– Что за чушь ты несешь, Макс! Это был не старый счет, просто письмо немножко испачкалось! – выдавила я. – Помялось на дне сумки. Ну что, мальчики, готовы идти?
– А потом они с Беном поругались, потому что Бен сказал, что не пойдет опускать письмо, а мама ответила, что она тогда его прикончит.
– Ха-ха-ха! – залилась я веселым смехом, а Джесс подняла брови. – Уверена, дорогой, мистеру Флетчеру не хочется выслушивать рассказ о наших домашних ссорах и бедах. Пошли, Макс. – Я схватила сына так сильно, что чуть не вывихнула ему плечевой сустав.
– Да ладно, знакомая ситуация, – с улыбкой проговорил Чарли. – У меня тоже «синдром коричневого конверта»: я их просто не открываю. Так и гниют на дне ящика. Но мне ни разу не приходило в голову отсылать их обратно. Оригинальная мысль! – Он улыбнулся, глядя на Макса. – Я как раз говорил твоей маме: у меня есть дочка, она ненамного старше тебя. Ей восемь лет.
– Но это намного старше. Мне-то всего четыре с половиной. Но для своего возраста я очень зрелый. – Он приосанился. – Очень хорошо развит.
– Еще бы, – усмехнулся Чарли. И сказал, обращаясь ко мне: – Это у нас главный хулиган?
– О нет, что ты, хулиган – это еще мягко сказано, – ответила я. – Говоря о Максе, придется употребить словечко покрепче. Шпана – уже ближе к правде. Иногда мне кажется, что я вообще не умею его контролировать.
– Ага. Значит, у вас ситуация вроде «подожди, пока папа вернется с работы»?
– Нет, нет, наш папа умер. Нед погиб четыре года назад.
– О, мне очень жаль.
Повисла тишина. Он пристально посмотрел на меня, как мне показалось, искренне. Его глаза излучали тепло и сердечность, и у меня возникло такое чувство, что между нами промелькнуло что-то невысказанное… хотя рядом стояли и Джесс, и Тереза, и мальчики. Я понимала, что жадно пожираю его глазами, но дело было не только в этом. Как мне казалось, он рассматривал меня так же внимательно, с таким же бесстыдным интересом.
– Ну ладно, пошли, – сказала Джесс в самый неподходящий момент. – Мальчики вымотались, да и мы тоже всех утомили. Розанна уже ушла, так что… – Она повернулась к Чарли и мило, но предостерегающе ему улыбнулась. – До свидания. Была рада познакомиться.
– Я тоже. – Он улыбнулся в ответ, не замечая ее враждебности. Потом повернулся ко мне. – Пока, Люси. – Он наклонился и легонько поцеловал меня в щеку. – Значит, до пятницы?
– Да! – выпалила я. – Супер.
– Пока, мальчики. – Он весело помахал им рукой. – Тереза. – Он кивнул. Потом взял бокал, развернулся и пошел к остальным гостям.
Пару секунд я стояла неподвижно и смотрела, как он уходит. Я была околдована. Парализована. Когда я наконец обернулась, все уже ушли. Я сняла туфли, взяла их и поспешила за Терезой, Джесс и мальчиками по поросшему травой склону. Мы шли через парк к озеру в неловкой тишине.
– Давайте наперегонки, мальчики! – вдруг крикнула Тереза, почувствовав, что атмосфера слишком напряжена. Мальчики завизжали и понеслись к дому, а она побежала впереди.
Теперь мы с Джесс остались вдвоем. Джесс сложила руки на груди и тяжело вздохнула.
– Ох, Люси. Будь осторожна. Будь очень, очень осторожна.
– Что? – Я чувствовала, что лицо у меня до сих пор горит, и поэтому не смотрела на нее, а уставилась на мальчиков, бегущих впереди, и сделала вид, что ничего не понимаю. Сердце ухало, как бешеное.
– С этим мужчиной. Ты знаешь, о чем я. Господи, да даже я почувствовала токи между вами, а я, между прочим, недавно родила! И уже несколько месяцев как моя интуиция не работает!
– Что, правда? – Я замерла и коснулась ее руки. – Значит, не одной мне это показалось? Это не просто мое воображение? Ты тоже это почувствовала?
Она горько рассмеялась, сбросила мою руку и пошла дальше.
– О да, почувствовала, еще как. Между вами тысяча вольт пробежала, причем обоюдно, но видишь ли, Люси… – Она запнулась. – Не хочу огорошивать тебя реальностью, быть голосом твоей совести и понимаю, что тебе пришлось нелегко и ты заслуживаешь счастья, но ты знаешь, что я думаю по этому поводу.
Я подняла раскрасневшееся лицо к прохладному синему бездонному небу.
– Знаю, – пробормотала я. – Что он женат. Но Джесс… ведь если ты права, если мы обе правы, и между нами пробежало электричество, тогда… – Я замялась. – Тогда, значит, что-то все-таки не в порядке? С его браком, я имею в виду? – с надеждой произнесла я.
– Почему ты так решила – потому что он засмотрелся на симпатичную девушку на вечеринке? Умоляю, с его супружеской жизнью все может быть в идеальном порядке, но при определенных обстоятельствах между людьми все равно возникает влечение. Это вовсе не значит, что брак на грани развала: просто человек испытывает искушение. Пьяная вечеринка, заграничная конференция… Это меня и пугает.
– Ты сейчас говоришь о вас с Джейми, – заметила я.
– Да, – вздохнула она. – Может, и так. И может, причина, по которой меня грызет ревность и подозрения, в том, что в его жизни такое может случиться: его на каждом шагу подстерегают искушения, а вот меня – нет. – Она задумчиво прищурилась. – В глубине души я, конечно, верю, что он мне не изменяет. Просто я… ну ладно, предположим, что он был на вечеринке вроде сегодняшней и какая-то одинокая девчонка начала строить ему глазки, как ты только что строила Чарли. Сама посуди, что делать несчастному мужику? Он же обычный мужчина! Жалкий примитивный организм, запрограммированный следовать инстинктам. И скажи, что мне остается делать? И что остается делать жене Чарли? Она дома, одна, с ребенком, простужена и даже не подозревает, что какая-то шлюшка, охотница за чужими мужьями пялится на ее мужа и назначает ему свидание!
– Это не свидание, – прошипела я. – Мы едем узнать насчет работы.
– Насчет работы, на которую ты при нормальных обстоятельствах не позарилась бы, – фыркнула она.
Я попыталась ответить честно:
– Может, и нет, и уж в Лондоне точно нет, но, Джесс, во всей этой ситуации есть что-то, что заставляет меня сделать еще один шаг. Я должна… я просто должна увидеть, что там, за углом. Я уже не могу остановиться.
– Если ты уже сейчас не можешь остановиться, то потом вообще потеряешь контроль над собой, – печально проговорила она. – Сейчас самый лучший момент, Люси, поверь. Не надо заворачивать даже за первый угол. Сейчас самое время позвонить ему и сказать: «Вообще-то, я тут подумала и решила: забудь обо всем, приятель. Не приезжай. Я сама как-нибудь разберусь с работой, большое спасибо.»
Мы уже подошли к садовой калитке, и Розанна, которая вернулась раньше остальных, открыла нам дверь дома.
– Самое ужасное то, что я понимаю: ты права. Просто я…
– Просто ты не можешь забыть приятный разговорчик в саду и мечтаешь о том, чтобы лечь в кровать и пофантазировать на эту тему в одиночестве. И удивиться, какое же это чудо: ведь уже четыре года ты ничего подобного не испытывала.
