Потом мы стали думать, как выбираться из Москвы. В Шереметьево ехать было бесполезно – наверняка нас там уже ждали. Я снова обратилась к Антону: «Давай поговорим нормально, спокойно. В конце концов, объясни им, что ты ни в чем не виноват, что само государство создало эти ГКО, само же их и угробило. Ты-то здесь при чем?» – «Неужели ты не понимаешь, – раздраженно ответил мне Антон, – ведь это я им посоветовал, я втянул их в эту игру! В любом случае с ними разговор очень короткий. Может быть, не больше одной минуты… Что им моя жизнь? Да ничего!» Я ему верила полностью. Не буду утомлять вас рассказом о том, как мы покидали Россию, скажу одно – выехали мы на Кипр через Ленинград. До Ленинграда доехали на машине.
– А почему на Кипр? – спросил я.
– Кипр – это первая страна, которая пришла на ум. Во-первых, безвизовый въезд, во-вторых, надо было побыстрее спрятаться.
Потом уже мы оказались в Испании. Стали жить там, прожили три месяца. А потом я узнала самое главное, Антона начали искать, причем искать стали правоохранительные органы. Его стали обвинять в том, что он похитил из банка крупную сумму денег, чуть ли не тридцать миллионов долларов. Это совершенно невозможно! Он даже доступа к деньгам не имел! В общем, я хотела бы просить вас, не могли бы вы узнать, существует ли уголовное дело по факту хищения этой суммы денег.
– Но как я могу это сделать? – спросил я ее. – Я что, приду и скажу – я адвокат такого-то, скажите, мой клиент вас интересует или нет? Вы собираетесь разыскивать его, обвиняете в чем-либо? Мне никогда не дадут такой информации! Это бесполезно.
– Но ведь существуют какие-то приемы… У вас же есть знакомые!
– А у вас есть знакомые в банке, которые могли бы дать информацию об этом?
– Есть.
– Может, попробуем действовать через них?
– Но я не хотела бы прибегать к их услугам, я допускаю, что может произойти утечка информации и Игорь со своими сообщниками может узнать, что я приехала. А так пока, кроме вас, никто не знает, что я в Москве.
– Да, конечно, в этом есть резон, – кивнул я головой. – Даже если я приеду в банк, даже если через своих знакомых найду человека, который сможет мне что-нибудь сообщить, то где гарантия, что он в самом деле будет знать и сообщит мне именно то, что является достоверным?
– Хорошо, а если действовать через правоохранительные органы?
– Через какие?
– Ну, те, которые могут вести эти дела.
– А вы знаете, кто из органов может вести такие дела? – задал я встречный вопрос. – Предположим, я прихожу в следственный отдел района, где находится ваш банк. Они говорят, положим, честно – мы не в курсе. А это дело может вести городское управление по экономическим преступлениям, или, скажем, какая-то иная спецслужба, или органы прокуратуры. Это вычислить практически невозможно. И самое главное – следователи могут об этом не знать. Это дело может находиться на стадии оперативной разработки.
– А что это такое? – спросила Татьяна.
– Это когда действуют только сыщики, оперативники. Они собирают первоначальный материал, а уже потом, на основании этого материала, делаются выводы – возбуждать дело или не возбуждать.
– Ну что же, получается, я зря приехала? – спросила Татьяна. – Только для того, чтобы рассказать вам эту историю? И выслушать от вас слова сочувствия, получить совет, что надо себя беречь и поскорее уезжать обратно?
– Нет, – я покачал головой, – конечно, так думать не стоит. Погодите, есть у меня человек, который сможет вам помочь. Тем более по долгу службы.
Татьяна удивленно посмотрела на меня:
– А он надежный?
– Да, это его работа.
– А что это за человек?
– Это бывший оперативный работник. Когда-то он работал в одной из правоохранительных организаций Москвы. Сейчас, выйдя в отставку, он занимается частной охранной деятельностью, точнее, работает в фирме по предоставлению охранных услуг. Вот он, насколько мне известно, – а встречался я с ним недавно, – как раз работает как частный детектив, занимается сбором информации. Если вам с ним договориться, то есть официально заключить соглашение через охранную фирму, то это вполне возможно.
– Понимаете, – сказала Татьяна, – я бы не хотела светиться на фирме. Лучше всего – поговорить с ним.
– Но он же не частное лицо, – уточнил я. – И поэтому все отношения с вами он должен поддерживать только на основании официального договора. Впрочем, будет резонно, если я сам с ним договорюсь, как это лучше сделать и оформить.
