и при этом его занятость и отчужденность усиливались. Когда ее попросили все же объяснить, чем же муж занимался все это время, она нашла, что муж дома занимался тем, что связано с его работой, но не могло быть выполнено на самой работе, где он испытывал значительное напряжение.
Она начала видеть, что эта занятость имеет для него какой-то смысл, а поэтому имеет смысл и для семьи. Поняв это, она решила, что и она и дети начнут давать возможность закончить папе то, что нужно, чтобы заботиться о семье. Действительно, и она и дети начали ценить его периоды домашней работы и все почувствовали себя вовлеченными в дело материального обеспечения семьи. Хотя я не имел возможности проверить это, но полагаю, что периоды домашней работы ее мужа стали короче.
4. Процесс Частичного Просветления
Молодая вдова пришла на консультацию по настоянию друзей, которые твердили, что смешно, что она уже три года как оплакивает своего умершего мужа, вместо того, чтобы встречаться с людьми и, может быть, найти нового мужа и отца для ее маленьких детей.
Я занял позицию полной поддержки ее выбора оставаться дома и оплакивать умершего мужа, сказав, что такая любовь редка в наши дни, когда все куда-то спешат, не испытывают глубоких чувств и быстро забывают старую любовь. Я восхищался ее верностью весьма экспансивно. Когда она добавила, что по меньшей мере раз в неделю посещает могилу мужа, я полагаю, она ждала, что я скажу, что это слишком часто, я попросил ее подумать, не мало ли это, не «ускользает» ли ее привязанность к нему. Не прошло и нескольких минут, как она сказала, что сделанного достаточно, и что ей, наверное, пора начать жить несколько иначе, и что поиски другого мужчины не повредят памяти ее мужа.
Поскольку последствиями этого терапевтического взаимодействия было изменение, нужно рассмотреть это подробнее, чтобы понять, что я делал в отличие от парадоксального изменения. Принципиальным отличием было то, что я был полностью на стороне выбора оплакивать мужа до конца жизни. Я считал, что это прекрасный способ жизни, если это то, чего она хотела. Я даже помню, что переживал несколько поэтическое чувство по поводу редкой красоты такой возможности. В отличие от "парадоксального изменения" я считал бы, что терапевтической удачей была бы и ситуация, когда она вернулась бы домой, полная новой решимости продолжать оплакивание до конца жизни, не давая друзьям лезть не в свое дело.
Ее «проблема» состояла в том, что она не переживала свой выбор полностью, не оценила его и поэтому не могла довести его до конца. Этот пример также показывает, что люди не всегда довольны, когда их поведение, такое, какое оно есть, поддерживается с энтузиазмом.
Люди много вкладывают в самообвинение по поводу того, что они делают, поэтому они сопротивляются точке зрения Просветления.
Последняя история также иллюстрирует сопротивление принятию «симптома» и потребность упорствовать и поддерживать его. Пятнадцатилетняя девочка убежала, или сделала свое пребывание невозможным, в трех детских домах в течение года. Она на удивление не демонстрировала никаких иных симптомов умственного расстройства или дурного поведения и вполне хорошо училась в школе. Ее беспокойство было связано именно с детским домом. Она утверждала, что хочет жить с матерью, однако мать отказывалась принять ее.
С точки зрения того, кто занимался ею по линии "социальной помощи", именно ее невыполнимое желание жить с матерью было причиной ее невозможного поведения в детских домах, хотя она по видимости понимала и принимала невозможность жить с матерью. После нескольких минут предварительного знакомства наш разговор стал приблизительно таким:
Терапевт: Ну, так что ты, собственно, хотела бы делать?
Пациент: Я хотела бы жить с матерью.
Т.: Так почему же ты не живешь с ней?
П.: Она не хочет жить со мной.
Т.: Давай-ка посмотрим, она же твоя мать (1 — цифры обозначают последующий комментарий), можешь же ты как-то заставить ее держать тебя (2).
