— Почему ты не постучал? — спросила Ева.
— Я подумал, что ты все еще обижена и не хочешь видеть меня.
— Ты правильно подумал. Но я очень хочу есть. Ты позволишь мне присоединиться к тебе?
Алексей улыбнулся. Смелая и непринужденная Ева ему явно понравилась.
— Конечно, садись. Я готовил для тебя.
— Я весь день думала над твоими словами, — все так же непринужденно продолжила беседу Ева, усаживаясь за стол. — Ты был прав, когда сказал, что я мало о тебе знаю. Я решила узнать тебя получше. Давай договоримся, что на все мои вопросы ты будешь отвечать максимально честно.
Алексею все больше нравился такой поворот событий. Ева затеяла с ним игру, в конце которой он не был уверен, что достигнет своей цели, но у него появилась надежда хоть немного наладить с ней отношения.
— Я постараюсь, — ответил он.
— Вот и хорошо. И для начала я хотела бы узнать, где ты научился так вкусно готовить?
— В детстве я часто терся на кухне. У нас тогда работала очень добрая кухарка. Она и научила меня нескольким простым рецептам.
— Ты терся на кухне? — не верилось Еве. — Ты же хозяин.
— Я не всегда был хозяином. Когда-то я был любопытным ребенком. И мне очень хотелось побольше узнать о жизни обычных людей.
— А как родители относились к твоему увлечению?
— Мама приветствовала. Она считала, что будущему хозяину будет полезно знать о том, как живут простые люди. А отца волновали только мои успехи в точных науках, ну и по другим предметам тоже. Ты поможешь мне убрать со стола?
— Почему бы и нет, — согласилась Ева и тут же предложила, — А потом прогуляемся по берегу?
— Конечно, — с радостью согласился Алексей.
В тот вечер они долго гуляли по берегу моря и о многом говорили. Ева даже позволила Алексею взять себя за руку. Он и не думал, что их отношения могли сделать новый виток. Но сегодня, похоже, Ева снова увидела в нем чертовски привлекательного и обаятельного мужчину, который к тому же был безнадежно влюблен в нее. Наверное, место было здесь каким-то необыкновенным. Еве захотелось забыть все обиды и просто насладиться обществом сильного, красивого и влюбленного в нее мужчины.
Было совсем поздно, когда они вернулись в дом. Вспомнив о подписанном договоре, Еве стало как-то неловко, но Алексей, проявив удивительную тактичность, пожелал ей спокойной ночи и просто ушел спать. Она ждала его той ночью, но он не пришел, чем еще больше ввел ее в недоумение. Она подумала, что он передумал, хотя нет, скорее всего, придумал что-то другое. Впрочем, все уже было неважно. Раз Алексей не постучал в ее дверь, она, чувствуя сильную усталость, легла спать. Стоило ей улечься поудобнее, как она тут же погрузилась в глубокий, сладкий сон.
46
На следующий день, прогуливаясь по острову, Ева продолжила расспрашивать Алексея. В основном, все ее вопросы касались его детства. Потом, как-то невзначай, их разговор зашел о родителях. Сама Ева рано осталась сиротой, и ей стало интересно, как давно Алексей потерял своих родителей.
— Отец умер, когда мне было 14 лет. А мама… Не знаю, наверное, она еще жива. Она ушла от нас, когда мне было 12.
— А почему она ушла?
— Отец говорил, что она полюбила другого человека.
— И ты не пытался ее найти?
- Пытался, конечно. Но безуспешно.
— Какая грустная история, — не могла не посочувствовать Ева. Заметив, что тема родителей была для Алексея болезненна, она перевела разговор в другое русло, — Так получается, ты стал хозяином в 14 лет?
— Нет, конечно, — повеселел Алексей. — Кто же доверит власть ребенку? Мне назначили опекуна. За мое дальнейшее воспитание взялся отец Льва. Кстати, очень хороший человек. Он многому меня научил.
— Например.
— Например, он говорил, что проявлять сочувствие или жалость, это не слабость характера, как считал мой отец, а неотъемлемая часть благородства. Но чрезмерная жалость лишает твердости.
Ева вдруг вспомнила первый день их знакомства, когда ей нечем было платить, и она с ужасом ждала своей участи.
— О чем задумалась? — поинтересовался Алексей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я вспомнила день, когда мы познакомились. Ты ведь пожалел меня тогда?
— Скажу иначе. Ты мне понравилась, и мне захотелось сделать что-нибудь хорошее.
— Узнаю прежнего Алексея, дамского угодника и сердцееда.
— Не такой уж я и сердцеед. Я знаю, за мной ходит слава ловеласа. Но если быть честным, в моей жизни было всего лишь две женщины и ты.