Так мы и решили.
На следующий день я стал искать телефон Николая Осипова. Он в прошлом был оперативником одного из подразделений ГУВД, работающих по линии раскрытия экономических преступлений. С Николаем мне довелось сталкиваться два раза по уголовным делам.
Надо сказать, что эти встречи тогда были не из приятных. Подразделение, где работал Николай, очень рьяно бралось за выполнение любого задания. Его сотрудники практически в каждом подозреваемом видели преступника. Поэтому их первоначальное отношение к моему клиенту было враждебным.
Они «копали» все подряд под него, причем безо всякой халтуры, досконально, въедливо собирали материал, подчас никакого отношения к делу не имеющий. Откуда-то они доставали подробности личной жизни, которые люди тщательно скрывали.
Потом, когда вступали в борьбу мы, их оппоненты, и оказывали им всяческое сопротивление, отстаивая честь и интересы своих клиентов, начиналось настоящее сражение. Конечно, в переносном смысле. Есть такие люди, которые на самом деле преданы своей профессии и любят ее, переживают за нее.
Поэтому они стараются поддерживать честь мундира до конца. Вот и на наши выпады они отвечали наступлением. Так и происходили эти схватки.
Но потом произошло неожиданное – начальника Николая сняли с работы. Какие-то интриги возникли где-то «наверху».
И новый начальник, как ни странно, приказал немного изменить тактику, в том числе и по ведению нашего дела. А связано это было с одним фигурантом – уж больно крупная государственная структура была завязана, и лица, работающие в ней, в свое время обвинялись в крупном хищении.
Многие сотрудники ушли в знак протеста против несправедливых действий начальника. Тогда нам удалось выиграть дела. А Николай с коллегами вынуждены были уйти в отставку.
А потом, через некоторое время, мы с ним случайно встретились. По-моему, это было на каком-то совещании. Встречи адвоката с бывшим оперативником могут проходить по-разному.
Чаще всего коллеги Николая делают вид, что никогда тебя не видели, или, в лучшем случае, холодно здороваются, не больше. Но тут произошло обратное. Николай первым узнал меня, подошел, протянул руку и стал расспрашивать, как у меня дела.
Я не ожидал такого поворота. Ведь еще недавно мы были противниками. А тут неожиданный переход. Не знаю, может быть, люди чувствуют, что кончились профессиональные проблемы, остаются только человеческие отношения.
Мы с ним разговорились. Вскоре я узнал, что Николай работает в частном охранном агентстве, руководителем которого является его бывший начальник. И он сразу сказал мне:
– Мы знаем ваши методы работы. Возьмите мою визитную карточку, может быть, мы вам пригодимся, так как нам приходится заниматься самыми разнообразными формами работы.
Мне всегда импонировало, когда адвокаты, особенно в американских фильмах, работают с частными детективами. Столько вопросов снимается для адвоката!
Но у нас пока такие явления очень редки, так как адвокат не участвует в сборе доказательств, а может только заниматься их оценкой, да и то на стадии судебного заседания. Это, на мой взгляд, является ущемлением адвокатской стороны на следствии.
Но, к сожалению, я не нашел его визитной карточки, хотя почти весь вечер просматривал свои записные книжки. Мне было очень обидно, тем более что поздно вечером позвонила Татьяна и спросила, нашел ли я телефон.
– Не волнуйтесь, Татьяна, – ответил я, – я обязательно его найду!
Мне ничего не оставалось, как узнавать фамилии руководителей всех охранных фирм Москвы. Вскоре я нашел нужную фирму. Я набрал номер телефона и попросил пригласить Николая Осипова.
– А кто его спрашивает? – поинтересовался мой собеседник.
«Сыщики всегда сыщики, никогда не меняются», – подумал я.
– Клиент его спрашивает, – ответил я.
– А клиент фамилию имеет?
– Имеет, но назвать ее вам не может.
– Понял вас.
– Так вы позовете Николая?
– А его сейчас нет.
– Тогда пусть он мне сам перезвонит. Запишите номер.
Я продиктовал номер своего телефона.
– Так какая же фамилия? – снова спросил мой собеседник.
– Я лучше имя и отчество скажу.
– Хорошо.
Минут через тридцать раздался телефонный звонок, и мужской голос назвал меня по имени-отчеству.
– Да, слушаю вас, – ответил я, уже забыв, что мне должен позвонить Николай.
