Ей нужна была эта передышка, она не привыкла жить в такой бушующей повседневности.
Возможно, у Стаса появилась другая пассия. Катерина расстраивалась, что ее оставил мужчина, но выпытав у Семена правду и узнав, что Агапов ветренен, признала, что лучше быть его другом, чем любовницей. Несколько проведенных вместе недель не сделали их настоящей парой, готовой связать себя обещаниями.
Катерина, как все девушки, мечтала о муже, семье, детях, даже подспудно строила в отношении Стаса планы, но поскольку не верила, что он пожелает видеть ее своей женой, иллюзий не питала. Исчезновение Стаса восприняла как его очередной отъезд в Англию. Надолго. Сочтет нужным, позвонит.
И как теперь быть? Пойти к нему домой? А зачем? Они не давали друг другу зароков «и в болезни, и в здравии…».
«Не обещайте деве юной любови вечной на земле». Не будет она плакать! И жизнь не остановилась! «Стас, яркая страница моей жизни, но не вся книга!» — высокопарно думала Катерина, Надо просто разобраться, почему так горько и обидно. И принять, наконец, решение, как себя вести. Как ответить на звонок, если позвонит? Как вести себя, если откроет ее дверь? Она, простая душа, ключи ему вручила. А, ладно, что уж теперь! Останутся просто знакомыми. Одно удивляет — почему он Римме не позвонил?
Жизнь теперь катилась размеренно и неторопливо. Катерина после смерти Марии Егоровны сходила к нотариусу, в конторе подняли завещание и подтвердили, что все ей отписано, сказали, какие документы собрать и что делать дальше. Оказалось, надо просто подождать полгода.
Несколько раз она встречалась с Дорохиным. Вначале, на первое свидание он пригласил ее в кино. Посмотрели какой-то фильм, который не оставил даже воспоминаний, попили кофе и пообещали созвониться.
Второе свидание у них было в театре музкомедии, смотрели водевиль. Много смеялись. Позже погуляли по Невскому.
Дорохин много рассказывал о жизни в Казахстане. Они с женой прожили там все молодые годы, работали вместе на нефтеперерабатывающем заводе. Имели трех комнатную квартиру. После перестройки пришлось все оставить и уехать с одним чемоданом. Местные националисты предупредили, чтобы они не задерживались.
В Питере осталось много институтских товарищей. Помогли устроиться. Жене предложили хорошую должность в администрации района, сейчас они развелись. По ее просьбе. Она нашла себе мужчину, с которым счастлива. Друзьями, конечно же, не остались, но и не враги.
— Вы, Катя, мне давно приглянулись. Но я был женат. Не в моих правилах заводить любовниц. Мне сорок один год, я значительно старше вас. Поэтому я не тороплю событий и от вас ничего не требую. Давайте узнаем, друг друга лучше, а там будет видно. И называйте меня Алексеем.
— Я очень рада и согласна! — несколько поспешно воскликнула Катерина, — Вы меня, откровенно говоря, утешили, Алексей. Я еще не готова к каким-либо отношениям. Буду рада с вами ходить и на выставки и в театры. Когда у вас отпуск? Вы что-то запланировали?
— В июле. Еще не думал.
— Приглашаю вас на рыбалку в Лугу. Там мамина родня живет. У них дом большой, места много, они будут рады новым знакомствам!
— Вот и договорились! Поехали домой?
Валерка увидел с Катериной нового мужика и зашипел:
— Ты на кого своего красавца поменяла? Тот был барин, а этот какой-то сермяжный, обыкновенный!
— Отстань! Ни тот ни другой не мой.
С поездкой в Лугу вышла одна морока.
Дорохин собирался основательно, повез Катерину в супермаркет, затарил две тележки продуктами, какими-то приспособами для шашлыков, хотел даже взять дрова, но Катерина с трудом его отговорила. Во-первых, он оказался большим упрямцем, во-вторых, она долго объясняла, что их подымут на смех, на что он обиделся и дулся полдороги.
И еще он не понравился ни маме, ни Вилене Афанасьевне.
Вечером, когда мужчины угомонились и разошлись по кроватям, мама вызвала Катерину на улицу. К ней присоединилась и ее свекровь.
— Ты что это, Катя, ты кого выбрала? Он тебе в отцы годится! Почти мой ровесник! Других, что ли нет? Почему со Стасом не захотела ближе познакомиться? — выговаривала мама.
«Куда уж ближе», — хмуро подумала Катерина.
— И чем Алексей тебе не угодил?
— Неискренний он, — вставила свое слово Вилена Афанасьевна. — И брезгует жить в нашем доме.
— Почему вы так решили? Я ничего не заметила!
— Тебе любовь глаза застит!
— Какая любовь? Вы что, очнитесь! Я не люблю никого!
