— Разумеется, — сказал американец, вручая Крису свою визитку. Там значилось: «Ричард Сторбрэнд, вице-президент». Как выяснилось, он работал на одну из крупных американских инвестиционных фирм.
— Благодарю. Скажите, вы не замечали на прошлой неделе какой-нибудь подозрительной возни у дверей этой квартиры? Каких-нибудь странных посетителей, чья внешность вам почему-то запомнилась или показалась подозрительной?
— Ничего такого я вроде не замечал, — сказал американец. Потом нахмурил лоб, потёр подбородок и добавил: — Впрочем, нет. Какой-то подозрительный субъект здесь поблизости отирался. Стоял через дорогу, опершись о фонарный столб. Вид имел вызывающий. Помню, пару недель назад я возвращался домой и чуть ли не нос к носу столкнулся с Ленкой. Парень — тот, что у столба, — увидел Ленку, пересёк улицу и направился к ней. Заметив его, Ленка торопливо втолкнула меня в подъезд и захлопнула дверь. Тогда этот парень принялся ломиться в дверь, звонил и что-то кричал. Ленка сказала мне, чтобы я не обращал на него внимания, и ушла к себе. С тех пор я этого типа не видел.
— Скажите, когда появился этот тип, вид у Ленки был испуганный? — спросил Крис.
— Нет. Скорее равнодушный или даже пренебрежительный. Я так понимаю: к женщинам вроде Ленки мужчины пристают часто, вот она и привыкла.
— Этот человек был американец?
— Нет, не думаю. Хотя какой-то акцент у него имелся. То ли ирландский, то ли шотландский. Я плохо в этом разбираюсь.
— Как он выглядел?
— Парень рослый. Рыжие растрёпанные волосы. Был одет в костюм и галстук. Короче, выглядел прилично. Вот я и говорю: это был скорее обыкновенный уличный приставала, нежели хулиган или грабитель.
Дункан!
— Большое вам спасибо, — широко улыбаясь, поблагодарил американца Крис. — Если что — звоните. Очень вас прошу.
Американец с отсутствующим видом кивнул и буркнул:
— Бог мой, Ленка! Кто бы мог подумать!
Когда Крис и Меган выходили на улицу, Ричард Сторбрэнд, вице-президент, всё ещё стоял в коридоре и печально качал головой, размышляя над превратностями этого жестокого мира.
* * *
Когда они вернулись на квартиру Криса, автоответчик телефона уже подмигивал ему алым глазком, намекая, что в отсутствие хозяина кто-то звонил. Крис нажал на кнопку.
— Привет, Крис, это Эрик. Услышал о Ленке и звоню тебе. Мне очень жаль, что всё так вышло. На следующей неделе собираюсь на пару деньков вырваться в Лондон. Буду в воскресенье. Приглашаю тебя вечером в отель — выпить и вспомнить старые времена. Часов в семь тебя устроит? Я остановлюсь в «Лейнсборо». Если не сможешь, дай знать. Но я всё-таки очень надеюсь снова тебя увидеть.
Крис посмотрел на Меган. Она стояла на месте, не сводя глаз с телефона.
— Голос из прошлого, — сказал Крис.
— Да, — сказала Меган. Очень тихо, почти шёпотом.
— Хочешь пойти со мной? Думаю, Эрик возражать не станет.
Прежде чем ответить, Меган с минуту помолчала.
— Я, пожалуй, с тобой не пойду. В любом случае завтра мне надо ехать в Кембридж…
— Как скажешь, — произнёс Крис.
— Извини, — сказала Меган. — Так странно было снова услышать его голос… Знаешь что? Пойду-ка я, пожалуй, спать.
— Спать так спать. Доброй тебе ночи.
— Доброй ночи, Крис.
6
— Ну-ка иди сюда, проклятая собака!
Седой человек с рассерженным красным лицом промчался мимо них в попытке изловить свою псину — красивого рыжего сеттера, который припустил вдруг с горы, заметив крохотного фокстерьера — своего приятеля или приятельницу.
— Элджи! — пронзительно крикнул собачник, на сеттер уже скрылся из виду.
Стояло отличное утро — холодное, ясное, прозрачное. Хотя было морозно и северный склон Парламентского холма серебрился от инея, с появлением солнца на южном склоне начинало по-весеннему припекать. Справа несла свои серые воды Темза. На её тусклой поверхности отражались солнечные лучи, придавая этой угрюмой обычно реке на удивление весёлый и даже праздничный вид.
Они, не торопясь, поднялись на вершину и огляделись. Рыжий сеттер махами уходил от хозяина в сторону Хайгейтских прудов. Рассерженный краснолицый хозяин мчался за ним.
— Уж и не знаю, кто тут кого выгуливает, — с улыбкой сказала Меган.
— Ясно одно: собака удовольствие получает, — заметил Крис.
