— Он пришел ко мне, чтобы поговорить о нашей связи с Хильде… с его женой. Он хотел, чтобы мы с ней порвали.
— Вполне законное требование, не так ли?
Брекке пожал плечами.
— Не знаю, насколько хорошо вы знаете Атле Мольнеса.
— Допустим, кое-что нам неизвестно.
— Позвольте тогда заметить, что его сексуальная ориентация не служила, так сказать, укреплению этого брака.
Он поднял глаза. Харри кивнул ему, чтобы тот продолжал.
— Он вовсе не из ревности настаивал на том, чтобы мы с Хильде прекратили встречаться. А просто боялся слухов, которые могли всколыхнуть Норвегию. Он сказал мне, что наша связь, если о ней станет известно, только подогреет эти слухи, что это повредит не только ему, но и другим высокопоставленным лицам. Я пробовал расспросить его подробнее, но это все, что он мне сказал.
— Чем он вам угрожал?
— Угрожал? Что вы имеете в виду?
— Он ведь далеко не по-дружески просил вас расстаться с вашей возлюбленной?
— Да нет, напротив. Он даже употребил именно это слово.
— Какое?
— По-дружески.
Брекке положил руки перед собой на стол.
— Странный он был человек. Дружелюбный. — Он слабо улыбнулся.
— Думаю, вы сами нечасто слышите такие слова от коллег.
— Пожалуй, вы тоже?
Харри быстро взглянул на него, но не увидел в глазах Брекке никакого вызова.
— Так о чем вы договорились?
— Ни о чем. Я сказал, что подумаю. Что я мог ему ответить? Мужик выглядел так, будто вот-вот заплачет.
— Но вы все-таки решили порвать с ней?
Брекке нахмурился, словно впервые размышляя над этим.
— Нет, я… да, мне было бы очень трудно прекратить наши свидания.
— Вы говорили мне, что после встречи с послом проводили его вниз, на подземную парковку, где он оставил машину. Не хотите ли изменить свои показания?
— Нет, — удивленно посмотрел на него Брекке.
— Мы проверили видеозапись соответствующего дня, с пятнадцати пятидесяти до семнадцати пятнадцати. На гостевом месте машины посла не было. Вы хотите изменить показания?
— Изменить? — недоверчиво переспросил Брекке. — Да нет же! Господи, я вышел из лифта, и его машина стояла там. Мы оба должны быть на видеозаписи. Я даже помню, как мы перекинулись парой слов, прежде чем он сел в машину, и я обещал послу, что не буду рассказывать Хильде о нашем с ним разговоре.
— А мы можем доказать обратное. Спрашиваю в последний раз: вы хотите изменить показания?
— Нет!
Харри уловил в его голосе решительные нотки, которых не было в начале допроса.
— Что вы делали после того, как вы, по вашим словам, проводили посла на парковку?
Брекке объяснил, что вернулся обратно в офис, работал с бумагами примерно до полуночи, а потом вызвал такси и уехал домой. Харри спросил, не заходил ли к нему кто-либо или не звонил, в то время как он находился в своем офисе, и на это Брекке ответил, что никто не может войти в офис без пропуска и что он отключил все телефоны, чтобы спокойно поработать: он обычно так поступает, занимаясь бумагами.
— Итак, никто не может подтвердить ваше алиби? Никто, к примеру, не видел, как вы вернулись домой?
— Меня видел у дома Бен, охранник Бен. Может, он вспомнит. Обычно он замечает, когда я возвращаюсь домой поздно и в костюме.
— Охранник видел вас у дома около полуночи, это все?
Брекке снова задумался.
— Боюсь, что все.
— Хорошо, — произнес Харри. — Теперь этим займутся другие. Не хотите кофе? Или хотя бы воды?
— Нет, спасибо.
Харри встал, собираясь уходить.
— Харри!
Он обернулся:
— Лучше, если вы будете называть меня Холе. Или инспектор.
— Хорошо. У меня что, неприятности? — спросил Брекке по-норвежски.
Харри прищурился. Брекке являл собой жалкое зрелище, он был похож на мятое кресло-мешок фирмы «Сакко».
— На вашем месте я позвонил бы адвокату.
— Я понял. Спасибо.
Харри остановился в дверях.
— Кстати, что с обещанием, которые вы дали послу на подземной парковке? Вы его сдержали?
Брекке виновато улыбнулся в ответ.
— Я собирался рассказать об этом Хильде, то есть… я думал, что обязан это сделать. Но, когда я узнал, что посол мертв… да, он был странный человек, и я решил для себя, что теперь я просто должен выполнить это обещание. Тем более что оно уже не имеет никакого практического значения.
— Минуточку, я выключу громкую связь.
— Алло!
— Мы слушаем тебя, Харри.
Бьярне Мёллер, Дагфинн Торхус и начальник Управления полиции молча выслушали доклад Харри по телефону.
Затем взял слово Торхус.
— Итак, у нас есть норвежец, сидящий под стражей по подозрению в убийстве. Вопрос в следующем: как долго нам удастся скрывать это дело?
