Настя
Великое Затмение разделило историю на «до» и «после». «До» было временем, когда одаренными способностями к магии рождались буквально все. «После» дар был у процентов пятнадцати. Причиной Затмения называли слишком частое использование силы. Ее источники лежали в самой природе, вот только она не рассчитывала, что люди так рьяно станут использовать данные им возможности, применяя магию повсюду. Когда стало понятно, что людские желания безграничны, а ресурсы — все же нет, мир на несколько дней накрыла Тьма. Когда она схлынула, стало понятно, что с собой она забрала почти все способности у одаренных. Более того, часть земель так и осталась в вечном сумраке — Тьмы не было, но не было и солнечного света. Климат изменился, стал холоднее, урожай не давал прежних плодов. Люди стали голодать, болеть и умирать. Тогда властвовавший император принял решение покинуть ставшие такими негостеприимными земли. Он попросил помощи у более удачливых соседей — за право жить в благополучных владениях его люди платили бы налоги, работали вместе с коренными жителями за меньшую плату. Ради спасения своего народа император был готов обсудить любые условия.
Однако северяне, похоже, не нуждались ни в деньгах, ни в рабочих руках: полное уничтожение недавных сильных соперников устраивало их гораздо больше. Поэтому их представитель завил, что выражает свои соболезнования, сочувствует потерям, но подвергать риску свой народ, значительно увеличивая долю населения по отношению к имеющимся ресурсам, а значит, ухудшая благосостояние жителей, никак не может.
Тогда император сделал то, на что мог решиться лишь полностью отчаявшийся человек, которому действительно нечего терять: направился в Пустынные земли. Пусть из выживших после Затмения в них пришло меньше половины, а те, в свою очередь, понесли большие потери, пока были найдены способы обуздать стихию, прогнать одно время сильно расплодившихся хищников, получить силу у Тьмы, раз Свет в ней отказывал. Но награда была поистине велика: Астор стал одним из мощнейших оплотов власти и стоил всех принесенных жертв.
Я отложила книгу и потерла глаза. Не в пример книгам Светлых, написанных высокопарным торжественным стилем, в котором за обилием слов порой терялся истинный смысл фразы, история в версии Темных читалась легко и увлекательно. Я и не заметила, как одолела пару десятков страниц.
За окном уже стояла глубокая ночь. Я кинула взгляд на часы и подумала, что Темному давно уже пора быть дома и устраивать мне выволочку за своенравие в людном месте. Мне, впрочем, тоже было что ему рассказать про должное обращение с дамами. Лишь бы он вернулся скорее…
Отчего-то при мысли о Дарионе сейчас противно засосало под ложечкой. А вдруг он сам попадет в беду из-за этой девицы? Вдруг тот, кто наложил проклятие, разозлится, что Дарион хочет ей помочь? А если ему причинят вред?
«Стоп», — одернула я себя. В конце концов, Дарион — один из могущественнейших магов, с чего я должна волноваться о его судьбе? Кто бы ни был неведомый злодей, вряд ли он справится с Темным такого уровня!
«У него было несколько ритуалов подряд, он мог не успеть восстановиться», — продолжал нашептывать тот же внутренний голосок, явно вознамерившийся довести меня до по-настоящему феерической глупости.
Решив последовать принципу «Лучше сделать и жалеть, чем не сделать вовсе», я встала и аккуратно выглянула из комнаты. В коридоре стояла тишина. Канделябры на стенах тускло светились, вечером будто переходя в своеобразный «ночной режим» и ярко загораясь только если кто-то проходил мимо них. Я пыталась узнать у Сади про датчики движения или их подобие, но девушка так и не поняла, что я имею в виду.
Убедившись, что дом спит, я на цыпочках последовала в спальню Дариона, а из нее — в найденный потайной ход.
