Этмар вообще не собирался думать о Селии в этом контексте, но отец безжалостно припечатал:
— Ты ведь спишь с девчонкой из Темных. Она вполне подойдет.
Выбор между родом и Селией не вдохновлял. Тогда отец, заметив его сомнения, сказал:
— У вас все равно ничего не получится. Это сейчас она влюблена и не видит дальше вашей постели, а потом? Ты правда думаешь, что ее родственники будут в восторге от небогатого безродного бродяги, в жилах которого течет кровь отступников?
— Я не бродяга! — вскинулся Этмар. — У меня есть дом! А мой род еще подревнее будет!
— У тебя есть дом, который тебе не принадлежит. Как и имя, которым ты пользуешься, чтобы сохранит в тайне то самое происхождение, которым сейчас кичишься, — спокойно поправил его отец. — У тебя нет шансов, мой мальчик. Она первая сбежит от тебя, когда страсть пройдет, и прикажет слугам выставить тебя вон, если ты вдруг заявишься.
Этмар отмахнулся тогда от дальнейшего разговора, но эти слова все же смогли заронить зерна сомнений в его душу. В следующее свидание с Селией он осторожно попытался рассказать ей правду о себе. И с горечью убедился в правоте отца: девушка пришла в ужас от одного лишь упоминания об отступниках, считая их мерзкими чудовищами. Больше всего мужчину возмущало то, что она говорит чужими заученными словами, даже не пытаясь выслушать его аргументы: похоже, ненависть и презрение к отступникам она впитала с рождения. Пришлось говорить, что они весьма дальние предки Этмара, чтобы ее успокоить. А мужчина подумал, что врать о своем наследии, равно как и стесняться его, он не хочет. С этого момента Селия была обречена.
Только сейчас на него нахлынули воспоминания. Он был в этом доме, целовал ее в этом коридоре, расстегивал платье, прикасаясь к атласной коже. Срывал стоны наслаждения с ее губ. Вдыхал запах ее духов — они, кстати, остались прежними, их легкий шлейф еще ощущался в доме, когда маг вошел, отчего память Этмара и выдавала образы прошлого особенно ярко.
Может, все же стоило попытаться поговорить с ней еще раз? И еще? А не замыкаться в какой-то мальчишеской обиде? Откуда ей было знать, как все обстоит на самом деле?
И тут появился любовник Селии.
Этмар сжал кулаки — ему было неприятно, что у девушки были мужчины после него. Что уж там неприятно — он чертовски ревновал! Хоть и понимал, что та, безусловна, устроит свою жизнь с кем-то гораздо более подходящем ей, нежели проклятый. Однако то, с чем мог смириться ум, сердце категорически отвергало.
Пожалуй, стоит навестить Селию после того, как он удачно продаст свиток.
Глава 10. В которой свадьба все-таки состоится
Настя
Я так увлеклась поцелуем, что даже не заметила, как в комнату туда-обратно проскользнула Сади, выполняющая распоряжение Темного о ванне. Зато Дарион заметил, легко отстранившись и отступая назад.
— Кажется, нам пора вымыться.
— Кажется, тебе пора снять с меня это платье до конца, — я неосознанно облизала губы, глядя Дариону прямо в глаза.
Взгляд Темного неспешно прошелся по моему лицу, спустился ниже. Задержался на камне, сверкавшим прямехонько над ложбинкой груди.
— Думаю, это платье испорчено, так что ты не очень расстроишься если я его разорву.
Я и впрямь не расстроилась, когда ткань с легким шорохом скользнула по спине и ногам, а я оказалась прижата спиной к обнаженному телу Темного.
— А тебе не больно? — вспомнив о его ране, спросила я.
— У меня прекрасная регенерация, замедляется только при магическом воздействии, следов которого сейчас уже не осталось, — прошептал Дарион мне на ухо. — Но мне нравится, что ты обо мне заботишься.
Его губы скользнули по моей шее, я ахнула и откинула голову назад, подставляя чувствительную кожу под его ласки. Прикосновения Темного стали более жадными, я прижалась к нему, ощущая острую потребность стать с ним одним целым. Небезответную, кстати, судя по реакции его тела.
— Я хочу тебя, — выдохнула я, совершенно не подумав, что Светлая леди, должно быть, упала бы обморок от одной мысли, что такое можно сказать мужчине.
