Я была согласна, и мы первым делом отправились в Центральную библиотеку. В читальном зале нас никто не замечал, да и народу было очень мало.
– Черт! – прошипел Фордайс.
– Что? – тревожно вскинулась я.
– Нас заметил творец второй степени. Очень пристально смотрел, а потом как-то странно себя повел.
– Мало ли, – пожала плечами я. – Давай лучше работать.
Присев за компьютер, я начала искать информацию и выводить ее Редклифу на соседний экран.
Действительно, был совершен государственный переворот и к власти пришел очень дальний родственник императора. Все остальные по тем или иным причинам отсеялись.
Сам император был отравлен якобы императрицей, которая была казнена без суда и следствия. Принадлежность их детей к императорскому роду была поставлена под сомнение. Будто бы императрица изменила и, чтобы освободиться и спасти детей от мужа, который узнал об этом и грозил расправой, она его убила.
Многие факты были подтасованы, некоторые вообще выдуманы. Но при хорошей поддержке и грамотной организации, как оказалось, нет ничего проще. Народ – это стадо, которому легко внушить требуемое. Особенно сейчас, в век информационных технологий.
Оставалось просмотреть еще одну статью и отправляться в здание правительства.
Я вывела текст статьи на экран – и мой мир рухнул, рассыпался на кусочки.
– У нас очень большие проблемы и необходимо срочно уходить, – тихо сказала я.
– Почему?
– Нас видели, а не должны были.
И я вывела ему на экран последнюю статью.
Мы с Фордайсом в обнимку, счастливые и улыбающиеся, а ниже заголовок о нашей смерти меньше месяца назад. По официальной версии мы погибли в аварии, но мы-то знали, что нас не так просто убить. Значит, это было заказное преступление – устранение претендента на трон. Но император же говорил, что творцы не имеют права наследования…
Дальше прочитать мы не успели: нас спугнул шум в вестибюле библиотеки.
– Быстрее, к черному ходу.
Поставив диск на форматирование, я побежала следом за Фордайсом.
– Какая жалость, что нам нельзя переодеться. Это бы очень помогло…
Смена одежды выдаст нас простым обывателям, а для преследующего нас небольшого отряда, по всей видимости, из специально подобранных людей, мы были видимы. А значит, единственный шанс – толпа.
– Куда? – задыхаясь, спросила я.
– К главному зданию корпорации, будем взламывать отдел аналитиков.
– Ты с ума сошел?
– Не переживай, будущее все равно изменится. Только там, в секретных хранилищах, хранится вся информация, без купюр и фантомов. Время есть только на быстрое проникновение.
– Но это же бандитизм, – бормотала я, стараясь поспеть за князем и не веря, что от него слышу предложение о взломе.
– Это выживание. Я не позволю случиться тому, о чем мы сейчас читали. Ты не умрешь.
– О!
Главное здание корпорации находилось недалеко от Центральной библиотеки, и мы бежали изо всех сил. По сути, Фордайса мало интересовало, кто нас увидит. Пройдя через черный ход и поднявшись на этаж аналитиков, Редклиф, не обращая внимания на несколько изумленных вскриков и взглядов, подошел к главе отдела.
Приставив пистолет к его голове, князь тихо сказал:
– Веди в архив.
– Здесь скоро будет охрана, – пробормотал мужчина, со страхом косясь на оружие у своего лба.
– Двери в отдел толстые, и убить тебя я успею.
Сглотнув, он повел нас по коридору. Один поворот, другой… Вот глава отдела набирает код, тяжелые двери открываются.
– Показывай, где хранится информация о смещении императора.
– Все совсем не так…
– Я ведь могу убить тебя и найти сам.
Поджав губы, мужчина открыл нужные три ячейки.
– Очень благодарны. А теперь – марш отсюда!
Глава аналитиков быстро скрылся за дверью.
– Всегда мечтал расстрелять этого гада. Жаль, не судьба.
– О дружбе глав аналитиков и творцов издавна ходят легенды, – хмыкнула я, потроша ячейки.
– В нашем случае все – правда.
Присев рядом, Фордайс начал фотографировать документы вместе со мной.
– Почему на бумаге?
– Это самый надежный способ хранения. Да и зачистить историю с заговором они не могут, так как потом планируют воспользоваться ею. У аналитиков всегда самая лучшая и подробная информация в мире.
Когда мы закончили съемку документов за полугодовой период, дверь уже резали автогеном, и у нас оставались считаные минуты. Схватив Фордайса за руку, я потянула его в в наше время.