Он остановился. Посмотрев Еве в глаза, ему страстно захотелось поцеловать ее, но он позволил себе лишь обнять ее и вдохнуть дурманящий запах ее волос. А Ева, в свою очередь, не переставала удивляться и продолжала теряться в догадках, почему он сдерживал себя.
Прошло пять дней. Это были очень хорошие, спокойные и безмятежные дни. Алексей вел себя настолько безупречно, что Ева просто не могла не относиться к нему с большей теплотой. А когда наступала ночь, она не сразу ложилась спать, потому что ждала, что он придет, но он не приходил. Ева была в растерянности. Ей было неловко разговаривать с Алексеем на эту тему. И все же как-то вечером за ужином она осмелилась и спросила:
— А можно задать тебе один очень личный вопрос?
— Попробуй.
— Я ведь подписала договор. Почему ты ко мне не приходишь?
— Потому что я хочу, чтобы ты сама пришла ко мне, когда будешь готова.
— А если я так и не приду?
— В таком случае, мой животный инстинкт возьмет верх над разумом, я превращусь в чудовище и окончательно все испорчу.
Ева не ожидала такого ответа, но оценила его откровенность.
«Что ж, по крайней мере, честно», — отметила она про себя.
— Пойдем со мной, — позвал Алексея, подавая ей руку.
— Куда? — немного испугалась она.
— Мы здесь уже неделю, а ты до сих пор не видела закат солнца. Пойдем, не бойся.
За время их уединения, она успела проникнуться доверием к Алексею, поэтому без тени сомнения взяла его за руку и пошла за ним.
Алексей привел Еву на утес.
— С берега тоже красивый вид, — сказал он, — но здесь…
— Просто дух захватывает, — продолжила за него Ева.
Здесь, стоя на утесе, для Евы открылся такой бескрайний простор, что на какое-то время в ее душе воцарилось невообразимое чувство свободы. Солнце уже было очень близко к воде. Еще минута, и вот край его диска коснулся моря, оставив на воде яркий след в виде алой дорожки. Это действительно стоило увидеть.
Алексей не смотрел на закат. Его больше волновала Ева, которая стояла сейчас перед ним на расстоянии маленького шага. Он не удержался и сделал этот шаг. Стоя у нее за спиной, он сначала осторожно коснулся ее левой руки и, видя, что она не отстраняется, правой рукой обнял ее за талию.
В этот момент солнце полностью погрузилось в море. Ева, полная восхищения, находясь под впечатлением того, как красиво заканчивается уходящий день, повернулась к Алексею и поцеловала его. Он ожидал подобной реакции, и ему очень захотелось воспользоваться ее минутной слабостью, но он снова сдержался, хотя ему это далось нелегко.
— Уже поздно, пойдем домой, — предложил он.
Когда они вернулись в дом, Алексей, пожелав Еве спокойной ночи, спрятался в своей комнате, а она, сильно взволнованная, закрылась в своей. Даже чуть теплый душ не мог унять ее волнение.
«Уж лучше бы он пришел сам», — думала Ева. Сделать первый шаг самой было очень страшно. Она то сидела на кровати, то ходила из угла в угол, и вот, наконец, она решилась.
Ева тихонько постучала в его дверь и, не дожидаясь ответа, вошла в комнату. Алексей, полуобнаженный, стоял у окна и ждал. Он ждал ее все последние дни, но сегодня, после того поцелуя, он ждал ее с особенной надеждой. Он слышал, как она постучала, как вошла и как только Ева коснулась его плеча, он, уже не в силах сдерживать свои чувства, подхватил ее на руки и отнес в свою постель.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Несмотря на то, что его охватила неудержимая страсть, Алексей чувствовал ее дрожь и понимал, что ей страшно. Наверное, следовало бы остановиться, но Алексей не был уверен, что ему представится еще одна возможность дать ей почувствовать всю искренность своей любви. Его опытные руки ласкали ее тело вслед за губами. Ева оставалась безучастной к его действиям, но он не обращал ни на что внимания, продолжая целовать и ласкать ее тело, уверенный, что она не устоит перед натиском переполнявшего его сильного чувства. Он хотел, чтобы она почувствовала, сколько нежности скрывалось за его властной натурой. И Ева это почувствовала, она сдалась и стала более податливой и более охотно откликалась на его осторожные манипуляции руками, которые он устремлял все ниже и ниже. Он не был уверен, что она была готова к тому, что он сейчас войдет в нее, но ждать больше не было сил, и в тот самый момент, когда ему пришлось причинить ей боль, он, проявив всю свою деликатность, прижался к ней, чтобы хоть немного сгладить неприятные ощущения.
