Как обычно, женщины танцевали усердно и долго. В этот раз танцевала и дочь великого вождя Кит. На ее смуглой коже переливались отблески костра, как в обожженном на огне кувшине, в движениях гибкого тела угадывались скрытая сила, стремительность южанки и изящество, плавность северянки. Не только мужчины, но и женщины не могли отвести от нее восторженных глаз. Затем были танцы мужчин и состязания охотников. Перед этим Гирр сказал короткое слово:
— Люди лесного племени! Сегодня будут состязаться и юноши, не знавшие женщин: Грун, Аз, Фрут, Солл и Виль. Они показали себя умелыми и смелыми в войне с темнокожими. Буду состязаться и я, хотя сила вождя не в крепости ног, не в твердости рук, сила вождя в мудрости и крепости духа.
Грун внимательно выслушал отца и подумал, что последние слова были сказаны для Юма. Грун не верил Юму. «Я вызову его на поединок раньше, чем он вызовет отца», — решил сын Гирра.
Сначала охотники метали копья, по три раза каждый. Не промахнулись ни разу Гирр, Юм и Грун. Затем стреляли из лука. Три стрелы, пущенные Гирром, глубоко вошли в ствол дерева в центре мишени. Родичи приветствовали великого вождя возгласами одобрения. Одна стрела Юма не попала в мишень, а вонзилась в край дерева. У Груна сорвалась рука, он тоже выпустил стрелу мимо мишени. Остальные охотники имели только по одному попаданию, и то не все.
— Гирр — лучший охотник племени!
— Сын Агу — лучший охотник! — кричали возбужденные родичи.
Гирр поднял руку, крики утихли.
— Вождь не должен быть лучшим охотником, — сказал он. — Пусть Юм и Грун стреляют еще по два раза, чтобы узнать, кто из них лучший охотник.
— Будет так! — согласились родичи.
Вперед выступил Юм. Он спросил:
— Великий вождь не заметил, что моя стрела попала в дерево возле мишени, а стрела юнца Груна пролетела мимо?
— Великий вождь! — воскликнул Грун. — Юм назвал меня юнцом, разреши проломить ему пустую голову и вырвать глупый язык.
Юм побледнел, метнулся к Груну, но его перехватили родичи. Драки в племени строго наказывались лишением доли у родового костра, убийство каралось смертью. Поединки случались редко и проводились под наблюдением вождя или старейшего из отцов рода. Гирр не ожидал такого оборота событий и сначала растерялся. Он боялся рисковать жизнью Груна, так как видел в нем будущего вождя, а Юм был опасным противником. Сын Агу вспомнил, как не допустил его поединка с Мангом мудрый Кри, и решительно шагнул вперед. Он воткнул между Юмом и Груном скрещенные копья и объявил:
— Поединок запрещаю! Во время войны с людоедами Юм показал себя мудрым и смелым. Грун отличился не меньше Юма…
— Больше! — крикнули из толпы родичей.
— …Юм не прав, называя Груна юнцом, — продолжал Гирр, — не прав и Грун, считая Юма глупым. Поединок запрещаю. Для племени нужны и Юм, и Грун.
— Будет так! — одобрили родичи решение вождя.
Сын Агу вздохнул с облегчением, считая ссору улаженной. Он улыбнулся и объявил:
— Состязания окончены! Пусть у нас будет два лучших охотника, Юм и Грун.
— Два лучших охотника! Будет так! — ликовали родичи. Их давно манил аппетитный запах жареного мяса.
Юм остался доволен решением вождя, рисковать ему не хотелось: он видел, что Грун промахнулся случайно. Но, встретившись взглядом с Миллой и прочитав в ее глазах презрение, он неожиданно даже для себя крикнул:
— Щенка выгораживаешь! Щенка, что выкормила сука Пи!
Сразу наступила тишина.
— Пусть нас рассудит оружие, — спокойно сказал Гирр. — Кто будет наблюдать за поединком?
— Позвольте мне, — вперед вышел Жог. Он уже вернулся из племени Чистой реки известить великого вождя, что помощь от Мара в пути.
— Пусть будет Жог, — согласились люди лесного племени.
