– Мне известно, что мы в авангарде.
– Правда? Откуда ты знаешь?
– Так сказал Маролан. Вот почему меня направили именно в вашу роту.
Она посмотрела на меня так, словно ждала продолжения.
– Босс!
– Проклятье, Лойош. Мой мозг устал, разве не так?
– Не будем об этом, – проворчал я. – Мне следует помалкивать.
– Ладно, – пожала плечами Вирт.
– Но я не шпион.
– Мне это и в голову не приходило, – заверила меня Вирт. – Я и сама поняла, что ты не простой солдат.
– Да.
– Но мы в авангарде, верно? Тогда наш марш будет продолжаться не больше двух дней. Ну, может быть, три, если погода не изменится.
– А потом сражение?
– Вполне возможно. Ты будешь участвовать?
Я взглянул на нее и понял, о чем она думает – предстоит ли мне разделить с ними опасности битвы, или я сбегу, как только завяжется схватка. Правильный ответ, конечно, состоял в том, что я собирался сбежать.
– Я буду с вами, – ответил я. Вирт кивнула.
Снова загрохотал проклятый сила-барабан, и я встал, сложил стульчик, и мы двинулись дальше. Дождь немного утих.
– Неужели волшебники Маролана ничего не могут сделать с дождем? – поинтересовался я.
– Возможно, они о нас уже позаботились.
– Они не слишком торопились, – проворчал я.
– Ты начинаешь походить на Нэппера.
Нэппер бросил на меня быстрый взгляд.
– Я начинаю его понимать.
Нэппер никак не дал мне понять, что нуждается в моем понимании.
– У меня сложилось впечатление, что солдатам положено ворчать и жаловаться.
Вирт коротко рассмеялась, хотя я вовсе не шутил.
– Только не в элитных частях, – заметила она.
– А мы элитная часть?
– Разве ты не знаешь?
– А как их отличить?
– Ты видишь среди нас мобилизованных текл?
– Понятно. Я не знал, где искать.
– Ну и как ты себя чувствуешь среди элитных частей?
– Меня распирает гордость, – проворчал я.
– Вот теперь ты проникся нашим духом.
Нэппер фыркнул. Усилился ветер, мне стало холодно, но вскоре дождь окончательно прекратился, я сумел сотворить заклинание, чтобы высохнуть, и почувствовал себя лучше.
Мы прошли еще несколько миль, сделали привал прямо на дороге и поели соленой кетны, сыра и галет. Я съел три галеты. После того как я целый день ничего не ел, они даже показались мне вкусными.
– Если это будет долго продолжаться, то я потеряю всякий вкус к еде. И стану таким, как ты, Лойош.
– Я обливаюсь горькими слезами.
– Рептилии не плачут.
– У нас есть и другие природные преимущества.
Я положил в карман несколько галет, чтобы съесть их на ходу. Они не такие уж паршивые, если не сравнивать с чем-нибудь хорошим.
Серые тучи, собиравшиеся под оранжево-красными облаками, исчезли, впереди появились горы. Из чего я сделал вывод, что мы постепенно поднимаемся вверх, – и мои ноги тут же завопили об усталости. Периодически мимо нас на лошади проезжал капитан, очевидно, чтобы настроение у нас испортилось еще сильнее. Мне не так-то часто приходилось видеть лошадей; наблюдение за капитаном не прибавило к ним любви.
Когда стемнело, вновь загрохотали барабаны, мы остановились, и я молча наблюдал, как трое моих товарищей ставят палатку, стараясь запомнить маленькие хитрости, без которых не обойтись. Потом мы разожгли костер, поужинали – тут меня не ждало ничего нового – и расселись вокруг огня. К нам подошла Расча и сказала:
– Сегодня первую стражу будут стоять Элбурр и Влад.
– Хорошо, – сказал Элбурр.
– Влад?
– Что?
– Ты слышал?
– Да.
– Тогда отвечай.
– Извини.
Расча пошла дальше.
– Сколько времени продолжается стража?
– Два часа, – ответила Вирт, – если только мы не находимся близко, – в таком случае время удваивается, а патрульных становится в три раза больше.
– Близко?
– От врага.
– Понятно.
– Не думаю, что сейчас неприятель рядом.
Я вопросительно посмотрел на Вирт, она пожала плечами и добавила:
– Так что можешь дежурить спокойно.
Элбурр встал и пристегнул шпагу. Я последовал его примеру. Он прошел между рядами палаток, и мы оказались неподалеку от знамени. Там стоял Краун; к нему одна за другой подходили пары часовых.
– Северная граница лагеря, сорок ярдов, – сказал он нам.
Элбурр отдал честь и отвернулся. Я тоже отдал честь, Краун бросил на меня взгляд, смысл которого так и остался для меня тайной, и поспешил за Элбурром. Однако эпизод доставил мне удовольствие: наконец-то мне удалось отдать честь.
– Что мы будем делать? – спросил я. – Стоять на месте, как идиоты, или гулять взад и вперед, как слабоумные?
Он усмехнулся:
– Стоять на месте. В основном. До тех пор, пока мы ведем наблюдение, это не имеет существенного значения.
Мы проторчали на одном месте два часа, и ничего не произошло, но мне стало как-то жутко. Сначала из лагеря доносился шум разговоров, но довольно скоро все стихло, и я превратился в одного из стражников, которых столько раз пытался незаметно обойти, оглушить или даже убить. Эпизоды из прошлого вставали передо мной, тихо шепча о мести. Я не слишком тревожился, поскольку рядом был Лойош, но все это мне не нравилось. Попытался было завязать разговор с Элбурром, но он дал мне понять, что нам следует слушать, а не болтать. А если кто-то поймает нас за разговором, с нами произойдут Плохие Вещи.
– А что военные считают Плохими Вещами?
– Наряд на уборку отхожих мест.
– Продано, – прошептал я и до конца стражи не произнес больше ни слова.
Ровно через два часа нас сменила пара солдат, с которыми я не был знаком, однако их явно не интересовали разговоры и наряд на уборку отхожих мест. Я последовал за Элбурром к нашей палатке – сам бы я никогда ее не нашел, улегся на койку и тут же заснул.
* * *
Тридцать часов спустя я узнал, что означает «близко». Мои ноги проделали еще один дневной марш и подчинялись мне с большой неохотой, да и настроение постарело на целый день. Вирт слегка забавляло мое раздражение; Элбурр погрузился в размышления, а Нэппер, такой же мрачный, как и прежде, единственный изо всех нас выглядел разумным. Так или иначе, но нам сообщили, что вся наша палатка будет стоять на посту в течение четырех часов в середине ночи. Вирт кивнула, Нэппер еще сильнее нахмурился, а Элбурр философски пожал плечами. Затем, примерно через час, Расча отозвала меня в сторону и сказала, что мне не следует этой ночью выходить на дежурство. Прежде чем я успел у нее что-нибудь спросить, она отвернулась и ушла. Я тихонько выругался.
– В чем дело, босс? Тебе так понравилось вчерашнее дежурство, что ты хочешь получить сегодня двойное удовольствие?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