П.: Я не знаю, как я могла бы. (3)
Т.: Ну, скажем, постучись под дверью, и ворвись, когда она откроет (4).
П.: Я пыталась, но она захлопнула дверь.
Т.: Хорошо, возьми с собой спальный мешок, и спи на крыльце!
(1) В этом месте, следуя точке зрения Просветления, мы принимаем ее желание жить с матерью в качестве совершенного каким-то неизвестным образом. Не вступая в спор и не отрицая его, мы встаем на его сторону и поддерживаем его. Она не верит, органично и полностью, в его невозможность — и может быть оно и не является невозможным. В любом случае, если девочке еще раз скажут со стороны, что это невозможно, это не имеет никакой ценности.
(2) Хотя предложение исходит, вроде бы, от меня, очень вероятно, что она думала о такой возможности сотни раз. Хотя она может удивиться, что я это говорю, само содержание удивления не вызовет.
(3) Это поддерживает мое предположение.
(4) Опять же, наверняка она не раз фантазировала на эту тему.
Через еще несколько минут, со смесью раздражения и горя, она заявила, что глупо говорить о возможности жить с матерью, и мы перешли к обсуждению проблем в детских домах. Однако очень скоро, когда мы говорили о трудностях там, она снова стала говорить, насколько лучше и легче было бы жить с матерью. Я немедленно ответил ей, что не буду больше терять времени на разговоры об этих чертовых детских домах, и что мы камня на камне не оставим, но попытаемся найти способ вернуться к матери.
Мы обсудили возможность подать в суд, угрожать матери самоубийством, возможность написать письмо с отравленными чернилами мужчине, с которым жила мать (основное препятствие, из-за которого девочка не могла жить там), превратиться в абсолютно покорную служанку матери, и множество других, правдоподобных и причудливых идей (которые без сомнения приходили ей в голову в разное время).
Наконец, в большом горе, и со злостью на меня за развенчивание ее мечты, она действительно, изнутри отказалась от надежды жить с матерью. Хотя она, казалось бы, и раньше принимала эту возможность, она была привязана к маленьким проблескам невысказанных надежд. Негативными следствиями этих надежд было, разумеется, то, что они разъедали ее готовность действительно приложить усилия, чтобы ужиться в детских домах. Отказ от надежды был глубоко болезненным.
Интересно, что она восприняла ситуацию таким образом, будто я разрушил ее мечту, в то время как я все время с энтузиазмом поддерживал ее, предлагая возможные пути реализации. Хотя эта надежда мешала ей вести свою жизнь успешно, она была привязана к ней, и способом этого привязывания было — не смотреть на нее слишком пристально. Только моя явно преувеличенная и по-видимости неоправданная поддержка ее мечты заставила девочку пережить ее в достаточной мере, чтобы отказаться от нее. Опять же, различие между этой тактикой Просветления и "парадоксальным изменением" состоит в том, что я не стремился к изменению.
По мне, для нее было хорошо и продолжать убегать из детских домов и мечтать о жизни с матерью. Так или иначе, с помощью терапии Просветления, помогающей ей делать это лучше и лучше, что-нибудь хорошее могло получиться из этого эксперимента — как быть человеком в этом одурманенном мире.
Стратегия изменения и стратегия Просветления
Почти каждый обращается к терапии для того, чтобы измениться (или, нередко, заставить измениться кого-то другого). Человек может весить слишком много, и хотеть сбросить вес, человек может чувствовать себя виноватым из-за интрижки и хотеть чувствовать себя спокойнее, человек может быть одиноким и хотеть наладить отношения и т. д.
"Изменение" может рассматриваться как сдвиг в отношении между двумя элементами! "тем, что есть" и "тем, что может быть". "То, что есть" может быть вес 180 фунтов, а "что могло бы быть" — 150. "То, что есть" может быть частыми прогулками в одиночестве, а "могло бы быть" — те же прогулки с кем-то другим.
