— Платье завтра привезёшь, — уверенно возразила я, дав понять, что уговоры бесполезны.
К счастью, их не последовало. Хотя Ленара, конечно, такому повороту событий, мягко говоря, не обрадовалась.
— Что ты задумала, Биргем?! Нигде от тебя покоя нет! — позже сердито ворчала она, провожая меня в подготовленную комнату для гостей. — Ничего не случилось бы, если бы до дома доехала!
— Ты же слышала, что сказала мама. Дома эта агитация за скорейшую помолвку с подходящим кандидатом обязательно бы продолжилась, — возразила миролюбиво. — Я просто не могу уже это слушать. Хоть одна ночь пройдёт спокойно.
— Думаешь, они все мечтают об этой помолвке? Да если свадьба сорвётся, никто в твою сторону даже не посмотрит! — огрызнулась Ленара.
— Я только рада буду! Только с чего вдруг она сорвётся? Ты что-то знаешь? — осторожно «забросила удочку». — Который раз уже эти странные намёки от тебя слышу. Если знаешь, как это сделать, я даже готова поучаствовать, — предложила, не придумав ничего лучше.
Прозвучало не слишком искренне. Я сама не поверила, вот и она не клюнула.
— Какие ещё намёки? С ума сошла?! — немного испуганно возмутилась Ленара. — Вот твоя комната, а ко мне больше не суйся!
Она указала на нужную дверь, а сама быстро скрылась за соседней. Это эйр Мистраж распорядился поселить меня рядом с дочерью, чтобы я могла обратиться к ней в случае необходимости. Наивный. Она бы меня и на порог не пустила. Но вести наблюдение за объектом подозрений мне так было удобнее. Хотя я и сама не представляла, зачем это делаю. Между нашими комнатами, организовав своеобразный сторожевой пункт, расположились двое охранников. Мимо них не пройти незамеченной, да и зачем ей куда-то идти ночью?
Хорошенько всё обдумав, я уже начала сомневаться в достоверности своих подозрений. Просто представить не могла, каким образом Ленара может помешать свадьбе? Там всё давно подготовлено и организовано. Завтра утром они пройдут брачный обряд в центральной храмовне и станут мужем и женой. Чтобы отменить обряд, нужны очень веские основания. Вряд ли у Ленары таковые имеются.
Тем не менее, я продолжала периодически выглядывать из комнаты, отмечая малейшие изменения в обстановке. Так и провела несколько часов, сидя на стуле возле двери. Даже дремать начала. Проснулась от того, что услышала какой-то шорох. Выглянув, увидела, как от комнаты Ленары удаляется служанка, а охранники спят в креслах. Присмотревшись, я поняла, что это и есть Ленара в одежде служанки. Выждав пару минут, сняла обувь, чтобы производить меньше шума и тихонько направилась за ней.
В воздухе витал лёгкий, почти незаметный пряный аромат, уловив который, я мгновенно задержала дыхание, закрыла нос ладонью и ускорила шаг, чтобы быстрее миновать опасную зону. Это был запах растёртых семян дурман-цветов. Если распылить их в воздухе рядом с человеком, уже через пару минут тот крепко уснёт. Похоже, именно этот фокус Ленара провернула с охранниками. И где только семена взяла? В простой аптеке они точно не продаются, поскольку являются условно-опасным средством. При передозировке человека ещё долго преследуют сильные мигрени и появляются проблемы со зрением.
Отойдя на безопасное расстояние, я остановилась, чтобы дать Ленаре небольшую фору. Если слишком резко сократить расстояние между нами, она меня точно заметит. Итак, вон, почти каждую минуту по сторонам озирается. Точно какую-то пакость задумала!
Вот так медленно и осторожно я довела её до задней двери с выходом в сад, которой пользовался обслуживающий персонал. А когда Ленара скрылась за ней, остановилась, терзаемая сомнениями. Одной отправляться неизвестно куда не хотелось.
Я уже не раз оказывалась в опасных ситуациях из-за своей излишней самонадеянности. С другой стороны, если сейчас пойти, позвать кого-нибудь, я упущу время и, скорее всего, потеряю её из виду. Да и что такого опасного могла затеять Ленара? Я просто сорву её планы, вот и всё! Приняв такое решение, я тоже выскользнула за дверь в прохладную темноту ночи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но за стенами дома сомнения атаковали с новой силой. А что если Ленара будет не одна? Я же понятия не имею о её намерениях! В такой неоднозначной ситуации мне точно не помешал бы свидетель. Отметив в какую сторону направилась девушка, я побежала к небольшому домику садовника, в окнах которого до сих пор горел тусклый огонёк.
