– Черт, – выругался Олег. – Бойлер пустой. Нужно сваливать, а то превратимся в охлажденное мясо.
Я смеялась, пока он выключал воду и помогал мне выбираться из душа. Он вытер меня и стал подталкивать к выходу.
– Что? Я смешон? – искренне поинтересовался Олег, видя, что я не могу перестать хихикать.
– Ты забавный. В хорошем смысле, – ответила я.
Олег облегченно выдохнул.
– И на том спасибо.
Он сгреб меня в охапку и бросил на кровать, заставляя хохотать еще сильнее. Олег оказался рядом, накрыл меня своим телом и расцеловал мои щеки, лоб, куснул за нос, пока я смеялась.
Он приподнялся на локтях и рассматривал мое лицо, улыбаясь и щурясь. Я обвила руками его шею и призналась:
– Я не чувствую, что ты старше, если честно. Ты разговариваешь совсем не как моя мама, например.
Олег перевернулся на спину, увлекая меня за собой. Я теперь оказалась сверху.
– Я работаю с пацанами, Маш. Некоторым нет и восемнадцати. Опыляюсь, наверно. Аленка все время жалуется, что я выгляжу глупо, пытаясь быть молодым.
Я пренебрежительно фыркнула.
Олег выглядел как угодно (горячо, сексуально, круто), но точно не глупо.
– Нет, ты не выглядишь глупо, – поспешила я уверить его. – Правда, я пристрастна.
– Мне нравится, что ты пристрастна.
Он убрал у меня с лица мокрую прядь волос. Олег смотрел слишком ласково и горячо. Мне стало не по себе от излишне сильной реакции на простой взгляд и жест. Я отвела глаза и сползла с него, устроившись рядом. Олег повернулся на бок. Его взгляд продолжал гулять по мне. К нему добавились руки, которые стали гладить.
– Останешься на ночь? – спросил Олег.
Я глянула в окно, где давно было темно. Понятия не имела, сколько времени, но ехать в общагу мне сегодня точно не хотелось. Стеснять Олега тоже, но его вопрос намекал, что я ни капли не злоупотребляю гостеприимством. Наоборот. Он хотел, чтобы я осталась. Прикусив губу, я скромно и очень тихо проговорила:
– Останусь, если позволишь.
– Я буду настаивать, – проговорил он, нажима пальцем на губу, которую я кусала.
Я поцеловала его ладонь.
– Спасибо.
Олег продолжал рассматривать меня и гладить. Я потихоньку привыкала к его глазам, улыбке, близости. Румянец отступил. На смену смущению пришло приятное удовлетворение. Я начинала верить, что он смотрит не на мои уродливые шрамы, а на мое тело, которое ему нравится. Между нами было уютное молчание и поцелуи.
Олег так и лежал на боку, подперев голову рукой, водил пальцем по рунам у меня на груди.
Я ненавидела, когда кто-то мог видеть мои шрамы. Но сейчас он касался их, и это было нестрашно, непротивно. Скорее, снова возбуждающе, потому что моя тату была связана со шрамами, а Олег был связан с тату и тем, что случилось потом на кушетке. Кажется, я приобрела новые эмоциональные аналогии, ментальные связи. Они мне нравились намного больше, чем воспоминания об отце и трагедии в детстве.
– Алёнка что-то выкинула, да? – спросил Олег после долгого молчания.
Я поморщилась. Говорить о его дочери – на самая приятная тема и совсем неоднозначная. Я бы стала жаловаться, даже докладывать, наверно. Лучше молчать. Но одновременно хотелось поделиться с Олегом, чтобы облегчить душу.
– Я знаю, что она может довести до нервного тика. Можешь пожаловаться. Поверь, я тебя пойму, как никто, – продолжил Олег поощрять мою исповедь.
– Поверь, ты не поймешь. И ты точно не хочешь знать такие подробности о своей дочери.
Я мысленно обругала себя. Даже таких размытых фраз слишком много. Вряд ли получится съехать с темы. Олег не позволит, насколько я его знаю. Он упрямый.
Я бы точно давила на его месте.
Олег нахмурился. Я разгладила морщинку между его бровей.
– Наркотики? – предположил он. – Она куда-то вляпалась?
– Нет-нет, ничего незаконного. Я бы сразу настучала в таком случае.
Я глупо хихикнула, снова отвешивая себе мысленно оплеух. Очнись уже, Машка. Что за нелепые шуточки? Но я в общем и не шутила.
Олег хмыкнул и чуть кивнул, поощряя мои принципы, и тут же сделал вывод.
– Если Аленка не занимается самоуничтожением, значит, она уничтожает все вокруг. Обидела тебя, да?
Я зажмурилась.
– Ты точно татуировщик, а не следователь? – уточнила я, уходя от его слишком метких умозаключений.
– Я просто знаю свою дочь, Маш. Она избалована и имеет весьма гибкие моральные принципы. Правда, чаще всего портит жизнь исключительно близким людям. Так что, поздравляю. Если Алена тебя задела, значит ты ей дорога.
– Офигенная закономерность. Что за дичь? – воскликнула я, даже привставая от возмущения.
– Согласен. Полная дичь. Но вот так.
Олег добился своего. Я больше не могла молчать. Пусть Алена мне сто раз подруга, но то, что она сделала, мне скрывать больше не хотелось. Я злилась и не могла снова держать все в себе.
– Антон. Это из-за него, – выпалила я.
– Тот блондин? Твой бывший с вечеринки?
– Именно. Теперь он ее парень. Я просила не устраивать из комнаты бордель, но Алена настоятельно посоветовала мне сегодня не возвращаться домой до ночи. А когда я вернулась, комната была закрыта изнутри. Понимаешь? А на улице дождь.
Я сжала губы. Наболтала много лишнего. Мне полегчало, но одновременно стало еще хуже. Зачем я все вывалила Олегу? Он точно не хотел знать столько подробностей о личной жизни Алены. Теперь точно будут последствия.
Замерев, я ждала, что он вскипит и помчится вытаскивать Антоху из постели Алены. Но Олег ничем не выказал гнева. Лишь крылья носа дёрнулись. Он провел рукой по лицу, словно пытался избавиться от негативных эмоций, которые так и рвались наружу.
– Мне очень жаль, Маш, – проговорил он очень спокойно наконец. – Паршивая история.
Я с трудом верила в его реакцию. Даже спросила:
– Ты точно отец Алены?
Олег засмеялся немного печально.
– Да, у меня документы есть. Показать?
Я качнула головой, давая понять, что это была шутка.
