Я поднял револьвер и прицелился. Пробьёт шкуру? Надо попробовать. Тут Евгений из-за спины крикнул:
— В глаз стреляй!
— Легко сказать, — я сместился в сторону, пытаясь поймать на мушку глаз.
Глаз был размером с яблоко, но тварь постоянно дёргалась, ползти по твёрдой поверхности, даже с помощью «рук», было нелегко, туша весила не одну тонну. Поймав момент, я нажал на спуск. Револьвер выплюнул облачко дыма, пуля ударила чуть выше, в условное веко. Но глаз повредил, рыба, хоть и не умела орать, но явно высказывала неудовольствие. Хвост начал бить по пристани, грозя разрушить строение.
Я повторно взвёл курок и выстрелил ещё раз, теперь уже целился в пасть, может быть, пуля сможет нащупать мозг. Не смогла, а чудовище, напрягая все силы, смогло продвинуться ещё на пару метров. Выстрелил я ещё трижды, последний заряд был с серебряной пулей, тратить не хотелось. К этому моменту фармацевт всё-таки достал арбалет и послал стрелу в голову.
Мы отбежали дальше. Тварь лишилась одного глаза полностью, второй заливало кровью, но при этом она продолжала ползти вперёд, пусть и медленно. Пришлось ретироваться ещё дальше, мы упёрлись в небольшое здание, какой-то склад. В сторону отходила мощеная досками дорожка, что вела в город. Отступать можно было только туда, а в город соваться немец категорически не рекомендовал. Впрочем, все обитатели города и так уже знают, что мы здесь.
Я взялся за ружьё. Знать бы, куда выстрелить, но Женя положил руку на ствол.
— Он нас не видит, подождём.
Ждать пришлось долго. Тварь, истратив все силы, не могла уползти назад, просто лежала на камнях и умирала. А мы, выломав небольшой замок, спрятались внутри здания. Если это был склад, то его давно разграбили. Ну, или просто здесь ничего не хранили. Внутри стояли несколько столов, лавки, валялись обрывки канатов, а в одном углу были навалены доски, пропитанные какой-то вонючей гадостью.
— Дрова, — сказал Женя, указав на кучу пиломатериала. — Пол земляной, не загорится.
Я хотел сказать, что не стоит привлекать внимание, но, после того, как мы тут стреляли, это прозвучало бы глупо. При этом, во время высадки оба успели вымокнуть, а теперь замёрзли. Пришлось взять топор и начать заготовку дров. Через полчаса внутри здания уже горел костёр, вонючий дым вытягивало в небольшое оконце под потолком. Мы сидели рядом, стараясь держать под контролем вход, а перед костром разложили на просушку свои сапоги и штаны.
— Как думаешь, скоро корабль подойдёт? — спросил я.
— Думаю, ходит с интервалом в неделю или около того, — предположил фармацевт, копаясь в своей аптеке. — Если исходить из длины реки и скорости парохода.
— А ты знаешь, какая у неё длина?
— Могу прикинуть, полноводность реки зависит от количества притоков, а если притоков много, то и река длинная.
Я вынул из рюкзака своё пороховое хозяйство и занялся перезарядкой револьвера. Боеприпасы расходовались слишком быстро. Капсюли заканчивались, пули тоже. Быстро насыпал порох в каморы и начал задавливать пули.
— А как думаешь, что в городе?
— Судя по тому, что я смог разглядеть, — Женя вынул из коробочки шприц в условно стерильной тряпочке. — Там такие же трущобы, как и в первом, где мы были. Девятнадцатый век, может быть, самое начало двадцатого. С другой стороны, есть, что взять. Не похоже, что его уже грабили.
— Если нам тут сидеть неделю, — начал я рассуждать, — то было бы неплохо сходить туда и посмотреть.
— Тебе же фриц прямо сказал: не лезь туда, сожрут нахер.
— А про живые деревья ничего не сказал, и про сома этого тоже.
— Это не сом, — авторитетно заявил Женя, набирая в шприц раствор. — Больше на окуня с руками похож.
— А его есть можно? — я приоткрыл дверь и выглянул наружу, тварь лежала неподвижно.
— Я бы не стал, рыба обычно съедобная, но у этого какие-то бородавки стрёмные, могут потом глисты завестись.