Открывший дверь мужчина казался сонным и не сразу понял, что я пытаюсь ему втолковать. Зато потом сразу бросился на поиски Ленары, велев мне возвращаться в дом. Но я опасалась, что без меня он её не найдёт, так что старалась не отставать. И всё же мы её упустили. Все кусты и деревья осмотрели, даже за границу защитного поля вышли, Ленары нигде не было видно, будто она под землю провалилась.
А потом и у меня возникло ощущение, что я куда-то проваливаюсь — на глаза словно чёрная пелена опустилась, в голове зашумело, ноги, став ватными и непослушными, резко подкосились. За спиной раздался чей-то слабый вскрик, и я потеряла сознание.
* * *
Когда я открыла глаза, голова была тяжёлой, во рту ощущались сухость и горечь, а в глазах двоилось. Растерев виски и хорошенько проморгавшись, смогла, наконец, осмотреться. Я находилась в небольшом незнакомом полутёмном помещении с одним лишь маленьким узким окошком под потолком. Сквозь стекло тонкими растушёванными полосками лучей просачивался солнечный свет. Значит, уже как минимум утро! Обстановка в комнате была довольно скудная — узкий диван у стены, небольшой стол с простым деревянным стулом и большое кресло, в котором сейчас спала довольно шумно сопевшая Ленара. А ещё в комнате имелись две двери. К ним я и бросилась в первую очередь. Одна оказалась заперта, а вторая вела в санузел, где уже даже крохотного окошка не имелось.
Умывшись холодной водой, я вернулась в помещение и принялась тормошить Ленару в надежде, что она сможет хоть как-то прояснить ситуацию. Увы, надежда не оправдалась. Осознав происходящее, Мистраж шарахнулась от меня, как от ведьмы-проклятийницы, принялась метаться по комнате, паниковать и тщетно колотить в закрытые двери.
— Как ты можешь ничего не знать? — проворчала я мрачно и недоверчиво, когда она немного успокоилась и, обессилившая, с угрюмым видом вернулась в кресло. — Ты же куда-то или к кому-то шла посреди ночи? К кому? Может, кто-то из твоих сообщников в этом замешан?
— Что за чушь? Ты снова за мной шпионила?! — привычно огрызнулась Ленара. — Я просто воздухом подышать захотела!
— И усыпила ради этого охранников семенами дурман цветов? — напомнила я. — Кстати, где ты их взяла? Не у Бредвигса же выпросила. Ленара, не молчи! Нам, очевидно, грозит опасность! Нужно понять, что происходит.
— У него и взяла, только не выпросила, а позаимствовала... тайно. Давно ещё… на всякий случай, — с явным усилием выдавила она и снова замолчала, отвернувшись к голой стене.
— Ладно. И куда ты направлялась? — повторила настойчиво.
— Не твоё дело! Может, я на свидание шла! — буркнула она всё также неприязненно, но уже гораздо менее уверено.
— С кем? Что если этот человек обманул тебя и похитил ради выкупа? — предположила я наиболее вероятную версию случившегося. Меня-то, понятно, случайно прихватили, главной целью точно была Ленара.
— Чушь! — с пренебрежением отмахнулась собеседница.
— Почему?
— Потому что не было никакого свидания! — неохотно призналась она. — На меня просто напали за границей защитного поля.
— Значит, кто-то знал, что ты в эту ночь выйдешь из дома без охраны! Кто?
— Никто! Отстань! Наверное, просто за домом следили!
— Круглосуточно? Что ж, такое возможно и всё же... куда ты шла? — категоричным тоном потребовала я ответа. Сейчас не время отпираться и загадочно хранить молчание, ведь с нами тут что угодно случиться может!
— Да к колдуну она шла за приворотным зельем, — раздался вдруг в помещении незнакомый мужской голос.
Мы резко обернулись и испуганно охнули, обнаружив, что запертая дверь теперь открыта, а в её проёме стоит высокий худощавый мужчина лет пятидесяти. В руках он держал поднос, на котором стояла ваза с фруктами и графин с прозрачной жидкостью. Русые волосы незнакомца перемежались с серебристыми седыми прядками, тонкие губы были растянуты в безэмоциональной улыбке, но взгляд голубых глаз оставался тяжёлым, неприятным и слегка отдавал безуминкой.