Начальник полиции кашлянула.
— Полиция может спокойно заниматься поисками убийцы — пресса об убийстве еще не знает. Я потом им позвоню. Думаю, у нас есть несколько дней, что важно на случай, если этот Брекке окажется ни при чем. Если тайцы будут вынуждены его отпустить, они предпочтут, чтобы никто не узнал об аресте.
— Харри, ты меня слышишь? — спросил Мёллер.
Раздался какой-то шум в трубке, Мёллер понял его как знак согласия.
— Этот парень виновен, Харри? Он убийца?
Снова возник шум, и Мёллер поднял другую трубку — телефона начальника полиции.
— Что ты сказал, Харри? Именно так. Ладно, мы здесь это обсудим. Будем поддерживать с тобой контакт.
Он положил трубку.
— Что он сказал?
— Что не знает.
Домой Харри вернулся поздно. В «Ле Бушероне» было полно народу, так что он поужинал в Патпонге на Четвертой Сой, на улице геев. Когда он расправлялся с горячим, к его столику подошел мужчина и вежливо поинтересовался, не желает ли Харри провести с ним время. Харри покачал головой, и тот сразу же ретировался.
Харри поднялся на пятый этаж. Кругом ни души, свет в бассейне был потушен. Он стянул с себя одежду и нырнул. Вода приняла его в прохладные объятья. Он плыл, ощущая ее сопротивление. Руна говорила, что ни один бассейн не похож на другой, вода везде особая, со своей консистенцией, запахом и цветом. Этот бассейн благоухает ванилью, говорила она. Вода сладкая и немного вязкая. Он вдохнул поглубже, но почувствовал только запах хлорки и Бангкока. Перевернувшись на спину, он закрыл глаза. От звука собственного выдоха в воду возникало чувство, что ты заперт в тесной комнатке. Он открыл глаза. В одной из квартир погас свет. По звездному небу медленно плыл спутник. Вдали затарахтел мотоцикл с барахлящим глушителем. Взгляд Харри снова остановился на окнах квартиры. Он вычислил этаж. И чуть не захлебнулся. Свет только что погас в его собственной квартире.
В ту же секунду Харри выскочил из бассейна, натянул брюки и оглянулся вокруг, тщетно пытаясь найти хоть какой-то предмет вместо оружия. Схватив сачок, прислоненный к стене, он одним махом преодолел пару метров до лифта и нажал на кнопку вызова. Двери лифта открылись, Харри влетел внутрь и тут же почувствовал слабый запах карри. В какое-то мгновение он отключился, а когда пришел в себя, то уже лежал на спине, на холодном каменном полу. Удар пришелся прямо ему в лоб. Над ним склонилась чья-то туша, и стало сразу ясно, что шансы не в его пользу. Харри ударил противника по коленям сачком из бассейна, но легкий алюминий не причинил громиле особого вреда. Харри удалось увернуться, и он поднялся на колени, однако очередной удар пришелся в плечо, так что он чуть не завертелся волчком. Заболела спина, зато подскочил адреналин, и Харри, взревев от боли, снова поднялся. При свете из распахнутого лифта он разглядел косичку, пляшущую на бритой голове, и занесенный кулак, который угодил ему прямо в глаз, так что он отлетел назад к бассейну. Туша рванулась вслед за ним, и Харри сделал финт левой рукой, а затем врезал правой туда, где должно было находиться лицо врага. Казалось, он ударил по граниту, и больнее пришлось ему самому. Харри отпрянул, наклонив голову в сторону; кулак просвистел мимо, и в груди похолодело от страха. Харри нащупал свой ремень, наручники, отстегнул их и просунул пальцы внутрь. Выждав, когда туша подскочит к нему поближе, он рассчитал, чтобы не получить апперкота, и пригнул голову. А потом развернулся всем корпусом и в бешенстве отчаяния двинул костяшками пальцев, защищенными наручниками, прямо в темноту, в плоть и кости врага. Потом врезал снова и почувствовал, как железо прорвало кожу. По его пальцам заструилась теплая кровь: так и не поняв, его ли это кровь или противника, он поднял кулак, чтобы ударить еще раз, в ужасе от того, что враг по-прежнему держится на ногах. И тут услышал негромкий хриплый смех. Ему на голову обрушился полновесный бетон, темнота вокруг сделалась еще чернее, и не стало ни верха, ни низа.
Глава 29
Очнулся Харри в воде, непроизвольно вдохнул, и в следующее же мгновение его потащило на дно. Он попытался разглядеть, в чем дело, но это ему не удалось. Вода усилила металлический лязг, а держащая его рука вдруг ослабила хватку. Он открыл глаза, все вокруг приобрело бирюзовый цвет, ноги его нащупали плитку бассейна. Оттолкнувшись, Харри начал было подниматься на поверхность, но рывок за запястье подтвердил то, о чем мозг уже догадался, но отказывался признать. Что он должен утонуть. И что By приковал его к сливу на дне бассейна его же собственными наручниками.
