Грею это совсем не понравилось.
– Оба писали обо всем этом очень уклончиво. Но они все-таки дали понять, что имелось в виду под «ключом». – Джейсон снова обернулся к своим собеседникам. – Вот почему я позвал вас сюда. Я подумал, что, наверное, это имеет отношение к тому, что произошло в Калифорнии.
– Что ты хочешь сказать? – нетерпеливо спросил Грей.
– Я проверил данные в независимых источниках. И факт соответствует истине. В 1999 году группа исследователей обнаружила в Антарктиде вирус – такой, иммунитета к которому нет ни у одного животного, включая человека. Что еще более странно, так это то, что этот микроб был обнаружен вдали от побережья, на пустынных ледяных полях, где больше нет никакой жизни. Тогда кое-кто из ученых выдвинул предположение, что вирус является частью доисторической жизни, существовавшей до того, как Антарктиду затянуло льдом… а может быть, это осколок какой-то старой программы создания биологического оружия. В любом случае это открытие взбудоражило и Харрингтона, и Хесса.
Грей понял, почему этот момент привлек внимание Джейсона. Учитывая то, что произошло в Калифорнии, это действительно могло быть важным.
Но прежде чем они успели подробнее обсудить эту тему, на столе у Кэт зазвонил телефон. Она сняла трубку. Пирс рассчитывал, что это новые известия из Калифорнии. Он посмотрел на часы: экспедиция уже должна была вернуться из зараженной зоны, хотелось надеяться, с ответами на вопросы.
– Меня соединяют с профессором Харрингтоном, – сказала Кэт, обернувшись к нему.
Грей встрепенулся. «Возможно, так оно даже лучше».
Кэт вывела разговор на громкоговорящую связь.
– Алло, алло! – Голос был слабым, постоянно пропадал. – Это Алекс Харрингтон, вы меня слышите?
– Слышим, профессор Харрингтон. Вы говорите с…
– Знаю, – перебил ее профессор. – Вы из «Сигмы».
Кэт сверкнула глазами на Джейсона.
– Я не сказал ни слова, – беззвучно изобразил губами тот.
– Я был близким другом Шона Макнайта, – объяснил Харрингтон.
Грей и Кэт изумленно переглянулись. Шон Макнайт был основателем «Сигмы». Больше того, именно он больше десяти лет назад пригласил Пейнтера Кроу в эту организацию, а через какое-то время отдал свою жизнь, выполняя служебный долг, погиб в стенах этого самого здания.
– Сэр, – сказала Кэт, – мы пытались с вами связаться. Не знаю, слышали ли вы об аварии, которая произошла в лаборатории доктора Хесса в Калифорнии.
Последовала долгая пауза, и Грей уже встревожился, не пропала ли связь.
Наконец Харрингтон заговорил снова. В его голосе прозвучали паника и гнев.
– Глупец! Я же его предупреждал!..
– Нам нужна ваша помощь, – решительно произнесла Кэт. – Для того чтобы лучше понять, чем занимался доктор Хесс.
– Не по телефону. Если вам нужны ответы, вы должны приехать ко мне.
– Где вы находитесь?
– В Антарктиде… На Земле Королевы Мод.
– Вы не могли бы уточнить конкретнее?
– Нет. Приезжайте на полярную станцию «Халли» на шельфовом леднике Бранта. Я договорюсь, чтобы вас там кто-нибудь встретил – человек, которому я могу доверять, – и доставил вас ко мне.
– Профессор Харрингтон, – продолжала давить Кэт, – вопрос времени имеет решающее значение.
– В таком случае вам лучше поторопиться! Но сначала скажите мне вот что. Доктор Хесс погиб или пропал без вести?
Кэт поджала губы, оценивая, сколько ей можно сказать. Наконец она сделала выбор в пользу правды.
– У нас есть основания полагать, что он был похищен.
И снова на линии последовала долгая пауза. Когда профессор заговорил снова, в его голосе уже не было ярости – один только страх.
– В таком случае вам лучше прибыть сюда немедленно!
Раздался щелчок, и связь оборвалась.
Сзади прозвучал новый голос:
– Похоже, кому-то предстоит дальняя дорога.
Обернувшись, Грей увидел на пороге Монка, в трусах и промокшей насквозь майке, с баскетбольным мячом в руках.
– Я поднялся взглянуть, не захочешь ли ты сыграть со мной один на один, – объяснил тот, – но, похоже, с этим придется подождать.
– Ты прав, – подтвердила Кэт. – Кому-то нужно немедленно отправиться в Антарктиду и поговорить с Харрингтоном.
– Мы с этим справимся, – кивнул Монку Грей. – Двоих для такого дела будет вполне достаточно.
– Возможно, ты и прав, – заметил Коккалис, – но эта поездка не для меня, приятель. Только не сейчас. Тебе рядом будет нужен тот, кто хорошо знаком с Антарктидой.
– И кто же это?
– Как насчет него? – Монк ткнул пальцем в Джейсона.
Грей повернулся к молодому парню. «Этот мальчишка?»
Похоже, Джейсон был удивлен не меньше него.
– Монк прав, – сказала Кэт. – Как-никак, именно Джейсон перелопатил все эти файлы, к тому же успел пожить на ледовом континенте. На месте он окажет неоценимую помощь.
Грей не стал спорить. В таких делах он полностью доверял Кэт, как доверял Пейнтеру.
– Ладно, когда трогаемся в путь?
– Немедленно. Прежде чем профессор передумает сотрудничать с нами.
Судя по поведению Харрингтона, он панически боится чего-то… или кого-то.
Грей был того же мнения.
«Но кто это мог быть?»
Глава 10
28 апреля, 21 час 33 минуты по Амазонскому времениРорайма, Бразилия
Ему всегда нравились джунгли ночью, после того как день отступал, унося с собой свое тщеславное заблуждение насчет безопасности, оставляя лишь темноту, движущиеся тени и шорох ночных тварей. Без солнечного света нарядный лес превращался в черную первобытную чащу, где человеку не было места.
Каттер Элвз стоял на балконе, выходящем на пруд и начинавшийся за ним влажный тропический лес, и ему вспомнились строки стихотворения Редьярда Киплинга из «Книги джунглей». Он часто читал ее своему семилетнему сыну, восхищаясь тем, что Киплинг начисто лишен сентиментальности, но в то же время относится с уважением к красоте Природы.
Ночь притащил к нам коршун ЧильЛетучие мыши, пора!Спит в стойлах скот. Лесной народСвободен до утра.
Настал час крови, силы час.Вой слышен, крик и стон.Охоты доброй тем из нас,Кто Джунглей чтит закон![5]
Закрыв глаза, Каттер прислушался к жужжанию комаров и мух, к ультразвуковому шелесту крыльев летучих мышей с оттопыренными ушами, к предостерегающему кашлю паукообразной обезьяны. Он услышал, как ветерок ласкает листья высоких капок[6], услышал шепот крыльев пролетающих мимо попугаев. Кончиком языка Каттер ощутил вкус тяжелой суглинистой почвы, перегнившей листвы, в сочетании с приторной сладостью распустившегося ночью жасмина.
Из раздумий его вывели слова, донесшиеся из раскрытой двери у него за спиной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
