свалившейся колоссальной нагрузкой.
Нда уж, если бы не экспресс-курс жёстких тренировок с отцом, Светой и «тигрятами», вряд ли бы я смог противостоять Тиграну.
После тяжёлого сна я проснулся, чтобы вновь окунуться в жестокую реальность.
Реальность, в которой у нашего синдиката происходило прощание с погибшими, похороны и поминки. Где мне, как лидеру, необходимо произнести уверенную речь перед выжившими, подарить им надежду и веру в светлое будущее.
Однако клокочущая в груди ярость может всё испортить. Я должен оберегать своих бойцов от бесполезных битв. Наш главный враг — граймы. Битвы между кланами и синдикатами — несусветная глупость!
Но как же мне хочется отправиться в стан «Серых орлов» и крушить всех, кого увижу, ведя за собой своих воинов!
Однако нельзя!
Не говоря уже о том, что в «Серых орлах» вряд ли сейчас состоит хоть кто-то из напавших на нас ночью людей. Да, там Артур — он не уволился «таинственным образом» из рядов «орлов» и до сих пор их босс. А значит сто процентов в курсе того, что происходило ночью и, вероятно, даже сам отдал на это приказ.
Но остальные-то люди в «орлах» ни при чём.
А где искать Тиграна и бойцов в чёрных одеждах без опознавательных знаков? Бес его знает.
А ведь среди этих бойцов хватало сильных воинов. Кто-то использовал «Инфернальные взрывы», кто-то артефакты. Особенно нашим запомнился мужик с посохом, светящимся голубым светом. Именно он убил двух наших бойцов и тяжело ранил Дэна, сражавшегося против него почти всю битву. Если бы не удивительные регенеративные способности «Красавчика» — персонального амулета Дэна, мой друг не пережил бы эту ночь. Но даже с «Красавчиком» он оказался на больничной койке.
— Твари, — прорычал я, сидя на краю кровати.
— Ч-чего это ты с-с утр-ра з-злиш-шьс-ся? — леденящий душу голос сочился злорадством.
— Иди в задницу,
Она ничего не ответила, вероятно отправившись искать дорогу.
Когда я вытирал лицо после умывания, зазвонил телефон.
Глянув на экран, я вздохнул.
— Привет, — нарочито бодро проговорил я.
— Здравствуй, Стас, — зачастила Наташа Дорофеева. — Не разбудила? Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, всё хорошо, я же писал тебе.
— Ну да. Ты прости, что я не смогла приехать, когда на вас напали. Чёртов Рейдзи вчера отправил меня в командировку в Леснинск. Засранец! Вот надо ж было именно в этот момент, и...
— Ничего страшного, Ната. Мы справились.
— Но я так хотела сражаться бок о бок с тобой! — заканючила Дорофеева. — Такой шанс был! А всё этот Рейдзи с его «нужно клану». Едрить его в ногу! Точно уйду из клана и стану свободной птицей! Хотя как свободной... Ты ведь возьмёшь меня в жены, а значит я автоматически стану первой леди «Малахитовых Щитов»...
Я уж было открыл рот, чтобы в очередной раз отказать ей, как в трубке послышались гудки. О, так даже лучше!
— Прости, Нат! Срочный звонок по второй линии. Столько дел из-за этого нападения! Спасибо, что перезвонила! Передам твои слова поддержки Свете. Ну всё, пока!
— Эй! Кто там важнее ме... — только и успела выкрикнуть Дорофеева, которая тоже должна была слышать гудки.
Отключив первую линию, я принял звонок по второй.
Звонил Илья Добрин.
Он огорошил меня новостью о том, что Леонид Добрин с его внуком и с Рыковым, скорее всего, стоят за покушением на мою сестру.
— Стас... если это так, прости меня. Недоглядел, — горестно проговорил он. — Я хоть и присматривал за дядей после того, как мы с тобой расстроили свадьбу Виты, всё равно проморгал. И... Ну в общем, как лидер Добриных, твой союзник и просто друг я здорово виноват и перед тобой, и перед Светой. Я...
— Прошу, Илья, хватит, — как можно мягче проговорил я. — Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Примерно то же самое я чувствовал, когда узнал, что наш отец воевал против Добриных, и... Ну ты понял. А особо остро я чувствовал это, когда говорил тебе и Вите. Не извиняйся. Я не виню тебя. И Света, полагаю, тоже. Я поговорю с ней чуть позже.
— Спасибо, Стас, — облегчённо вздохнул Добрин, а затем решительно произнёс: — Я расскажу об этом Вите. Не хочу, чтобы между вами были какие-то секреты.
— Эх... Ты вынудишь её извиняться передо мной, а меня — её успокаивать.
— Ты с этим справишься. Если не скажу, а она узнает — будет себя накручивать.
— Справедливо. И... Спасибо, что всё сразу рассказал.
— Не стоит, Стас. Кстати, Ивашкин знает, кто ваш отец. Но, судя по всему, как-то использовать это знание не собирается. Да и доказательств у него нет.
— Что ж, хвалю его дедукцию, не зря погоны носит, — хмыкнул я.
— Послушай, Стас... — начал Добрин, но осёкся. А затем резко спросил: — От вашего отца есть новости?
Удивил. Обычно он всеми силами избегает разговоров о Владимире Князеве.
— Нет. Ищем его, но возможности ограничены. Дед тоже ищет, — добавил я. — Но даже возможностей клана Батурлиных недостаточно, чтобы найти нашего папулю.
Хмыкнув, Добрин в очередной раз подивился тому, насколько у нас со Светой крутые родственники. А ведь совсем недавно мы с сестрой казались вполне себе обычными сиротами.
Перекинувшись с Ильёй ещё парой фраз, я положил трубку.
Началась самая тяжёлая часть моего дня.
* * *
После прощаний, похорон, поминок и совещаний я шёл по третьему этажу наших «казарм» к комнате Светы. Ещё с утра сестричка через врача передала, что для полноценного восстановления ей нужно побыть одной и попросила её не беспокоить.
Даже мне нельзя было к ней заходить.
Но теперь, когда уже за окном начало смеркаться, она сама написала и позвала в гости.
— Привет, братик, заходи, — встретила меня на пороге Света и устало улыбнулась. — Я попросила на стол на двоих накрыть. Уверена, ты ещё не успел поужинать.
Выглядела она на первый взгляд неплохо — успела помыться, высушить волосы, одеться в чистое. Но... явно была измотана. А ещё щёки Светы будто бы впали и сама она, кажется, немного схуднула.
— Ой, да не смотри на меня так! — всплеснула руками Света и, взяв меня за запястье, потащила к письменному столу, на котором стояли тарелки с супом, хлебом и нарезками. — Знаю, переусердствовала. Но всё наладится, не парься!
— Конечно, я в этом
