– Так вечер уже, – удивился Вадим. В маленькой прихожей ему было тесно, и он весело поинтересовался: – Может, войдем? Или так и будем в дверях стоять?
Ненахов помрачнел. Пускать кого бы то ни было в квартиру он не собирался. Замучаешься потом объяснять, откуда такой бардак взялся.
– Да ладно, пойдем лучше вниз. Все равно здесь делать нечего!
– А-а, – протянул Вадим и кивнул на разбитое стекло на полу. – Случилось чего?
– Какой там случилось, просто неудачно открыл дверь в зал. Силенок не подрассчитал, вот стекло и лопнуло. Потом уберу.
Объяснение изрядно развеселило Вадима. Пока спускались по лестнице, он то и дело подсмеивался над Захаром. Мол, ладно бы тот пьян был до изумления, тогда все понятно. А так, на трезвом глазу, разгромить вверенную жилплощадь…
«Знал бы ты, какой там в действительности сейчас разгром!» – мысленно воскликнул Ненахов, натянуто улыбаясь шуткам старшего оборотня.
– Ты Олега случайно не знаешь, а? – поинтересовался он, желая сметить тему разговора. – Во втором доме живет. Молодой такой парень…
– Почему не знаю? Знаю. Он уже месяц как к нам прибился. Наглый, правда, щенок… Все никак руки не доходят поучить его уму разуму, – фыркнул Вадим и уточнил: – К тебе уже приходил знакомиться?
– Приходил.
– Почему спрашиваю – он ко всем ходит. Один парень у нас есть, «нормальный», Максимом зовут. И Олег так его достал, что тот ему морду набил… Ты-то как, сдержался?
– Чудом. А он как, нормальный или Меченый.
– Ой, да какой из него Меченый! Так, приблуда никчемная. К себе взяли, потому как в одиночку точно помрет.
Захара так и подмывало поделиться с Вадимом своими подозрениями насчет Олега. Да только о чем рассказывать? О том, что пацан притащил чертов шар, который потом оказался и не шаром вовсе? А доказательства есть? Иначе очень уж некрасиво получится: не успел среди людей Кардинала и суток провести, как начал свары устраивать, на верных товарищей клеветать. Нехорошо.
Нет, таких глупостей Ненахов совершать не собирался. Сам разберется. Кому дорогу перешел и что за тварь на него натравили. Как все ясно станет, тогда и с Хмурым поговорить можно будет…
Спустившись к подъезду, они пересекли дорогу и прошли во двор второй пятиэтажки, где уже собрались остальные. Целая толпа, шумная, говорливая, один ее вид заставил Захара скрипнуть зубами от неприязни… Человек шестьдесят-семьдесят, не меньше. Он за последние месяцы столько народу в одном месте и не видел ни разу! Да, отвык от общества, сильно отвык.
– Что встал? – Вадим обнял Захара за плечи и легонько потряс. Растерянность подопечного он растолковал по-своему. – Не трусь, земляк. Здесь все свои. Не обидят!
Недовольно покосившись на оборотня, Ненахов немного грубовато предложил:
– Так веди, раз не обидят!
Чтобы не толкаться, они обошли толпу стороной и оказались у двух приметных валунов, вросших в землю. Сразу за ними начиналась расчищенная площадка с вкопанными в землю деревянными крестами.
Кладбище, догадался Захар и тут же принялся считать. Два, шесть, девять… шестнадцать могил!.. М-да, многовато у вас погибших, многовато! То ли вечно суетесь, куда не следует, то ли кто-то вас просто сильно не любит. Бывает.
Невдалеке стоял Кардинал, о чем-то тихо беседуя с Георгием. Молодой виритник стоял понурый, молча кивая словам Хмурого. Точь-в-точь провинившийся школьник перед суровым отцом!
– Тагир так и не вернулся? – сразу же поинтересовался Вадим.
Кардинал покачал головой и глянул на Захара.
– Как устроился?
– Неплохо…
Похоже, спросил Хмурый только из вежливости. Задумчиво кивнув словам Ненахова, он снова заговорил с Георгием. Но вдруг замолчал на полуслове и резко повернулся к Захару. От его цепкого, пронизывающего взгляда по спине Ненахова побежали мурашки.
– Что-то не так?
– Да нет, все так… – протянул Хмурый и, одарив Захара еще одним странным взглядом, отвернулся.
Ф-фух! Да что ж это за человек-то такой?! Прямо жутью повеяло, облегченно вздохнул Ненахов и только сейчас заметил, как суматошно бьется сердце. Кардинал его откровенно пугал! И если он вдруг дознается про случай с пауком… Теперь решение скрыть историю с нападением не казалось столь правильным.
За мрачными раздумьями все похороны отложились в его памяти чередой серых отрывистых картинок. Глубокая могила, вырубленная в твердой как камень земле, завернутое в простыню тело, и серьезные торжественные лица вокруг. Погибшего никто не оплакивал – здесь не нашлось никого по-настоящему ему близкого, – но не было и равнодушных. В схватке с врагом погиб их товарищ, и оставлять его неотмщенным собравшиеся не собирались.
Племя, первобытное племя! Такое сравнение пришло в голову Захара много позже. Они живут по своим законам, со своей моралью и представлениями о чести. Сплотившись вокруг харизматичного, умеющего ставить перед собой правильные цели вождя, они перестали быть просто очередной бандой в умирающем городе. Переродившиеся люди создавали новое общество. Не лучшее и не худшее в сравнении с прежним – другое!..
И вновь Кардинал ухитрился поразить Захара, заставил испытать искреннее восхищение. Вождь произнес короткую речь – всего несколько, в общем-то, обычных для таких случаев фраз, – но как он ее произнес! Сами собой сжимались кулаки, стискивались зубы. Хотелось прямо сейчас броситься и искать… искать подлых убийц, устроивших засаду на никому не угрожающий отряд. Чтобы так зажечь, воодушевить толпу, надо быть оратором от бога. Или от дьявола?! В этом Ненахову еще предстояло разобраться.
Потом было представление Захара остальным членам сообщества. Кардинал просто и без затей сообщил его имя и назвал умелым бойцом, успевшим в бою доказать верность новым товарищам. Сказал и сразу же куда-то заторопился вместе с хмурым Георгием, бросив на ходу:
– Дальше давай сам!
И началось… Захара как-то ловко оттеснили от кладбища, и он попал в окружение совершенно чужих людей. Поймав его растерянный взгляд, Вадим широко ухмыльнулся и отсалютовал сжатым кулаком. Держись, мол!
И Ненахов держался. Ему жали руку, трясли, пытались обнимать, и говорили, говорили… В голове разом воцарился хаос из чужих имен, лиц, советов и пожеланий. Страстно захотелось все бросить и рвануть прочь, подальше ото всей этой суматохи, но Захар продержался до конца. И даже пожал руку радостно скалящемуся Олегу, вынырнувшему почти в самом конце церемонии знакомства. Пацан снова звал к себе, суля щедрое угощение. Мерзавец! Захар, не отрываясь, смотрел ему в лицо, ловя малейшие признаки волнения или беспокойства, ища хоть что-то, указывающее на его причастность к нападению черной твари… Бесполезно, Олег вел себя все так же нагло, вызывающе, глупо хохмил и балагурил. Такая непосредственность беспокоила, пробуждала сомнения. А может, Захар зря на него думает, и он действительно ни при чем?! Быть может, шар – просто еще одна шутка приютившего их странного мира?..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
