К тому же «болотные» руды распространены именно в лесных районах, а до начала XIX столетия для изготовления железа применялся не каменный, а древесный уголь. Все кузнечное производство в прошлом так же работало исключительно на таком угле.
Но и древесный уголь требовал определенных «технических параметров» – пригодным для выплавки железа является уголь из достаточно редких и медленно растущих твердолиственных пород (дуб, граб, бук); уголь из хвойных пород (сосны, ели) или мягколиственных (осины, ольхи) будет уже для качественной плавки непригодным.
К счастью, удобный для примитивного металлургического производства древесный уголь получается и из распространенной повсеместно на территории России березы. Поэтому до конца XVII века почти все железо в нашей стране получали из болотной руды и используя березовый уголь.
Такое производство оставалось, по сути, сельским. Все лето болотную руду копали в небольших раскопах у лесных болот, а осенью «сушили», обжигая на кострах. Одновременно заготавливали древесину – для получения угля ее пережигали в покрытых дерном ямах, процесс этот был трудоемким и длительным, до одного месяца. Уже зимой по снегу подготовленную руду и древесный уголь перевозили на санях к местам выплавки.
В примитивных «домницах» получали кричное железо. Обычно это были одноразовые «горны», укрепленные глиной ямы или каменные очаги, куда закладывалось небольшое количество руды (до нескольких десятков килограммов) вперемешку с древесным углём.
Получившуюся раскаленную «крицу» – рыхлую железную массу, наполненную шлаком, проковывали молотами для уплотнения и удаления примесей. Полученное таким способом железо уже годилось для выделки простых металлических изделий.
Подобные очень небольшие кустарные производства были распространены по всей Руси. Например, при раскопках Старой Рязани в слоях начала XIII века во многих раскопанных жилищах горожан обнаружили следы домашней варки железа – его варили фактически в горшках, в обыкновенных печах.
Однако накануне монгольского нашествия на Руси существовали уже и достаточно крупные для той эпохи железные производства. Самая крупная из обнаруженных археологами «домниц» располагалась в Райковецком городище (ныне территория Житомирской области Украины), далеко от жилых домов и достигала в диаметре двух метров. Более крупные плавильные печи в России начнут делать только в XVII столетии.
На излете истории Киевской Руси уже появлялись целые районы, специализировавшиеся на производстве железа. На юге нынешней Курской области располагался разрушенный половцами город Римов, при раскопках которого уже в ХХ веке была обнаружена обширная площадь с остатками множества «домниц», отвалами шлака и крицами.
В XIII веке на севере Руси (территория нынешней Вологодской области) на землях, подконтрольных Новгородской республике возник город Устюг-Железный, другой вариант названия – Устюжна Железнопольская. Имя города происходит от «Железного поля», названия местности, богатой болотными рудами. Несколько веков это был один из центров производства железа на севере Восточной Европы.
Вообще на протяжении XIII–XIV веков именно Новгородские земли были основными центрами железнорудных промыслов на Руси. Из районов Устюжны, Яма, Копорья, Орешка добытое крестьянами «болотное железо» поступало к новгородским мастерам, а также развозилось купцами по всей Руси.
Тем не менее, Новгородская республика всю свою историю вынуждена была покупать у купцов Ганзы дополнительное железо из Германии и Швеции. Покупали немецкую железную проволоку, иголки и просто железо «в четях» (новгородская средневековая мера объема).
Периодически, во время политических обострений с Новгородом Ливонский орден и торговый союз Ганзы просто прекращали продажу металлов новгородцам. Например, известно принятое ганзейцами 12 февраля 1422 года решение «прекратить продажу меди, олова и других металлов, из которых изготовляется оружие».
Железный дефицит
Если на Руси до освоения месторождений далекого Урала основным источником железа были скудные «болотные» руды, то в Западной Европе источниками металла служили богатые залежи в горах на юго-востоке и в центре германских земель – в Богемии, Саксонии, Гессене, Гарце. Массовую для той эпохи добычу металлических руд шахтным способом здесь начали уже в XIII веке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
К началу XVI столетия численность занятых в горном производстве на территории нынешней Германии достигала 100 тысяч человек – примерно на порядок больше, чем занималось тогда железнорудными промыслами на территории России. Если к тому веку Германия была буквально покрыта шахтами, где добывались все известные тогда человечеству металлы – от железа до серебра, золота, олова и меди, то возникавшему централизованному Московскому государству первые три века своего существования приходилось довольствоваться бедными «болотными» рудами, на базе которых невозможно было начать масштабное промышленное производство.
К тому же «болотные» руды давали только железо невысокого качества, а добыча цветных металлов на территории России до XVIII века фактически отсутствовала. Небольшие источники меди были обнаружены в самом конце XV века в Олонецком крае и в районе Печоры, но насытить внутренний рынок они не могли.
Об источниках серебра на Урале новгородцы знали еще во времена Киевской Руси. Первая специальная экспедиция «рудознатцев» на поиски серебряных руд на восточных предгорьях Урала была отправлена Иваном III в 1491 году. Серебро тогда не нашли, но обнаружили медь на реке Цильме (территория современной республики Коми).
Однако, если в Германии богатые железные, серебряные и медные руды располагались фактически впритык к крупным городам, то ту же русскую медь на Цильме от Москвы отделяло почти полторы тысячи километров – для транспортных технологий того времени это полгода пути, а с грузом и еще больше.
Именно это отсутствие металлургической базы и предопределило экономическое и технологическое отставание Руси от Европы. До XVIII столетия значительную часть железа и большую часть цветных металлов нашей стране приходилось покупать на Западе.
Не случайно Воскресенская летопись в записи под 1479 годом, впервые упоминая кровельное железо, называет его «немецким». Импорт железа и цветных металлов из Европы через Новгород, после присоединения города к Москве, даже вырос – новому централизованному государству требовалось больше металлов, а собственных богатых источников еще не было.
Дефицит и, соответственно, стоимость металла были таковы, что на протяжении XV–XVII веков значительная часть «поместного войска» – дворянского конного ополчения, ударной силы русской армии – носила вместо дорогих стальных доспехов матерчатые «тегиляи», простеганные пенькой и набитые конским волосом кафтаны. В то время как на западе Европы, с ее богатыми горными рудниками, с XV века стальные доспехи уже вытеснили неметаллические варианты защитного вооружения.
В XVI столетии крупнейшим центром металлообработки и оружейного дела Московской Руси оставалась Устюжна Железнопольская, крупный город по меркам того времени с населением около шести тысяч человек. Тогда в Устюжне проживало 77 владельцев крупных кузниц, в то время как в Туле, еще одном центре металлического и оружейного производства, их было в два раза меньше.
Помимо Устюжны и Тулы русское железо в XVI веке производилось в Тихвине, на востоке современной Ленинградской области, и на территории Карелии – в Олонце и Заонежье. Здесь железо из болотных руд местные крестьяне выплавляли в примитивных ямах-«руднях», из полученной «крицы» знаменитые на всю Россию тихвинские кузнецы ковали «прутье», железные полосы, которыми торговали по всей стране.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Однако своего железа хронически не хватало. К концу XVI столетия его покупали в основном в Швеции, через представительства шведских купцов в Новгороде. Через Новгород попадала в Россию и основная масса свинца, олова и меди, без которых тогда не могло функционировать ни ремесло, ни оружейное производство.