Меган оглядела холм, где горожане выгуливали четвероногих самых разных пород, размеров и мастей, и сказала:
— Здесь, должно быть, настоящий собачий рай.
— Откуда тебе знать об этом? У тебя была когда-нибудь собака? — спросил Крис.
— А как же? — улыбнувшись, ответила Меган, — У меня был большой упитанный бассет по кличке Карл. По холмам, конечно, он не носился. У него было иное понимание собачьего рая. Он всегда лежал рядом с телевизором, крепко зажмурив глаза. Но я его очень любила, правда. Он умер, когда мне было двенадцать лет. Я тогда так плакала, думала, никогда не перестану…
Они спустились по северному склону холма, направляясь в сторону Хэмпстеда.
— Неужели у чешской полиции не было никаких догадок относительно того, кто мог убить Ленку? — спросила Меган.
— Удивительно, но я сейчас как раз об этом подумал, — сказал Крис. — Нет, непосредственно после убийства полицейские не смогли предложить мне никаких версий. С тех пор я не имею от них известий.
— Как ты думаешь, этот загадочный Маркус мог иметь к этому делу какое-то отношение?
— Почему бы и нет? Но нам трудно сказать об этом что-либо определённое, пока мы не узнаем, кто такой Маркус и что именно хотела сообщить ему Ленка.
— Тебе не кажется странным, что Ленка погибла, как только дело Алекса снова стало всплывать?
— Кажется, — жёстко сказал Крис. Они в молчании шли вдоль аллеи. — Давай на минуту представим себе, что Ленка действительно решила сказать Маркусу правду. С какой стати этому человеку вдруг пришло в голову ворошить прошлое?
— Может, потому, что он — полицейский?
— Вряд ли, — сказал Крис. — Если бы он и впрямь был полицейским, то обратился бы прежде всего в местную полицию, и нас, возможно, уже вызвали бы для дачи показаний. Кроме того, он не стал бы называть себя только по имени.
— Быть может, он частный детектив? Вдруг его нанял «Блумфилд Вайс»?
— Очень может быть. Возможно также, что он журналист.
Меган нахмурилась:
— А вот это очень плохо. Нет ничего хуже, чем когда твоё имя начинают трепать в газетах.
— Это для нас плохо. Зато какой лакомый кусочек для журналиста! Представь только заголовок: «Банковские служащие пытаются скрыть убийство, совершённое десять лет назад на яхте»!
— Это не было убийством. Это был несчастный случай.
— Этот несчастный случай мгновенно трансформируется в убийство, когда за него возьмутся газетчики.
— Мне кажется, то, что рассказал о Дункане сосед Ленки, наводит на мысли, — заметила Меган.
— Ерунда, — сказал Крис. — Это всего лишь Дункан.
— Тот факт, что он следил за её квартирой, не ерунда, — резко возразила Меган.
— Дункан всегда был без ума от Ленки.
— Вот именно. А теперь она умерла.
— У тебя есть на этот счёт подозрения?
— Нет у меня никаких подозрений. Просто всё это выглядит очень и очень мерзко.
Крис понял, на что намекает Меган.
— Хорошо, я признаю, что со стороны это выглядит довольно подозрительно. Но я знаю Дункана. Он был способен всячески доставать Ленку, преследовать её, добиваясь личной встречи, мог даже за ней следить. Но поднять руку на Ленку, тем более убить её, он бы не смог. Уж слишком он её любил. Когда я сообщил ему о её смерти, он был совершенно уничтожен этим известием.
Меган вздохнула:
— Я не обвиняю Дункана в её убийстве. Но кто-то же это сделал.
— Да, кто-то её убил.
— Как думаешь, не стоит ли нам рассказать об этом полиции? — спросила Меган.
— О Дункане?
— В том числе и о нём.
— Я лично против. Дункан — мой друг, и мне бы не хотелось натравливать на него полицию, тем более что такой необходимости, на мой взгляд, нет.
— Хорошо, оставим пока Дункана в покое. А как быть с Маркусом?
— Гм. — Крис погрузился в размышления. — Проблема в том, что если мы расскажем полицейским о Маркусе, нам придётся показать им Ленкину электронную почту на его имя, где, между прочим, говорится об Алексе. Нет, не думаю, что это удачная мысль. По-моему, лучше связаться с чешской полицией — вдруг им удалось получить новые сведения по делу об убийстве? Кто знает, возможно, в Праге уже кого-то арестовали?
— Я сильно в этом сомневаюсь, а ты?
— Я тоже. — Крис покачал головой. — Но узнать, как обстоят дела на месте, всё же не помешает. Я хотел сегодня позвонить Ленкиным родителям, рассказать им, что мы обнаружили у неё на квартире, а заодно справиться, как продвигается расследование в Праге. Тем не менее, у меня сформировалось твёрдое убеждение, что если кто и раскроет это убийство, так это мы.
— Но что мы можем сделать? — спросила Меган.