А в душе жил страх: сделали ли мы все как надо? На всякий случай я запомнила парочку ключевых моментов.
* * *Сначала после задания все было тихо, но затем покатилась волна изменений, и довольно сильная. Многие чиновники полетели со своих мест, с некоторыми родственниками императорской семьи произошли несчастные случаи.
Тихо, без лишнего шума для народа, император чистил ряды правительства, родни и своего окружения. Причем занималась этим и императрица. За каких-то пару недель двор разительно поменял свой облик, заговорщики были казнены, заговор предотвращен.
А мы с Фордайсом продолжали работать. Хотя после того, как я посетила будущее, мне было немного не по себе. Такого страха я там натерпелась – на всю жизнь хватит. И именно сейчас я как никогда понимала: не хочу знать, что меня ждет.
Снова появилось время и для нашего расследования. Мы с Редклифом совершили прыжок во времени и оказались в небольшом парке, разбитом недалеко от главного здания корпорации.
– Редклиф, ты уверен, что именно я должна проследить за Юнишевым?
Аркадий Юнишев был главным финансистом корпорации, хотя официально занимал должность секретаря.
– А вдруг меня кто-то увидит?
Фордайс покачал головой:
– Если я правильно помню планы Юнишева, то сегодня вероятность встречи с кем-то посторонним очень мала. Но вот если ты отправишься в Лемнискату, там точно найдутся люди, которые увидят тебя, и вряд ли ты сможешь объяснить им, кто такая, не забывай, в этом времени ты совсем маленькая. А я мало изменился, – хмыкнул творец.
Посмотрев на внешний вид Фордайса, я скривилась:
– Ты поэтому оделся как… м-м-м… как клиент психушки?
На Редклифе красовались потертого вида вельветовые брюки, такой же пиджак и рубашка, которую он, по всей видимости, позаимствовал у какого-то пенсионера.
– Не в этом времени, – рассмеялся князь.
– Как хорошо, что я выросла, когда мода стала адекватной.
– Спешу тебя огорчить: мода никогда такой не была и не будет. Все дело во вкусе.
Еще раз посмотрев в смеющиеся глаза творца, я осталась на лавочке ждать свой объект наблюдения, в то время как Редклиф отправился по своим делам. Надеюсь, все пройдет удачно.
В шесть вечера мой отец встретился с Юнишевым и сообщил ему об изменениях в операции. Я наблюдала за их тихим разговором на лавочке. Сейчас у меня была возможность насмотреться на отца вдоволь.
Такой молодой, неординарный, приковывающий взгляд. Я поняла, почему мама обратила на него внимание и полюбила. Отец был харизматичной личностью. Он излучал уверенность и даже на расстоянии чувствовалось его влияние на окружающих.
Наконец собеседники попрощались, и я отправилась за Юнишевым, стараясь быть незаметной. Мы неспешно дошли до одного из старых, обшарпанных домов в центре. Судя по табличке, дом находился в ремонте. Однако когда я попала внутрь, поняла, что табличка – всего лишь фикция.
Моему взору предстал отделанный деревом холл, охрана, высокие потолки с лепниной. Я словно попала в другой мир – мир роскоши.
Стараясь ступать тихо-тихо, я двигалась за Юнишевым по длинному коридору. Затем мы сели в лифт и стали спускаться вниз, этажей на двадцать, если не больше.
Прижавшись к стене, я покосилась на невзрачного мужичка. Кто бы мог подумать, что обычный секретарь в правлении Лемнискату на самом деле главный финансист? Об этом знали единицы, что являлось гораздо лучшей защитой, нежели охрана.
Наконец двери лифта открылись, и мы оказались в мраморном холле, где была всего одна дверь.
Юнишев провел у двери какие-то манипуляции, и она открылась. Мы оказались в хранилище. Повсюду были ячейки, которые финансист принялся открывать одну за другой. У меня перехватило дыхание. Моему взору предстали всевозможные ценные вещи – секретные документы, ювелирные изделия и, конечно, монеты и слитки золота. Как ювелир, я не могла оторвать взгляда от всего этого великолепия.
Я-то думала, что корпорация хорошо платит, да они мне явно недодают. Вот хомяки, такие закрома себе насобирали. Да уж, тут сокровищ, пожалуй, даже больше, чем у императора. Интересно, государь знает или нет?
Последующая пара часов была самой интересной и одновременно самой мучительной в жизни. Я рассматривала великолепие, которое хранилось в этой сокровищнице, тихо зеленея от зависти, и понимала, что еще одна ниточка к разгадке тайны предательства – пустышка.