С плоского камня поднялась мать матерей Авва. Она заговорила резко:
— Опомнитесь, люди лесного племени! Сын мудрой Агу — великий вождь, какого не знали наши родичи. Он принес нам огонь, ловушки для рыб, теплые печи в хижины… Он победил туров, северное племя и людоедов, он берег лесное племя, не жалея своей жизни! Неужели вы позволите Юму поднять оружие на своего вождя? — Она вскинула сухие руки в небо и закончила с угрозой: — Боги и духи покарают вас!
Будто по команде, вокруг Гирра встали юноши и приготовили оружие, чтобы защитить вождя. Среди них были Грун, Аз, Фрут, Солл, Виль.
— Изгоняю Юма из племени! Пусть отвернутся от него добрые духи! — крикнула Авва.
Мать матерей лесного племени могла изгнать любого охотника, и никто не смел помогать и даже сочувствовать изгнаннику. Изгнание считалось таким позорным наказанием, что люди племени его боялись больше, чем смерти. Родичи отпрянули от Юма, будто от прокаженного.
Гирр опустился перед Аввой на колени, склонил голову и попросил:
— Мудрая мать матерей, дозволь сказать.
— Говори, мудрейший из вождей.
— Позорное изгнание Юма ляжет позором и на меня. Я и Юм — братья, сыновья мудрого Кри. Разгневанный дух Кри пошлет несчастья. — Великий вождь сделал паузу, чтобы родичи и Авва хорошо поняли сказанное, и продолжил: — Юм заслужил твой гнев. Пусть он искупит вину честной кровью.
Иногда в поединках победитель прощал раненому противнику обиду, и наступало примирение. Великий вождь давал Юму шанс искупить позор и остаться в племени.
Авва поняла его и сказала:
— Ты великодушен как великий из великих. Пусть будет по-твоему.
Для поединка Жог отмерил расстояние шагами, и противники встали на указанные Жогом рубежи. У них было по пять стрел, по копью, каменному топору, костяному ножу и щиту. Перед поединком Гирр обнял Груна и тихо сказал:
— Если победит он, будешь драться ты.
— Не беспокойся, отец, власть вождя Юму не достанется. Победи его, отец.
3
Братья стояли друг против друга на расстоянии большем, чем полет стрелы, и вроде не собирались сходиться. Вдруг Гирр сделал стремительную пробежку вперед и улучшил свою позицию. Он укрылся за толстым деревом. Юм прозевал важный момент. Впереди него тоже росли деревья, но бежать к ним теперь придется под обстрелом. Юм сделал обманное движение, будто готовясь к перебежке, но остался на месте. Гирр не шелохнулся. Тогда младший брат бросился вперед зигзагами. Стрела вождя пробила щит и ранила Юма в плечо. Юм укрылся за деревом, выдернул стрелу из раны и отшвырнул в сторону.
— Юм хочет продолжать поединок? — громко спросил Гирр.
— У Юма пять стрел, — последовал ответ.
Деревья не полностью закрывали противников. Улучив момент, Юм пустил стрелу, но вождь отбил ее боковым ударом щита. Противники экономили стрелы: слишком велико преимущество того, кто выманит их у врага, а сам сохранит. Однако Жог, наблюдавший за поединком, не допускал, чтобы кто-то отсиделся за деревом. Жог имел право наказать любого, лишив одной, а то и двух стрел. Гирр выпрыгнул на поляну, его примеру последовал Юм. Только теперь начинался настоящий поединок, нужно было поразить противника и увернуться самому или отбить стрелу. Юм не спускал глаз со старшего брата и пружинисто раскачивался из стороны в сторону, готовый в любой миг сделать прыжок. Сын Агу стоял неподвижно и медленно поднимал лук. Только вздувшиеся мышцы ног выдавали чуткую собранность его тела. Он знал свое преимущество в стрельбе, но не был настолько же уверен в победе, если дело дойдет до ближнего боя. Противник был много моложе Гирра и, возможно, выносливее. Юм не выдержал напряжения, быстро вскинул лук, почти не целясь, пустил стрелу, чтобы опередить сына Агу. Великий вождь успел уклониться и снова стал медленно поднимать лук и натягивать тетиву. Он видел, что невыпущенная стрела, направленная в грудь, заставляла слабовольного Юма торопиться и допускать ошибки. Одно дело стрелять в мишень, и совсем другое, когда сам становишься мишенью. Здесь все решает сила воли. Юм снова выстрелил, потом еще, но сын Агу каждый раз успевал сделать спасительные полшага в ту или другую сторону. Правда, одна стрела царапнула ему щеку пониже уха.
