— Что вы о себе возомнили, барон? — выплюнул Адам, сделав акцент на последнем слове так, словно оно было самым грязным из известных ему ругательств.
Он стоял первым — глупо с любой точки зрения. Имея поддержку друзей, зная о том, что из себя представляют дворяне с фронтира, Адам должен был держаться во второй линии — чтобы пережить первый удар. Но, видимо, кровь ударила аристократу в голову, и он уже мало что понимал. Кроме того, что желает максимально жестоко и зрелищно наказать выскочку.
С собой на экзекуцию Олелькович взял уже знакомую Яну троицу: финна Пекку Каневра и двух его друзей-румын — Попеску и Кордояну. Те держались позади, ожидая сигнала своего лидера к нападению.
— Ответ очень сильно зависит от вопроса, княжич, — бесстрастно отозвался Ян. — В какой именно области, по-вашему, я чрезмерно высокого о себе мнения?
Отец учил Яна, что слова тоже умеют ранить. Не так сильно, как свинцовая пуля или стальной клинок, но все же. Сам Франц не был разговорчивым человеком, но зато мог называться ответственным и заботливым родителем, постаравшимся передать своим детям все, чем владел сам. Другими словами, сарказмом молодой Эссен владел неплохо, а также умением загонять противника в логическую ловушку. Что сейчас и проделал.
Казалось бы, что такого обидного было в его уточнении? Однако же Олельковича фраза хлестнула, как пощечина. Ему оставалось лишь ответить. Словами — то есть признать, что он здесь из-за брошенной подружки, а это крайне унизительно. Или кулаками. Точнее, магией — Ян не сомневался, что потомок старого рода ею владеет на достаточном для смертоубийства уровне.
Лицо княжича пошло красными пятнами — укол достиг цели и взъярил его еще больше. Из горла аристократа вырвалось рычание, руки скрючились наподобие звериных когтей, а сам он подался вперед, как если бы желал прямо сейчас наброситься на оскорбившего его в очередной раз наглеца.
Но удержался. Пару раз глубоко втянул воздух и уже было вернул себе часть самообладания, когда Ян нанес очередной удар.
— Вы же здесь не из-за девушки? Я слышал, что вы раньше были парой, но, насколько мне известно…
Закончить фразу он не успел — Адам все-таки кинулся в драку. Причем именно драку, а не магический поединок. Не утруждая себя оружием или какой-либо стратегией, он попытался с размаху ударить Яна по лицу. Тот, ожидавший чего-то подобного, успел отступить на шаг.
— Что на вас нашло, Адам? — крикнул он, откровенно уже издеваясь. — Не можете пережить разрыв с подружкой?
Охотнику было нужно, чтобы его противник первым нанес удар. Но не кулаком, как он только что поступил, а магией. Или замешанным на силе Геенны колдовством — последнее было бы совсем хорошо. Тогда его можно будет убить. И инквизиторы, которые будут расследовать смерть наследника древнего рода, сами при вскрытии обнаружат пораженные Скверной внутренние органы — заигрывание с Адом не проходит для организма человека бесследно.
Адам снова ударил. На этот раз длинным кинжалом, точнее, даже стилетом, который выхватил из рукава темного кафтана. Тонкое лезвие отразило лунный свет, пройдя в паре сантиметров от глаз Яна.
— Если желаете дуэли, пошлите вызов, проклятая вы истеричка! — воскликнул он, отступая еще на шаг.
Странно, но троица прихлебателей Олельковича так и не двинулась с места. Стояли позади своего лидера, скалились, сжимали кулаки, но вперед не лезли. А хотели — это было хорошо видно. Боялись ослушаться приказа? Что им сказал княжич? Не лезть, «выскочка-барон — моя добыча»? Очень похоже. Но почему он до сих пор не атакует магией? Знает, что так выдаст себя? Но тогда на что он рассчитывает с этой своей зубочисткой.
Впервые с начала конфликта Яну пришло в голову, что это не он охотник, а его противник. Что это Адам провоцировал его на конфликт, а не наоборот. И сейчас именно он, а вовсе не Ян, ждет от противника решительных действий, таких, например, как применение магии. Чтобы потом предъявить это в качестве доказательства следователям из Четвертого Отделения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А что? Диковатый провинциал приехал в крупный город, манерам не обучен, конфликтен и жесток. Да, господин инквизитор, он напал первым. Конечно, вот свидетели. Магией, вы совершенно правы. Нет, я не разбираюсь в родовых конструктах марочных баронов, но что-то похожее на «водяную плеть».
