Две широкие ступени поднимались к псевдоклассическому портику здания – оно было построено по швейцарскому проекту в 1926 году, когда Швейцария установила дипотношения с Эфиопией. На ступенях стоял высокий, держащийся с большим достоинством человек лет пятидесяти пяти, в темном костюме, белой рубашке с серым галстуком. Это был посол – карьерный дипломат, что подчеркивалось его внешностью: загорелый, серебристо-серые с голубоватым отливом волосы, красивые очки с неполными стеклами. Он был один.
Машина остановилась. Первым вышел Асфуд и поспешил открыть дверцу для Коллинза. Коллинз ступил на мягкий, разогретый солнцем асфальт и направился к входу. Посол, сделав несколько шагов навстречу, пожал ему руку и затем с едва заметным акцентом сказал по-английски:
– Моргес, Георг Моргес. Пожалуйста, прошу за мной.
Он поднялся к главному входу в посольство, остановился на мгновение, чтобы подождать трех других мужчин, затем, войдя в здание, продолжил путь через холл, еще раз поднялся по двум-трем широким ступенькам, ведущим на первый этаж, повернул направо и через нарядные двойные двери с позолоченными шаровидными ручками вошел, очевидно, в собственный кабинет. Это было просторное, с двумя большими окнами, помещение, залитое светом и полное прохладного свежего воздуха: в посольстве работал кондиционер. На низеньком столике стояли банки с соками, кока-колой и тоником, электрокофеварка, а также ведерко со льдом. Крепких напитков не было – как объяснил посол, из уважения к императору, который не признавал алкоголя.
В кабинете к обычной его обстановке – письменному столу посла, низенькому столику, шкафам и креслам был добавлен большой стол для совещаний, вокруг которого стояли восемь солидных кожаных кресел, по три с обеих сторон и по одному – с торцов. На столе перед каждым креслом лежали блокнот и несколько карандашей.
Моргес держался холодно. Принимая во внимание возраст и большой опыт, его можно было понять – ему абсолютно не нравилась идея предоставить посольство в чье-либо распоряжение. Было бы целесообразнее, считал посол, если бы его попросили председательствовать на встрече, о которой он был полностью информирован. Но Цюрих был непреклонен.
– Я полагаю, джентльмены, что вы останетесь довольны тем, что было нами сделано для успешного проведения совещания. Как видите, мистер Сквайерс, я разместил вашу делегацию по эту сторону. Император должен занять место во главе стола. Высокопоставленный представитель Временного военного административного совета сядет с другого конца. Три эфиопских делегата разместятся напротив вас. То есть так, как вы просили. Очень важно, чтобы для подобных деликатных встреч все было соответствующим образом подготовлено. – В этом месте посол позволил себе холодно улыбнуться. – А вот приемная...
Он подошел ко второй двери и распахнул обе ее половины, демонстрируя другой, похожий кабинет – помещение, используемое им самим для проведения совещаний. Оно было комфортабельно обставлено дорогими креслами и небольшими диванами.
– На случай, если какой-нибудь из сторон понадобится что-то обсудить в приватном порядке... Теперь вы сможете немного отдохнуть, подготовить ваши бумаги, закусить. Представители другой стороны должны вот-вот прибыть. Затем, как я понимаю, прилетит вертолет с императором. Поскольку мне даны указания предоставить посольство в ваше распоряжение, я уезжаю и вернусь позднее, когда у вас все закончится и император покинет посольство.
Коллинз принялся исполнять роль главы делегации.
– Герр Моргес, все выглядит отлично, просто блестяще. Мы в долгу перед вашей страной и лично вами. Разрешите выразить вам нашу признательность.
Этого было вполне достаточно. Моргес сухо, без улыбки кивнул головой.
– Джентльмены, – проговорил он и вышел из кабинета.
Они видели в окно, как он прошел по двору, сел в свой «мерседес» и быстро выехал из ворот. Пропустив машину, привратник оставил ворота открытыми. Водитель их «мерседеса» развернулся и запарковал его на освободившееся место.
Наступило напряженное молчание. Трое приятелей не знали, чем заняться, и тупо уставились взглядами на поверхность стола. Асфуд опять заметно нервничал и все время переводил глаза то на Коллинза, то на его компаньонов, то на столик с напитками.
– Мистер Асфуд, пожалуйста, наливайте себе, угощайтесь, – сказал Коллинз, чтобы снять общую напряженность. – Джентльмены, прошу вас...
Каждый выбрал по вкусу: Коллинз – кофе, его друзья – кока-колу.
