метрах от них стоял уже знакомый им краснокожий эльф, насмешливо оглядывая их компанию.
— Что? — Махиас от этого опешил больше всего, — как ты подобрался к нам? Моё чутьё обмануть невозможно!
— Махиас, успокойся, — сдержанно сказал Сареф, — он — Теневой Символ. Если бы он пожелал, то мы бы заметили его только тогда, когда у первого из нас оказалось бы перерезано горло.
— Или, возможно, ты слишком высокого мнения о своих способностях, айоновец, — ехидно добавил Теневой Символ, — но, в целом, мальчишка прав. Так что не стоит совершать ненужных… и даже опасных телодвижений. Я пришёл просто поговорить.
— И мы должны тебе верить? — с иронией спросил Сареф, — тому, для кого почти никакие законы Системы не писаны?
— Я думаю, он говорит правду, — медленно сказал Йохалле, оценивающе глядя на краснокожего эльфа, — ты — Чемпион Состязаний. А Эмерс — принц Ханства Поющей ночи. Если здесь сейчас начнётся резня, и вы пострадаете — будет слишком много проблем, за которые Тарлиссон ему спасибо не скажет.
— Это правда, — кивнул Красный Папочка, — мне невыгодно первым затевать драку. Что, впрочем, не означает, что я не стану защищаться, если меня к этому вынудят. Святая Система, — Красный Папочка посмотрел на Йохалле и неожиданно с сожалением вздохнул, — всё-таки жаль, что ты не пошёл ко мне на службу, Йохалле. Ты был бы моим лучшим исполнителем. И ведь были шансы, были…
— Ну да, конечно, — насмешливо ответил тёмный эльф, в глазах которого полыхнула злоба, — у меня во всей Системе — минус категория безопасности. Теневой Символ твоего уровня привязал бы меня к себе так, как он не смог бы сделать больше ни с одним Жителем Системы. Я, может быть, и отбитый псих, но всё же не идиот.
— Если бы ты после этого оставался мне верным — тебе бы это совершенно не мешало, — пожал плечами Красный Папочка, — а так — чем выше верность, тем выше она ценится. Так что по этой же самой причине я мог бы возвысить тебя так, как больше не возвысился никто и никогда.
— Что вам нужно? — прервал Символа Сареф, заметив, что Йохалле от этого разговора начинает накрывать бешенство.
— Мне-то? Да я просто пришёл попрощаться со своими мальчиками. Посмотреть напоследок в глаза этим неблагодарным поросятам, которых подобрал на улице, откормил, научил, дал дело — а они оказались и рады при первой же возможности свалить в туман.
Теневой Символ подошёл и остановился рядом с эльфами, которые выглядели настолько затравленными и беспомощными, что, казалось, ему достаточно было всего одного слово, чтобы они послушно отправились назад.
— Ну, что же вы глазки-то отводите? — мягко спросил Символ, оглядывая своих бывших подопечных, — я вообще-то беспокоился за вас, маленькие засранцы. Как мне метки-то ударили о вашей смерти — я был готов перевернуть весь Глумидан, чтобы найти того, кто это сделал! А вы-то и рады были клятвы разорвать, да спрятаться. Ну, так что, поросята, нигде ничего не зудит?
Сарефу было больно смотреть на бедных эльфов. Они сейчас так напоминали ему его самого два года назад, когда он был затравленным, ничего не понимающим мальчишкой, которого лишь накачивали чувством вины, ответственности и собственной никчёмности. А так же необходимостью быть благодарным за то, что его, такого бесполезного и никчёмного, терпят в клане.
— Ну, судя по тому, что они всё-таки в решающий момент предпочли выбрать не вас, при жизни они явно не удостаивались таких почестей, — сказал Сареф, просто ради того, чтобы прервать это неловкое молчание.
— До почестей надо дослужиться, — пожал плечами Красный Папочка, — особенно если ты не пришёл в дело с готовыми навыками и умениями, а тебя вырастили и всему научили. Естественно, после этого нужно доказать, что в тебя вложились не зря.
Эльфы по-прежнему избегали смотреть на Теневого Символа. И неожиданно тот сказал:
— Ну что, поросятки, может, по домам? Поигрались — и хватит. Сходили, так сказать, в отпуск, развеялись — пора бы и честь знать. Так и быть, в качестве исключения — без последствий и наказания. Просто притворимся, что всего этого не случилось…
После этих слов эльфы совсем упали духом, уже даже не смея переглядываться. Признаться, даже на Сарефа эта отповедь Символа произвела впечатление. Но ровно до того момента, пока…
Неожиданно пространство разрезал оглушительный звук. Дёрнувшись, Сареф увидел, что Йохалле щёлкнул пальцами, срывая это опасное наваждение, против воли заставляющее тебя молчать и подчиняться.
— Никаких фокусов, — сказал Йохалле, постучав пальцем по Глазу Снайпера, который появился на его лице пару секунд назад, — я всё вижу. Пусть решают сами.
— Я… не вернусь! — неожиданно твёрдо сказал Ассири, посмотрев прямо на Теневого Символа. Остальные мгновенно подхватили и повторили его слова.
— Какая жалость, — Символ, казалось, потерял всякий интерес к эльфам и повернулся к Сарефу и Йохалле, — любопытную ты себе штучку раздобыл, Йохалле. Вот только до меня доходили слухи, что во время крайне знаменательного поединка этим артефактом владел кое-кто другой. Да и колечко у этого кое-кого другого тоже было… да-да, парень, я тоже всё вижу, можешь не прятать ладошку в кармане, — Символ неожиданно уставился на Сарефа, — не думаю, что сильно ошибусь, если предположу, что эти три недели ты был где-то очень далеко… и за это время потерял кое-что важное. И, как знать… может быть, я могу помочь…
— И что вы хотите? — невольно поинтересовался Сареф.
— Я хочу обратно моих поросяток, — вкрадчиво ответил Символ, — раз ты разорвал их клятвы мне, значит, сейчас ты властен над их жизнями. Прикажи им вернуться. Они тебя… послушают.
Сарефу хватило секунды, чтобы просчитать все последствия. То, что Теневой Символ попытается ему помочь, не значит, что у него это получится. Зато он всем без исключения покажет, что готов продать кого угодно ради своих целей. И даже если сделка и не состоится — осадок у всех останется. Не говоря уже о том, что это будет ничем не лучше, чем отдать Анейраша в руки Мёртвого Короля воров ради пары игрушек.
— Спасибо, неинтересно, — равнодушно ответил он.
— Ты… ты даже не сказал, что у тебя за проблема, — несколько растерянно ответил Символ, — может, всё же не стоит так рубить с плеча?
— Для вас