В это предположение очень хорошо укладывалось и поведение его товарищей, которых явно пригласили не как поддержку, а в качестве свидетелей. Да и сами выплески Скверны, которые Ян почувствовал несколько раз в Гимнасии — были ли они случайны? Не приоткрылся ли Олелькович намеренно, чтобы спровоцировать охотника?
Мысль эта молнией сверкнула в голове юноши. В самом деле, почему он решил, что брошенная подружка будет достойным поводом для отпрыска богатой и влиятельно фамилии для подобного поведения? Утратил контроль из-за ревности? Как бы не так! Он лишь заставил в это поверить!
Только вот зачем? Ян Эссен не настолько значимая фигура, чтобы ему объявило войну семейство, ранее правившее Великим Княжеством. Если уж он мешал чем-то Олельковичам — неважно, роду или отдельному его представителю, проще было подослать к нему убийцу.
Адам тем временем продолжал размахивать стилетом, будто был не наследником королевского рода, а банальным уличным грабителем. Яну пока удавалось уворачиваться, но, сколько бы он ни ждал, ни магии, ни проявления силы Геенны заметить так и не смог. Один раз княжичу даже удалось попасть — вскользь, по предплечью, рукав порезал и кровоточащую царапину оставил.
Тогда и Ян решил действовать соответственно. Как говорят османы — если гора не идет к Магомету, то пророк сам поднимает задницу и шагает в ее направлении. На очередном выпаде Олельковича он не отступил, как делал до этого, а наоборот, шагнул ему навстречу, блокируя руку с клинком, и от души врезал противнику в челюсть. Навыки кулачного боя у Яна были не так хороши, как владение шпагой, но кое-чему отец с дядей Михаэлем его научили.
Удар вышел что надо. Голова Адама дернулась, сам он, шатаясь, отступил на пару шагов. Глаза, утратившие фокус, блуждали, ища противника. Ян, в глубине души уже поверивший в то, что ошибся с Олельковичем, решил закончить несостоявшуюся охоту вторым, последним, ударом, но не успел.
Все произошло очень быстро.
От княжича так засмердело Скверной, что даже голова закружилась. Если раньше, в Гимнасии, юный охотник лишь едва улавливал дыхание Ада, то теперь словно оказался за Пеленой. Он выкрикнул слово-активатор, ставя между собой противником мерцающую болотной зеленью полусферу «щит Зигфрида», но атака, как оказалось, была направлена не него.
Проклятая энергия разлетелась во все стороны от Адама, как осколки гранаты. Сам же Олелькович изменился. Если в миг до этого он походил на человека, который вырубится после второго удара, то сейчас выглядел так, словно в его резервуар закачали виту до самого горлышка. Твердый взгляд серых глаз, расслабленная поза готового к броску хищника, аура опасности вокруг. Перед Яном стоял не взбешенный аристо, а хладнокровный, настроенный на убийство боец.
Портила все лишь блудливая улыбочка, будто приклеенная к кукольному лицу красавчика. С такой дети, еще не знающие о добре и зле, отрывают лапки жукам, чтобы посмотреть, как они будут дальше ползать.
Пальцы правой руки Эссена уже почти сложились в активатор «плети Хель», когда за спиной Олельковича застонал, а потом упал на землю финн. Внезапно, без всяких видимых причин и крайне неудачно — спиной назад. Голова задиры с глухим стуком ударилась о мостовую. Его товарищи-румыны с недоумением замерли.
Растерялся и бросил взгляд назад Адам. Когда он повернулся к Яну, на его лице почему-то горело торжество. Словно произошедшее за его спиной каким-то образом сыграло ему на руку.
— Убийца! — прокричал он, указывая пальцем на Эссена, надо полагать, для того чтобы никто не перепутал. — Ты убил Пекку!
Ян поднял брови — финн мертв? Он-то решил, что от выброса Скверны тот сомлел и потерял сознание — бывало такое у непривычных к дыханию Ада людей. Но умереть? Что за глупости! От такого никто не умирал, разве что упомянутый Пекка в падении разбил себе голову, неудачно приложившись затылком о мостовую. Хотя последнее вряд ли. Черепушкой финна можно крепостные ворота выбивать, она же из цельной кости!