В какой-то момент Рорк обратил внимание на шум и движение во дворе. Выглянув в окно, он увидел въезжающий через ворота «даймлер», в котором, как он понял, находились остальные члены эфиопской делегации. Руководитель – министр правительства Тедема и два его помощника, оба среднего возраста, специалисты по финансовым вопросам, которые, кстати, провели детальный анализ подготовленного Кромером меморандума о передаче эфиопам состояния Селассие.
Все трое были одеты строго официально, в темные костюмы европейского покроя. Ворота за машиной закрылись, и «даймлер» подкатил к портику. Его пассажиры вышли, а шофер подал машину задом и припарковал ее рядом со стоящим там «мерседесом» английской делегации. Двор посольства оказался свободным.
Прибывшие уже шли по холлу, когда их встретил Коллинз. Тедема, улыбаясь, протянул ему руку. Это был высокий худощавый человек, удивительно молодой – ему, вероятно, было не более тридцати трех – тридцати пяти лет. Он был явно доволен, что ему поручили выполнение важной задачи – вернуть стране два миллиарда долларов, и уже с самого начала наслаждался тем, как он осуществляет свои полномочия.
– Мистер Сквайерс, джентльмены, рад познакомиться с вами.
Произнося эту фразу, он продолжал удерживать руку Коллинза – жест, обычный для многих африканских стран, однако часто воспринимаемый представителями Запада как открытое проявление гомосексуальных наклонностей. Его английское произношение было просто превосходно. Интересно, подумал Коллинз, где он учился? Оксфорд, возможно, Сэндхерст?
– Мистер Тедема, – сказал Коллинз, – рад сообщить, что все готово к началу работы. Позвольте представить членов моей делегации.
Он по очереди представил Рорка и Халлорана, назвав их новые имена, и затем продолжил:
– Мы только что ознакомились с планом размещения за столом всех участников, который предложил посол. Он полностью соответствует тому, как условились в Лондоне.
– Хорошо, – произнес Тедема. – В таком случае давайте займем места.
В тот момент, когда они рассаживались, открывали бриф-кейсы и доставали документы, послышался шум винтов летящего вертолета. Он был где-то в полумили и, судя по глухому рокоту винтов, шел на небольшой высоте. Через несколько секунд вертолет завис над площадкой двора посольства, где всего полчаса назад остановился их «мерседес». Поднятая пыль закрыла вид из окна.
Коллинз встал и вышел из кабинета посла в холл, остальные последовали за ним. Он подождал, пока не выключили двигатели, а лопасти, издавая сильный свист и постепенно замедляя вращение, не остановились полностью. Тогда он осторожно открыл дверь и вышел во двор.
Вертолет стоял от них примерно в сорока шагах. Через стекла кабины Рорк смог разглядеть одного... нет, двух человек, которые освобождались от пристяжных ремней. Сидевший на дальнем от них сиденье пилот открыл дверцу, спрыгнул на землю и побежал к воротам. Это был офицер в легкой армейской форме – зеленоватый, с разводами жилет поверх рубашки цвета хаки с короткими рукавами. Он держал автомат «узи» калибра 9 миллиметров и переносную переговорную радиостанцию «уоки-токи».
На полпути к воротам он вдруг остановился и подал рукой сигнал водителям, которые вышли из машин и поспешили к офицеру. Затем все вместе быстро зашагали к воротам. Офицер помахал автоматом привратнику, тот пропустил их и сразу же стал закрывать ворота. Эфиопы на какое-то время скрылись за стеной, и их трудно было рассмотреть, затем офицер вернулся к воротам и встал в самом их центре. Рорк с тревогой заметил, как один из водителей вышел из сторожки с винтовкой в руках.
Из ближайшей к ним двери вертолета появился второй пилот, также в офицерской форме. Спрыгнув на землю, он открыл заднюю дверь и спустил вниз раскладывающуюся лесенку.
Внутри кабины за креслами пилотов Коллинз с трудом различил маленькую человеческую фигурку. Через стеклянную дверь казалось, что это просто тень. Но вот тень ожила. Да, никаких сомнений, это был император. Теперь можно было лучше разглядеть силуэт – крючковатый нос, бороду. Кресло его находилось в середине заднего отсека; других кресел в кабине не было, их специально убрали для этого случая.
Сгорбленная фигурка медленно поднялась и подошла к лесенке-трапу. Офицер одной рукой прикрывал глаза от лучей полуденного солнца, другую протянул императору. Старик с его помощью преодолел три ступеньки и оказался на земле. Офицер почтительно отступил назад.
