На деле сходства не было и в помине. Сказанное предназначалось исключительно для особы, в чьи глаза Джек вновь сумел заглянуть.
— Да уж… воистину.
Джек в третий раз услышал ее дивный голос (и в первый с тех пор, как она рассталась с намерением кого-нибудь подстрелить). Он с немым восхищением понял, что твердость, звучавшая в нем, вовсе не была вызвана напряженностью обстановки. По словам Хью, его кузине было всего семнадцать лет, но манера держаться и строй ее речи указывали на зрелость, не соответствующую столь юным годам. И вообще, и в голосе, и во взгляде Летиции Фицпатрик было что-то особенное, намекающее на загадку, таящуюся в глубинах ее существа.
Джек вынужден был прокашляться.
— Хм. А теперь вам, наверное, потребуется помощь. Может быть, я выйду на дорогу и кликну людей?
— Вы не оставите нас, сэр! — Пухлая ручка схватила юношу за запястье. — Вы не можете быть столь жестоки!
— Как я посмел бы? — отозвался Джек, адресуя слова тетушке, но не сводя глаз с племянницы. — Однако сможете ли вы передвигаться пешком?
— Сможем, сэр. И пойдем.
Летиция помогла пожилой леди подняться.
— Если джентльмен соблаговолит предложить руку…
Джентльмен соблаговолил. Из лощины к дороге они выбирались медленно, да и по дороге двигались не намного быстрее, но Джека такой темп вполне устраивал. Тем паче что теперь, когда напряжение спало, он почувствовал, что собственные ноги тоже его плоховато несут.
Когда показались разрушенные римские стены, Летиция спросила:
— Сэр, не могли бы мы прежде, чем войти в город, чуточку отдышаться и прийти в себя?
Пожилая дама привалилась к ограде ближней лачуги.
Джек, почти все последнее время рассматривавший профиль ее племянницы, наконец ощутил на себе столь же внимательный взгляд.
— Не будет ли нам, сэр, позволено узнать имя нашего спасителя? — промолвила девушка. — И его звание. Вы, очевидно, служите в армии?
Джек собрался было представиться официально, чему помешали особые обстоятельства состоявшегося знакомства, и заодно выразить свой восторг, но вдруг приметил, что зеленые глаза особенно пристально рассматривают его обтрепанное облачение. Сначала юноша заподозрил в этом взгляде презрение, ибо выглядел он в предоставленной ему интендантами Квебека воинской форме чересчур затрапезно, но вовремя спохватился. И припомнил слова, услышанные накануне от Хью. «Эта девица твердо вознамерилась выйти замуж исключительно по любви, и чем беднее будет жених, тем оно вроде бы лучше».
— Мое… звание? Ну, я… э-э… корнет.
— Ах, «э-корнет»? Значит ли это, что вы музицируете в оркестре? На корнете… и место ваше где-то с левого боку?
Взгляд был лукавый. И беспощадный.
— Просто корнет, мисс. Надеющийся однажды быть произведенным в лейтенанты.
— Уверена, что, если храбрость сопутствует продвижению по службе, ваши надежды сбудутся очень скоро, — с улыбкой промолвила пожилая леди.
— Увы, этому куда как успешнее способствует золото. Какового, как вы можете без труда определить, у меня маловато. Или точнее… нет вовсе.
Он рассмеялся, указав на свой мешковатый мундир.
— А как вас зовут, сэр?
Дивные глаза поднялись от атрибутики бедности к ее реальному воплощению.
— Мое имя?
Джек призадумался, но всего на момент. Он никогда не читал ни одной из тех «повестушек», о которых с таким пренебрежением отозвался Рыжий Хью, однако навидался достаточно пьес на подобные темы. Наверняка романисты, как и драматурги, дают своим героям примерно сходные имена. Что-то вроде…
— Беверли. Вот как зовут меня, мисс Фицпатрик. Корнет Беверли. И ваш слуга.
— У должников не имеется слуг. Скорее наоборот. Чем можем мы отплатить вам?
Они улыбнулись друг другу. Взгляды их встретились, задержались, но тут миссис О’Фаррелл, уловив это, неожиданно встрепенулась.
— Пожалуй, я достаточно отдохнула и могу продолжить путь.
Они прошли через Западные ворота. На улице теперь попадались и люди, и незанятые портшезы.
— Может быть, нанять вам один из них? — спросил Джек и, увидев, как налицо тетушки возвращается страх, поспешно добавил: — Я могу попросить их двигаться медленнее и буду охранять вас всю дорогу до Цирка.
Страх сменился удивлением.
— А откуда вы знаете, где мы живем, сэр?
Черт! Откуда я об этом знаю?
— Я, э-э… стоял близко, когда вы садились в портшез. Услышал, как вы называли адрес. — Это звучало правдоподобно, и Джек, набравшись смелости, продолжил: — Но вид этих носильщиков показался мне подозрительным, и я решил последовать за ними.
— Слава богу, что вы поступили так, сэр.
— Ну, я тогда кликну носилки.
Портшез был нанят, и Джек усадил туда порядком уставшую даму. Однако Летиция предложение последовать ее примеру отклонила.
— Я пойду пешком, если вы будете сопровождать нас, сэр.
— Сочту за честь и превеликое удовольствие.
— Но не уведет ли это вас далеко от вашего пути, сэр? — осведомилась миссис О’Фаррелл, высунувшись из окошка.
— Нет-нет, нам по дороге. Мне нужно в тот же район.
— Неужели?
Тот же проницательный взгляд зеленых глаз снова оценивал бедность его одежды.
Проклятье! Ну как, скажите на милость, состряпать с ходу подходящую версию?
— У меня тоже есть тетушка… ха. Живет примерно там же, и я сегодня ее еще не навещал.
— А вы что, наносите ей визиты в столь поздний час?
Джек улыбнулся, по крайней мере губами.
— Бедняжка мучается бессонницей. Настояла, чтобы после театра я побывал у нее, рассказал о спектакле. Хотя мне думается, она просто желает увериться, что я не лягу спать натощак.
— Как любезно с ее стороны.
Чтобы положить конец допросу, Джек постучал по портшезу своей толстой тростью и велел носильщикам шагать аккуратней, не оступаясь. Они с Летицией следовали за ними, отставая на пяток шагов. Перехватив инициативу в разговоре, Джек сказал:
— Если вы все еще подумываете о том, чтобы рассчитаться со мной за услугу, мне тут пришел в голову один способ.
— И какой?
— Позвольте мне встретиться с вами завтра.
— Мизерная оплата столь крупного долга.
— Это все, что меня устроило бы… пока.
Летиция наклонила голову набок и взглянула на него с легкой улыбкой.
— Пока? — эхом отозвалась она, а когда он промолчал, понизила голос и добавила: — Моя тетушка весьма бдительна, и сколь бы ни считала она себя обязанной вам, первейший свой долг видит в том, чтобы не уронить фамильной чести. И не станет поощрять никаких знаков внимания со стороны «э-корнета». — Девушка вздохнула. — По-видимому, тот, кто осмелится за мной ухаживать, должен быть никак не меньше чем герцогом. Так считает моя родня. Но это мы еще поглядим.
