Без сомнения, это так. В последние лет пятнадцать это бросается в глаза.
Несколько лет назад ведущий специалист в этой области Джозеф Печмен указывал, что, несмотря на прогрессивную систему налогообложения (чем выше доход, тем выше процент взимаемого налога), налогообложение благодаря всевозможным налоговым льготам становится почти фиксированным.
В Алабаме произошла занятна я вещь с крупным немецким автоконцерном «Даймлер-Бенц».
При Рейгане США по оплате труда отставали от своих конкурентов (кроме Британии). Это имело последствия не только в Мексике и в самих США, но и во всем индустриальном мире.
Например, одной из целей так называемого соглашения о свободной торговле с Канадой было стимулирование перетока рабочих мест из Канады на юго-восток США, регион со слабыми профсоюзами. Там меньше зарплаты, не нужно заботиться о дополнительных выплатах трудящимся, рабочие разобщены. Это явный удар по канадским рабочим.
«Даймлер-Бенц», крупнейший немецкий конгломерат, мечтал об условиях третьего мира. Ему удалось развязать конкуренцию между штатами нашего Юго-Востока за возможность заплатить наибольшую мзду и тем самым заманить к себе этот концерн. Победа осталась за Алабамой, посулившей сотни миллионов долларов налоговых скидок и практически представившей «Даймлер-Бенц» землю для строительства завода, да еще согласившейся обеспечить его всей необходимой инфраструктурой.
Кое-кто от этого выиграет — немногие, кто занят на заводе, владельцы киосков, торгующих гамбургерами; но главные получатели барышей — это банкиры, юристы корпораций, те, кто занимается капиталовложениями и финансами. Им сильно повезло, но за счет большинства жителей Алабамы.
Даже «Уолл-стрит джорнал», редко критикующая бизнес, не скрывает, что это сильно смахивает на процессы, происходящие при внедрении богатых корпораций в третьем мире, и задается вопросом, приобретет ли что-либо от этого сам штат Алабама. «Даймлер-Бенц» тем временем снизит уровень жизни немецких рабочих.
Немецкие корпорации открывают заводы и в Чешской Республике, где рабочим можно платить в десять раз меньше, чем в Германии. До Чехии им рукой подать, это общество западного типа с высоким уровнем образования и приятными голубоглазыми жителями. Поскольку немецкие корпорации верят в свободный рынок не больше всех прочих богачей, они переложат на Чехию все социальные, экологические, долговые и прочие проблемы, а сами будут подсчитывать барыши.
В точности так же поступает «Дженерал моторе», строящая свои заводы в Польше, где настаивает на 30-процентной тарифной скидке. Свободный рынок — это для бедных. У нас двойственная система: защита богатых и рыночная дисциплина для всех остальных.
Корр.: Меня поразила статья в «Нью-Йорк таймс» под заголовком «Нация размышляет, как ей избавиться от своего плутония». Выходит, нация должна придумывать, как ей быть с тем, что создано крупным капиталом!
Знакомая песня: доходы — частнику, затраты — обществу. Расплачивается нация, народ, прибыли предназначаются не ему, хотя не он принимал решение о производстве плутония и не он решает, как от него избавляться, не он определяет разумную энергетическую политику.
Корр.: Работая с вами, я уяснил, насколько важно читать «Бизнес уик», «Форчун» и «Уолл-стрит джорнал». В бизнес-разделе «Нью-Йорк таймс» помещен восхитительный материал одного бюрократа из японского министерства внешней торговли и промышленности, стажировавшегося в бизнес-школе Гарварда.
Они разбирали там пример одной обанкротившейся авиакомпании, слушали интервью с президентом компании, гордившимся тем, что, несмотря на финансовый кризис и неминуемое банкротство, он не просил помощи у правительства. К удивлению японца, аудитория разразилась аплодисментами. Он пишет: «В Америке не одобряется государственное вмешательство. Я понимаю это. Но я был шокирован. У компаний много акционеров. Что, например, произошло с его служащими?» Затем он размышляет о том, что называет слепой преданностью американцев идеологии свободного рынка. Он говорит: «Это очень близко к религии. С большинством людей об этом не поспоришь. Либо ты веришь, либо нет». Интересно!
Интересна, в частности, неспособность японца понять, что происходит в США на самом деле. Видимо, и остальные в его бизнес-классе этого не понимают. Если у них шла речь об «Истерн эрлайнз», то директор этой компании Фрэнк Лоренцо пытался вывести ее из бизнеса и сам на этом нажился.
