Вечера он проводил дома, в «золотой комнате», окна которой выходили в сад. В ней стояло кресло, обитое красным кордобаном{112}, в котором господин Йонг (столько лет прошло!) читал вполголоса латинских поэтов. Это был действительно достойный уважения предмет домашнего обихода — он напоминал флагманский корабль, возглавлявший целый флот кроватей, столов, лавок, кресел, вместительных шкафов и буфетов. Корнелиус брал наугад пару книг из библиотеки, углублялся в упомянутое кресло и просматривал последний номер «Голландского Меркурия», в котором всегда было полно любопытных известий о наводнениях, придворных интригах, бирже, чудесах и преступлениях. Он читал недолго; прислушивался к уличному шуму и шорохам в доме. Из сада доносился сильный запах нарциссов, шиповника и шафрана.
Погружаясь таким образом в шумы и запахи, он начинал понимать, что время уже неподвластно его воле. Когда-то в молодости он был его хозяином, мог задерживать или ускорять его ход, как рыбак, который навязывает свой темп течению реки. Теперь он чувствовал себя камнем, брошенным на дно; камнем, обросшим мхом, над которым проплывает движущаяся безмерность непостижимых вод.
Книга сползала с его колен. Он впадал в оцепенение. Все чаще служанке приходилось будить его, приглашая на ужин.
Вскоре после своего шумно отпразднованного юбилея (ему исполнилось шестьдесят) он заболел. Врачи констатировали воспаление желчного пузыря, порекомендовали больному покой и заверили, что пациент вскоре выздоровеет. Но он предусмотрительно составил завещание и предложил досрочно вернуть долги своим кредиторам. Состояние фирмы представлялось следующим образом: активы — 12 000 флоринов, легко возвращаемые долговые обязательства — 9 300 флоринов и еще 5 100 флоринов в ценных бумагах и акциях Ост-Индской компании.
Слабость все увеличивалась, Троост не подымался теперь с постели. Врачи прописывали компрессы из трав, всевозможные микстуры — вино с хиной, настойку алоэ, вытяжку из генцианы{113}; ему пускали кровь, наконец порекомендовали класть на грудь больного паучьи головы в скорлупе грецкого ореха, а если бы и это не помогло, то следовало заменить головы цитатами из Библии. Как мы видим, наука постепенно уступала место вере.
Ежедневно около пяти часов — лето было погожее, очень теплое — приходил старый приятель Трооста, Авраам Ансло. Некогда он славился во всей Голландии своим красноречием, а ныне стал молчаливым старичком с седой редкой бородкой и вечно слезящимися глазами. Он садился в ногах; они улыбались друг другу; их диалог шел вне слов и времени. Больной испытывал огромную потребность в том, чтобы поделиться своими сомнениями, духовными затруднениями и беспокойством. Он совершенно не мог понять Того Света. Пустая голубизна наполняла его душу страхом и отвращением. Наверное, это был безбожный мятеж его воображения, и прежде всего — языческих чувств. Он абсолютно не мог понять, как можно существовать без дома, без скрипучей лестницы с перилами, без занавесок и подсвечников. А также без тканей, среди которых он провел свою жизнь. Какая неумолимая сила отнимает у нас холодок шершавого шелка, черную шерсть, переливающуюся в руках наподобие волны, полотно, напоминающее поверхность пруда, затянутого льдом, бархат, щекочущий, как мех, кружева, которые, кажется, шепотом рассказывают женские секреты?
Ансло уходил перед наступлением сумерек и на прощание дотрагивался холодными пальцами до руки своего друга.
Времени оставалось не много.
Завтра-послезавтра войдет служанка с завтраком и коротко вскрикнет.
И тогда в доме завесят все зеркала и повернут картины лицом к стене, дабы изображение девушки, пишущей письмо, кораблей, плывущих в открытом море, и крестьян, пляшущих под высоким дубом, не остановили в пути того, кто отправился к невообразимым мирам.
1979–1988Примечания
1
Дрожь страха перед Океаном (лат.).
2
Шлюпочной гавани (фр.).
3
Голубизны (итал.).
4
Смотри (лат).
5
Здесь и сейчас (лат).
6
Искусство питает художника (лат.).
7
«Священный дендрарий» (лат.).
8
«О садах Германии» (лат.).
9
«Мать-брюнетка» (фр.).
10
«Свадьба моей дочери» (фр).
11
«Тюльпанная пивная» (фр.).
12
Известность (англ.).
13
От нем. Schlaraffenland — сказочная страна изобилия, вечного безделья.
14
Удар милосердия (фр.).
15
Главное произведение (лат.).
16
Темной слоновой кости (фр.).
17
Модный секретарь (фр.).
18
«Избирательное сродство» (нем.).
19
Поскольку Я — это другой (фр.).
20
«Коротко говоря — соблазнитель граждан, самозванец, растлитель молодежи, осквернитель женщин» (лат.).
21
Во-первых (лат.).
22
Во-вторых (лат.).
23
В-третьих (лат.).
24
Охранная грамота (лат.).
25
На месте преступления (итал.).
26
Страшно сказать (лат.).
27
Ничто (лат.).
28
Мой кузен (фр.).
29
«Учиняющий больше скандалов, чем радующий» (англ.).
30
«Художники в царствование Карла I» (англ?).
31
Проклятые поэты (фр.).
32
«На одной Адам и Ева, очень румяные, показаны со спины. На другой — женщина, писающая в ухо мужчины. Лучшая из всех — третья картина, на которой молодая женщина сидит, положив руку под бедро» (англ.).
33
«Как довольно необычная редкость» (нем.).
34
«Это хорошая живопись» (нем.).
35
«Откровение братства» (лат.).
36
«Исповедание» (лат.).
37
«Всеобщее и генеральное преобразование всего света» (нем.).
38
Дьявол в музыке (лат.).
39
Грех (лат.).
40
За пределами разума (лат.).
41
«У всего необычайного необычайно плохая судьба» (англ.).
42
Наоборот (фр.).
43
«Это значит свобода» (лат.).
44
Головорезов (исп.).
45
Здесь: проистекающее из движения (лат.).
46
Отчизна (лат.).
47
«Здесь Родос, здесь и прыгай» (вместо того чтобы хвастаться, как здорово ты прыгал на Родосе) — цитата из басни Эзопа.
Комментарии
1
Мальбранш Никола (1638–1715) — французский философ.
2
Рейтер Михиел Адриансзон де (1607–1676) — нидерландский флотоводец.
3
Братья Ян и Хуберт Ван Эйк — создатели знаменитого полиптиха (алтаря) в кафедральном соборе в Генте (1425–1432).
4
…увидеть место смертельного поединка Аполлона с чудовищем… — Речь идет о древнем святилище Аполлона на склоне горы Парнас, которое греки считали центром («пупом») мира. Согласно легенде, именно здесь бог Солнца Аполлон убил змея Пифона, хранителя Дельфийского священного Кастальского источника.