— Ты, Катя, вот что, рассказывай. Что у тебя с твоим стреляным воробьем случилось? — прервала ее Вилена Афанасьевна. — Ты же по нему с ума сходила!
— Ничего я не сходила! Просто беспокоилась.
— Хватит уже врать и нам, и себе! Рассказывай! А чтобы легче было, давайте тяпнем по рюмашечке коньячка, одно хорошее в этом Алексее, коньяк выбирать умеет, — заявила Вилена Афанасьевна, расставляя на крылечке стопочки и выставив бутылку. — Ты думаешь, раз матери ничего не говоришь, она ничего и не знает? Нам, то Верочка позвонит, то Риммочка, Семен тут приезжал как-то, Верочке моих грибочков захотелось. Нынче ко мне на недельку привезет своих женщин — маму да жену.
— А мне они не звонят, — с обидой проговорила Катерина.
— А сама виновата, всех от себя оттолкнула!
— Я? Да вы что! Я бы никогда…
— Ну да, ну да. Жаловались, что в гости не ездишь к ним, к себе не приглашаешь. Решили пока оставить тебя в покое. А ты вон чего удумала! Кавалера нашла. Стас пропал, а ты и не думала искать, сразу к другому!
— Это он меня бросил! Не я его! Что вы на меня насели! Он у отца в Англии был, не позвонил даже!
— Не смог значит! Давайте еще по одной выпьем, хорош коньячок.
Коньяк подействовал на Катерину. Она сидела на крылечке с мамой и ее свекровью и ревела, высказывая все обиды на Стаса. Женщины ее утешали, говорили, что если бы Агапов умер, то непременно до нее бы дошел слух. Значит жив.
— Может он уже женился, а я его люблю-у-у, — давила на жалость Катерина, но ее не жалели.
— А ты ему призналась? Нет! А если женился, значит, жив, здоров и счастлив. Ты же вон не постеснялась притащить знакомить с нами своего избранника.
Разговор пошел по кругу, вот тогда-то Вилена Афанасьевна и подсказала про церковь.
Уехали Дорохин с Катериной на следующий вечер. Клева не было, комары загрызли, не помогали ни мазь, ни дым. Комары были дрессированные, они пили кровь только у приезжих. Своих не трогали. Первым «сломался» Дорохин. Он утянул Катерину в сторону и признался, что собирается уезжать.
— Я с вами!
Прощание вышло суховатым. Еще приезжать Дорохина не пригласили. Слава Богу, он этого не заметил.
Дорохин позвонил через три дня, сказал, что купил горящую путевку в Португалию, приедет через неделю и позвонит.
Катерина повесила трубку и рассмеялась. Один уже пообещал. Теперь второй. Кто будет третьим?
Катерина использовала последнее средство: пошла в церковь и поставила свечку. Она не верила в Бога на картинке, не приучена была, да и мама ее не соблюдала никаких особых ритуалов, как все, отмечала Пасху и Рождество. Вот и все, пожалуй.
Свекровь мамина, Вилена Афанасьевна, посоветовала Катерине поставить за Стаса свечу, обязательно за упокой. Если жив, обязательно весточка от него или о нем придет, а если нет, так и порадуется его душа, что помнят. Старики так говорили, что в войну, когда вестей долго не было с фронта, женщины ходили в церковь, свечки ставили.
— И что, получали вести?
— Да, кто хорошие, кто плохие, но всегда получали.
«Наверно Богу очень трудно. Или скучно. Сколько к нему просьб и обращений, запутаться ничего не стоит. Или штат у Бога нерасторопный. А как быть, когда два ярых врага просят об уничтожении друг друга? Кому отдать предпочтение? И Богу надо выбирать, кому помочь, а кого с носом оставить. А еще говорят, что не надо просить для себя, надо просить для других, тогда все получиться. Вот я и прошу не для себя, для Стаса, чтобы здоров был и счастлив. А уж вернется ли, неизвестно».
Так размышляла Катерина, ставя свечку там, где поминают, а сама думала о здравии.
Глава 14. Игорь, Марик
— Да, слушаю вас, — номер был незнакомым и у Катерины забилось сердце. Вдруг что-то о Стасе услышит.
— Я лес везу, завтра должен доставить, — немного растерянным мужским голосом сообщила трубка.
— Сочувствую, но вы не по адресу, — ответила Катерина и нажала отбой.
Телефон мобильный, это здорово, но иногда такие звонки бывают, не знаешь, то ли смеяться, то ли плакать.
Через минуту мобильный вновь запел. Опять этот мужик!
— Да!
— Девушка, вы только не отключайтесь! Очень вас прошу! Мне, правда завтра лес надо доставить, — торопливо и просительно заговорил тот же голос.
— Простите, вы и в самом деле ошиблись, набираете не те цифры, я не занимаюсь перевозками! Звоните в какую-нибудь фирму, — рассерженно сказала Катерина.