Зато Темный вопросами морали не озадачивался, продолжая выцеловывать мне шею, плечи, ключицы. Когда он спустился ниже и втянул в рот мой сосок, я вскрикнула от пронзившей меня вспышки удовольствия и прогнулась, стараясь стать к нему ближе. Хотя уж еще…
Дарион вновь легко подхватил меня на руки и в несколько шагов преодолел расстояние до ванной, опустив меня в теплую воду. Потом в два счета избавился от оставшейся одежды и тоже перешагнул через бортик, присоединяясь ко мне. Очевидно, Сади учла, что сегодня купание предполагается совместное, потому что вместо мыльного корня вода свежо и ненавязчиво пахла хвоей.
Темный уложил меня к себе на грудь, запутался пальцами в волосах, прошелся уками по изгибам моего тело. Я блаженно вздохнула, ощущая, как теплая вода вкупе с ласковыми прикосновениями Темного забирает все накопившееся за этот насыщенный день напряжение. Еще немного, и я, пожалуй, начну мурлыкать…
Язык Темного скользнул по моей шее, впадинке у горла, одна ладонь осторожно сжала мою грудь, пальцы второй скользнули мне между ног. В голове смутно промелькнула мысль, что Диана должна была испугаться или хотя бы смутиться, но она исчезла, не успев оформиться до конца, растворившись под прикосновениями Темного к моему телу. Я же подалась вперед, прикусив губу, наслаждаясь поднимающейся по телу жаркой волной, желая, чтобы Дарион быстрее приступил к основному действию, а я смогла ощутить его в себе полностью.
Темный хрипло выдохнул, осторожно отстранил меня, а потом вышел из ванной, чтобы через пару секунд вытащить из нее и меня. По нам обоим тонкими ручейками стекала вода, но его, похоже, это совершенно не смущало. Еще секунда — и он развернул меня так, что я оказалась прижатой к мраморной стене спиной к нему. Прикосновения к прохладного, не успевшего еще нагреться камня к напряженной груди контрастировали с вжимающимся в меня горячим телом. Еще немного, и я начну его умолять…
Я застонала, и Дарион с глухим стоном, наконец, резким движением вошел в меня. Я уже успела забыть, что инквизитор, будь он неладен, вновь сделал меня девицей, так что резкая боль оказалась неприятной неожиданностью. Я вскрикнула уже не от удовольствия и напряглась. Темный замер, давая мне время привыкнуть, а потом толкнулся снова, явно медленнее, чем ему хотелось. Еще раз. И еще. Я прикусила губу и двинула бедрами ему навстречу. В теле бушевал какой-то непередаваемый коктейль ощущений: острое желание, смешанное с болью, которую я была готова потерпеть ради долгожданной разрядки — я-то знала, что оно того стоит. Мое движение, похоже, лишило Темного остатков терпения, он почти зарычал, ускоряя темп. Выходило немного грубовато, но мне, признаться, это даже нравилось. Накатывающие внутри меня волны чистого наслаждения полностью заслонили появившиеся вначале неприятные ощущения. Кажется, я начала стонать в голос. А потом мир и вовсе разлетелся разноцветными осколками.
Мы с Дарионом лежали в постели. По телу разливалась приятная усталость, в объятиях Темного было хорошо и спокойно, мне не хотелось ни шевелиться, ни разговаривать. Но у Дариона было другое мнение на этот счет.
— Теперь расскажешь, откуда ты на самом деле? — продолжая по-хозяйски поглаживать мое бедро, спросил Темный.
Ощущения неги как ни бывало. Больше всего хотелось отодвинуться от Дариона и сбежать, но усилием воли я заставила себя лежать смирно.
— О чем ты говоришь?
— Ты та, о ком гласит одно старое предсказание, — будто поняв мои истинные намерения, Дарион прижал меня к себе крепче. — И ты, должно быть, из очень далеких краев. Не бойся, я не собираюсь причинить тебе вред.
— Очень надеюсь на это, пробормотала я, судорожно соображая, что делать. С одной стороны, мне уже поперек горла были все эти тайны, к тому же нужна была защита от инквизитора — я не сомневалась, что отсутствие у меня свитка ему не слишком понравится. В то же время, реакцию Дариона на то, что я собиралась его предать, я просчитать не могла.