Он хотел сломить профсоюзы и оказать помощь другим своим проектам (на них пошли его прибыли от «Истерн эрлайнз»). Он боролся с влиянием профсоюзов в авиации, стремясь увеличить в этой отрасли контроль корпораций и заодно самому нажиться. Он добился того и другого. Естественно, он не призывал правительство его спасать — ведь все происходило именно так, как ему хотелось.
С другой стороны, говорить о том, что корпорации обходятся без государственной помощи, можно только в шутку. Напротив, они требуют от правительства колоссального вмешательства. Собственно, на этом основана вся пентагоновская система.
Возьмем авиастроение. Вся эта отрасль создана при государственном участии. Гигантский рост Пентагона в конце 1940-х годов был во многом связан со спасением тонувшей авиационной промышленности, которая никак не выжила бы сама на гражданском рынке. Это сработало — и теперь это ведущая экспортная отрасль США, а «Боинг» — ведущий экспортер.
Недавно вышла интересная и важная книга на эту тему Фрэнка Кофски. В ней описывается искусственная военная истерия в 1947—1948 годах, целью которой было протолкнуть через конгресс расходы на спасение авиастроения. (Эта цель была не единственной, но являлась важным фактором.)
Массированное государственное вмешательство служит для зарождения и поддержания на плаву целых отраслей экономики. Для многих корпораций это залог выживания. Для некоторых это в данный момент не главный элемент прибылей, а подушка безопасности. Общество предоставляет также базовые технологии (металлургия, авионика) через систему государственного субсидирования.
Это верно в отношении всех. Вряд ли в США существует хотя бы одна отрасль производства или услуг, не прибегающая к помощи правительства.
Администрация Клинтона щедро финансирует Национальный институт стандартов и технологии, который все больше обслуживает нужды частного капитала. В двери администрации стучатся в целях получения субсидий сотни корпораций.
Задача сводится к тому, чтобы заменить угасающую пентагоновскую систему. «Холодная война» кончилась, и сохранять ее стало сложнее, однако крупные корпорации не должны оставаться без субсидий. За науку и за внедрение приходится расплачиваться обществу.
То, что японский бюрократ этого не разглядел, весьма примечательно. Ведь в Японии это не секрет.
Здравоохранение
Корр.: Вряд ли из окна вашего дома в Лексингтоне видны небоскребы Бостона. Но, возможно, вы знаете, какие самые высокие?
«Джон Хэнкок» и «Пруденшл».
Корр.: Кто такие?
Если Клинтон добьется своего, то именно они станут проводить его программу реформы здравоохранения.
Корр.: Все согласны, что американская система здравоохранения нуждается в реформе. Что стоит за этим согласием?
Все очень просто. Наша система здравоохранения более-менее частная. В результате в ней делается упор не на здоровье людей и не на профилактику, а на высокотехнологичное медицинское вмешательство. К тому же она безнадежно неэффективна и крайне забюрократизирована, с огромными административными издержками.
Для американского бизнеса она стала слишком дорогой. Меня сильно удивил главный журнал деловых кругов «Бизнес уик» серией статей в защиту программы канадского стиля — с одним плательщиком. Там лечение индивидуальное, а страховщиком выступает государство. Похожие планы существуют в любой индустриальной стране мира, кроме США.
Корр.: План Клинтона называется «управляемая конкуренция». Что это такое и почему его поддерживают крупные страховщики?
«Управляемая конкуренция» — это создание крупными страховыми компаниями огромных конгломератов здравоохранения — больниц, клиник, лабораторий и пр. Эти конгломераты и станут между собой конкурировать — вот где развернутся силы рынка.
На самом деле очень ограниченное количество страховых конгломератов, ведущих между собой ограниченное соревнование, станет организовывать охрану вашего здоровья. Этот план изгонит с рынка мелких страховщиков, поэтому они против него возражают.
Цель крупных страховщиков — прибыль, а не ваше удобство, поэтому управление здравоохранением будет, без сомнения, минимальным, как можно менее затратным. Профилактикой и охраной здоровья общества они заниматься не станут, их это не заботит. Эффективность снизится еще больше: огромные прибыли, затраты на рекламу, крупные корпоративные зарплаты и иные выплаты, бюрократия, тщательно контролирующая, что делать и чего не делать докторам и медсестрам, — и платить за все это придется нам.