Он принял своё «лекарство», после чего закутался в одеяло и лёг поближе к костру. А я ещё некоторое время сидел на лавке, размышляя, что следует делать. По всем вводным выходило, что напарник мой прав, есть небольшое крепкое строение, есть кое-какая еда и запас дров. Пока то и другое не закончилось, то и за пределами делать нечего. С другой стороны, в городе можно было разжиться оружием и патронами, а ещё — едой, которой у нас отнюдь не вагон. С третьей стороны, лучше поголодать, чем самому быть съеденным. В крайнем случае, корабельщики покормят.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ещё немного подумав, я решил пока никуда не идти, в конце концов, пусть сперва одежда высохнет. Я завернулся в одеяло и лёг с другой стороны костра.
Глава шестнадцатая
Хватило меня на полтора дня. Не замечал раньше за собой такого исследовательского зуда. Сидим в складе, питаемся сухарями и солониной, скучно, но делать нечего. Женя от скуки изучает справочник монстров, искал рыбу с руками, но не нашёл, хотя в справочнике том много сотен наименований.
А я тем временем прикидывал, чем можно разжиться в городе. Вот мы сидим здесь, нас до сих пор не сожрали. А рядом город, в полусотне метров от пристани стоят неплохие двухэтажные дома, где точно есть, чем поживиться. И никаких монстров на горизонте. Если я сейчас прогуляюсь и просто загляну в окна, то ничего не случится.
Страдал так часа, два, потом, приказав спутнику оставаться здесь и держать наготове арбалет, отправился на разведку. Сразу запланировал от порта далеко не уходить, потому как корабль можно пропустить. Сразу моё внимание привлекла лодка, что стояла неподалёку, вытащенная на берег. Лодка небольшая, но вполне исправная, правда, вёсел нет, но это не беда, нам, если что, нужно идти вниз по течению. Надо запомнить на крайний случай.
Осмотрев лодку, я подвинул её ближе к берегу, чтобы при необходимости можно было быстро ретироваться. Ещё бы весло найти. А я отправился дальше. Тротуарчик из досок влился в широкую мостовую, вымощенную булыжниками. Углубляться в строения я не стал, направился в ближайший дом.
Два этажа, двери из тёмного дерева, блестящие латунные ручки, которые должны были уже позеленеть, но тут, как известно, время идёт иначе. Потянул за ручку. Закрыто. Но вряд ли тут мощный запор. Вставил лезвие топора в щель между створками, навалился, изнутри раздался негромкий треск, посыпались щепки, а потом правая дверь открылась наружу.
Внутри стоял типичный запах квартиры, в которой уже давно никто не живёт. Ещё немного попахивало странной химией. Полумрак внутри позволял рассмотреть почти всё. Просторный холл, оттуда выход в кухню. Первым делом направился туда. Как знать, вдруг там не все продукты испортились.
Надежды не оправдались, продуктов почти не было, только несколько сухарей, сильно изгрызенных крысами. Столовая утварь была простая, серебра не обнаружил. Жаль.
Я присел на стул и попробовал прикинуть, где бы я хранил припасы. По-хорошему, должен быть погреб. Произвёл небольшой обыск, обнаружил дверь в подвал. Ага, уже неплохо. Пришлось снова поработать топором, дверь заперта надёжно, но, как известно, против лома приёма пока не придумали.
Вниз вела лестница, но, если в доме было относительно светло, свет проникал через многочисленные окна, то здесь царил полный мрак. Нехорошо. Снова пришлось искать, в одном из шкафов нашлась половинка свечи в подсвечнике. Поджёг фитиль. Горело плохо, материал свечи неизвестен, но вонял он отвратительно.
Впрочем, это неважно. Светит немного, этого достаточно. Я начал спускаться, положив свободную руку на револьвер. Ступени жалобно скрипели под ногами, если внизу сидит бабайка в засаде, то уже приготовился к нападению, выпустил когти и разинул пасть. Внизу вдоль стен шли ряды полок, на которых стояли ящики, банки и бочонки. Ага, что-то съедобное точно есть.
Увы, большинство ящиков оказались пустыми, а в бочонках нашлось немного солёной рыбы, так себе еда, да и срок годности явно вышел. Единственное, что меня обрадовало — это огромный свиной окорок, копчёный, а потому вполне приличного качества. Единственный минус — твёрдый, как дерево. Ещё нашелся круг сыра, килограммов на шесть, который тоже перекочевал в рюкзак. Когда прошёл чуть дальше, на полках обнаружились бутылки со спиртным. Вина было много, но его я брать не стал, не тот здесь климат. Куда больше пригодится виски и джин. Набив рюкзак, я отправился наверх.