Кабинет Темного встретил меня как родную: страшная охранка появилась буквально на пару секунд, мигнула и исчезла, словно признав «своих». Я решительно направилась к необследованному с прошлого раза столу, на ходу припоминая, как выглядел тот амулет, с помощью которого Дарион так быстро переправил меня в дом. Знаю, опасно, может, от меня и толку не будет, а может, я и с перебросом не справлюсь, но противное чувство тревоги с каждой минутой росло в поистине геометрической прогрессии. Пусто, бумажки, бумажки, свиток…Я уставилась на найденные бумаги, не веря своим глазам: попавшийся свиток был ровно таким, каким его описывал инквизитор, только печать уже сломана — похоже, Дарион уже успел ознакомиться с его содержанием. Застыв на секунду, я все же забрала его, решив, что Темный может его вообще не хватиться, раз прочитал, а мне в ближайшее время наверняка предстоит разговор с инквизитором, так что неплохо бы предъявить доказательства хоть какой-то своей пользы. Если начистоту, больше всего я хотела, чтобы инквизитор сам тихонечко растворился в воздухе и больше меня не беспокоил. Свиток я тоже отдавать не собиралась: помахать им перед амулетом связи — это запросто, а вот встречу с человеком Светлых на самом деле можно откладывать довольно долго.
Отбросив мысли об инквизиторе, я судорожно продолжила искать дальше. Не может быть, чтобы у Дариона не было запасных амулетов! Он наверняка часто пользуется им просто по службе.
Мой оптимизм был вознагражден в тот момент, когда я уже собиралась в нем разочароваться: кривенький камушек, светившийся как и амулет Темный, нашелся на самом дне последнего ящика.
Я глубоко вздохнула, сжала его в руке и от всей души пожелала оказаться там, где сейчас Дарион.
Масштаб царящего вокруг беспорядка, если не сказать разрушений, впечатлял. Когда я оказалась в комнате, то поначалу будто ослепла и закашлялась: было темно, а в воздухе ощутимо несло гарью. Тут что, костер разводили? С пожарной безопасностью у них тут, похоже, плоховато…
Тут мой взгляд натолкнулся на лежащего на полу Дариона, и все посторонние мысли мигом вылетели из моей головы. Выглядел Темный ужасно: неестественно бледный, с какими-то застывшими, словно окаменевшими чертами лица, глядящий в потолок темными, будто невидящими глазами, в пропитанной кровью рубашке. Я бросилась к нему, приложила ухо к груди, стараясь услышать стук сердца и не заботясь о том, что сама испачкаюсь в крови. Редкие, почти неслышные удары подтвердили, что Дарион еще жив, но оставалось ему, судя по всему, недолго. Я осторожно взяла его лицо в свои руки, позвала по имени. Никакой реакции.
Я беспомощно огляделась вокруг, судорожно соображая, что делать: бежать за помощью? Но я не знала, куда, как, собственно, и место, где сейчас находилась: мне-то у Селии гостить не доводилось. Самой попытаться перевязать рану? Но кровь уже не шла, и я подозревала, что вряд ли причина состояния Дариона заключается только в ране. К тому же не врач, вдруг я сделаю хуже?
Я прикусила губу, снова осматривая комнату. И тут, наконец, обратила внимание на спеленутого каким-то коконом явно магического происхождения мужчину, который, заодно и был источником неприятного запаха гари. Надеюсь, во вкусовые пристрастия Дариона все же не входит шашлык из человечины в собственном соку? Или это такой изощренный способ отмстить магу, наложившему проклятие на его бывшую?
— Помоги мне, — будто уловив мои сомнения, попросил хриплым голосом мужчина. Красивый, кстати, эдакой властной, породистой красотой. Шевелиться не может, но все равно от него так и веет силой и опасностью. Встреть я такого на улице — бежала бы подальше со всех ног, чисто интуитивно.
— Ну же! — в голосе послышались повелительные нотки, но отчего-то мне, вместо того, чтобы послать его к лешему, отчаянно захотелось выполнить его желание.
Долбаные маги!
— Я ничего не понимаю в магии, — честно сказала я.
— Просто подойди ближе и разрежь несколько нитей, — сказал он.
— У меня нет ничего острого, — пробормотала я.
— Возьми нож у Темного на поясе.
— С чего мне тебе помогать? — спросила я.
— С того, что ты, похоже, очень хочешь помочь ему. А я могу. Это ведь я так его приложил.
