быстрее и проще. Том занимался подделкой документов, поэтому его и звали фальсиком — фальсификатором. Я незамедлительно этим воспользовался, и вскоре у меня были все документы на имя Оливера Уилсона.
Джей-Джея я мог бы описать, как слегка шизанутого паренька. Казалось, что он воспринимал весь мир, словно тот был волшебной страной приключений. Он мог прийти в дичайший восторг от любой мелочи, а потом еще весь день делиться впечатлениями. И это притом, что этот шизоид ничего не принимал.
Он занимался хакерством: взламывал социальные сети, продавая к ним доступ, воровал е-мейлы, сливал информацию о банковских счетах, а некоторые обчищал сам. До чего-то масштабного Джей еще не добрался, хотя любил говорить о том, как однажды он взломает сеть NASA и станет известным черным хакером, как Джонатан Джеймс. Правда, когда я, поискав в интернете, рассказал ему, что Джонатан покончил с собой, Джей перестал сравнивать себя с ним, остановившись просто на «известном черном блэкхате».
Юпитер, он же Юпи, был поставщиком наркоты. Он имел где-то знакомого аптекаря, как они называли мед. работника, у которого можно было купить наркотик, да и не только аптекаря. Впрочем, Юпитер банчил и подгонял разную наркоту. Он рассказывал мне про действия кокаина, опиума, метадона, ЛСД, героина и прочего дерьма, которое сбывал. До этого я и не думал, что существует столько видов наркоты. Рассказывал он очень интересно, но желания попробовать что-то кроме амфетамина и экстези, которым он угостил меня на следующей тусовке, у меня не появлялось. Потому что про бывших своих клиентов он тоже рассказывал интересно и много, а бывшими они, как правило, становились посмертно.
Меня Юпитер называл аппером, он говорил, что так в его кругу называют амфетаминовых наркоманов. Но я постоянно забывал это прозвище, да и наркоманом я себя не считал.
По началу я старался с ним вообще не связываться. Юпи выглядел суровым мужланом, его широкие плечи, короткий ежик волос и колкий взгляд первое время вызывали во мне нервную дрожь. Но за обманчивой внешностью прятался добродушный, хоть и немногословный парень. И хоть никто из нас, кроме, наверное, Лолы, не знал его настоящего имени, он был хорошим другом.
Лилия и Роза оказались парой лесбиянок, пусть я понял это не сразу. Лилия была длинноногой блондинкой с мелодичным голосом и точеными чертами. Она была стройной кокетливой стервой, я бы дал ей такое определение. Роза же была ее полным антиподом, хотя тоже была весьма красивой девушкой. Она была жгучей брюнеткой с белоснежной кожей и черными глазами. Я еще никогда не встречал таких темных глаз. Она не могла похвастаться осиной талией, зато могла похвастаться ангельской улыбкой.
Я долго гадал, кто же какую роль из них занимает. В результате я решился спросить об этом у Лолы, а эта чертовка повторила мой вопрос в общем кругу. Я бы ее придушил, если бы не умирал от смеха вместе с остальными.
Девчонки сказали, что они свитчи, и объяснили мне, что так называют лесбиянок, которые чередуют принимающую и ведущую роль в сексе. А еще рассказали, что они подрабатывают проститутками, но работают исключительно в паре и чаще всего просто опаивают своего клиента. Ничего не помнящий, но думающий, что провел отличную ночь, клиент обычно отваливал девушкам круглую сумму и уходил восвояси. Однако, если клиент им нравился, то отличная ночь воплощалась в реальность.
А Лола… Лола была просто оторвой. Ей было интересно попробовать всё на свете, что так или иначе доставляет удовольствие и кайф. Когда мы вместе юзали фен, она часами говорила, как пробовала групповой секс, спиды, дорогой и дешевый алкоголь, экстремальный секс, эротический массаж, конфеты, фрукты, опиум, танцы, йогу, гомосексуальный секс и траву. Вот в таком сумбурном порядке, и это только то, что я запомнил. Ребята называли Лолу Кутилой, и это полностью подходило ее разгульному образу жизни.
Меня же так и называли Бродягой. То ли потому, что я был скитальцем, пришедшим из ниоткуда, не имея ничего. То ли потому, что они знали о моем вынужденном побеге и смене имени, хотя и не знали причин и деталей. То ли просто потому, что Лоле так нравилось.
***
Первые несколько дней после первой дозы я употреблял только в клубе с ребятами. Юпи делал мне дорогу, а потом мы часа по два обсуждали лед в моем стакане с водой. А стакан менялся постоянно, потому что неимоверно хотелось пить. Юпитер говорил, что это нормально под феном, и я успокаивался.
После — колесо и бешеные танцы до утра. А потом еще одна дорога, и я возвращался домой, и, в ожидании пока амфа отпустит меня, смотрел фильмы или начинал убираться. Я мог трижды почистить ванную, дважды помыть полы и пересмотреть пару фильмов. А когда меня, наконец, отпускало, я впихивал в себя что-нибудь из еды и заваливался спать. Если вечером ты гений, то к утру дегенерат4 — такое было действие фена.
Но наши тусовки проходили всё чаще, и очень скоро, даже поспав, я стал чувствовать себя выжатым, лишенным красок жизни, в общем, безмерно уставшим. После ночной тусовки засыпалось всё тяжелее. Меня начинало тошнить, болел живот, но уснуть я всё еще не мог. И тогда я пошел за помощью к Юпитеру.
Юпи позакатывал глаза, но притащил мне траву, наказав курить ее после клуба. Он говорил, что таким образом можно заглушить отхода и быстрее вырубиться, и конечно же он оказался прав.
В таких бешеных движах прошел месяц, а потом мне стало мало наших тусовок.
Амфетамин давал мне потрясающие возможности, и я не хотел тратить их только на клуб и болтовню с ребятами. Да и амфа не казалась наркотиком для отдыха. Я начал заниматься другими, более важными, на мой взгляд, делами под феном, не переставая удивляться чудо-стимулятору. Один раз, второй. И, в конце концов, я сел на марафон.
Оказалось, если ты не спишь пару ночей и совершенно не чувствуешь усталости, можно практически перевернуть чертову Магометову гору. За пару месяцев я перелопатил всю библиотеку, всё-таки добил французскую грамматику, записался на курсы программирования, а вне их изучал увлечения Джей-Джея. Я проходил тренинги и уроки по копирайтингу, слету начав продавать посты в соц. сети, а вскоре уже вовсю торговал статьями и лендингами.
Я поглощал тонны информации, моя память была феноменально ясной, работоспособность поражала, настроение всегда было отличным, и я мог уболтать кого угодно на что угодно. Главное, чтобы под рукой всегда была вода и сигареты, а дома —
