– Да, и время все лечит.
Она задумчиво посмотрела на него и отпила вина.
– Может, сыграешь со мной в шахматы вечером? – спросил Джерваль.
– Последний раз мы играли в Кройленде.
– С тех пор я стал играть лучше.
Он заметил, что она улыбнулась:
– Надеюсь, тебе не слишком много пришлось упражняться. Ведь ты выиграл у меня половину партий.
Поужинав, Джерваль сказал, что ждет ее в спальне, и вышел на улицу. Темные облака рассеялись, взошел месяц. Джерваль вынул флакон с зельем и посмотрел на него. Спустя несколько минут он уже направлялся в спальню, неся под мышкой шахматы. Когда он вошел, Чандра чистила свой щит. Она улыбнулась ему.
– Ты готова к состязанию? – спросил он. Пока Чандра расставляла фигуры, Джерваль наполнил два бокала, подсыпав зелье Чандре.
– Я буду играть черными, поскольку я лишь учусь.
– Очень мило с твоей стороны. – Она пригубила вина.
Сделав несколько ходов, Джерваль спросил:
– Тебе не нравится вино?
– Нравится, – сказала она, оценивая расстановку сил на доске, и допила вино.
Обдумывая ход, Джерваль поглядывал на Чандру. Она быстро сделала ответный ход и, откинувшись на спинку кресла, внезапно ощутила приятное тепло и сонливость. Ей захотелось лечь, хотя то, что она чувствовала, не походило на усталость. Тряхнув головой, Чандра посмотрела на пустой бокал. Наверное, это оттого, что она так быстро выпила вино. Странное тепло переместилось в область живота. Чандра заметила, что Джерваль смотрит на нее, но, перехватив ее взгляд, он тут же опустил голову.
– Джерваль, ты сделал неверный ход.
Он улыбнулся. Чандра вдруг поняла, что не может оторвать от него взгляд. Теперь тепло распространялось по всему телу, непривычно возбуждая ее. Сейчас они были наедине и очень близко друг от друга, но она почему-то ничего не боялась. Ее охватила приятная истома.
– Ты помнишь Кройленд? – спросила Чандра.
– Да, помню, как мы боролись на берегу.
– Потом… все изменилось.
– Жаль, что ты не сказала мне сегодня, что идешь купаться.
– После того как я поссорилась с твоей матерью, мне казалось, что ты не захочешь пойти со мной.
– Ты часто ошибаешься.
– Я ненавижу это проклятое шитье и уколола себе палец.
– Дай посмотрю. – Он удивился, что она так охотно протянула ему руку.
Вдруг Джерваль увидел, что Чандра очень странно смотрит на него. Однако, опомнившись, она отдернула руку и вновь сосредоточилась на шахматах.
– Ты сделал неправильный ход, – рассеянно повторила она.
– Почему же неправильный? – спросил Джерваль. Чандра слышала его голос словно издалека.
При свете свечи ее глаза казались еще более темными, щеки разрумянились. Взгляд Джерваля скользнул к ее груди, вздымавшейся под тонкой тканью.
– Так почему же все-таки я сделал неправильный ход? – снова спросил он.
Чандра потянулась к шахматной доске, пытаясь взять коня.
– Я… я не знаю, – пробормотала она. “Нельзя спугнуть ее”, – подумал Джерваль.
– Не понимаю, что со мной, – пробормотала Чандра, заметив, что он не сводит с нее глаз.
– Может быть, ты уже не чувствуешь ко мне прежнего недоверия?
– Может быть. – Она покачала головой, пытаясь отделаться от странных ощущений.
– Я полюбил тебя в ту ночь, когда ты стояла передо мной в разорванном платье и глаза твои светились торжеством, и ты приветствовала меня как своего спасителя.
– Но я не хотела твоей любви, – возразила она, избегая его пристального взгляда, смущавшего ее. В ней нарастало чувство, которого она не могла понять.
– Я буду любить тебя всегда. Ты простишь меня за то, что я причинил тебе боль и… испугал тебя?
Чандра вспомнила, что произошло в палатке.
– Сейчас я не чувствую страха, – сказала она, наклонившись к нему. – Мне нравится твой запах, – шептала она н, ощутив прикосновение его пальцев, закрыла глаза.
– Не понимаю, почему твои прикосновения заставляют меня испытывать какие-то незнакомые чувства, – сказала она.
Джерваль отодвинул шахматный столик, разделявший их.
– Иди сюда, Чандра.
Она послушно поднялась, подошла к Джервалю и села к нему на колени.
– Почему ты попросил меня об этом?
– Потому что хочу посмотреть, так ли ты красива вблизи, как издали.
– Ну и как? – Она произносила такие странные, не свойственные ей слова. Его темно-голубые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, неудержимо притягивали ее. – Я даже не знала, – бормотала она, прикасаясь рукой к его лицу, – что у тебя такие глаза. Но почему ты молчишь, Джерваль?
Он смутился, не зная, что ей ответить.
– Так ты находишь меня красивой вблизи?
– Ты прекрасна! – Он осторожно прильнул к ее губам, опасаясь, что она оттолкнет его и в страхе убежит. Действие опиума явно сказывалось, но Джерваль не хотел торопить Чандру. – Какая теплая сегодня ночь, – сказал он.
– Да, – шепнула она. – Я никак… никак не могу понять, что происходит сегодня ночью. Никогда еще я не хотела, чтобы ты прикасался ко мне, но сейчас… – Она опять тряхнула головой, чтобы рассеять легкий туман, который, казалось, окутывал ее.
– Ты веришь мне, Чандра?
– Не знаю…
– Ты веришь, что я не сделаю тебе больно… ты веришь, что я хочу быть тебе настоящим мужем?
Она вздрогнула и неуверенно взглянула на него. Проведя пальцем по ее губам, Джерваль сказал:
– У тебя такой нежный и теплый рот.
Закрыв глаза, она приоткрыла губы и прильнула к нему.
– Не надо мне этого делать, – пробормотала она тревожно.
– Я не стану принуждать тебя, Чандра. Все будет так, как ты захочешь. – Притронувшись к ее груди, Джерваль почувствовал, как колотится ее сердце.
– Поцелуй меня, Чандра, – нежно попросил Джерваль. Она наклонилась к нему и подставила губы.
Взяв ее лицо в ладони, он нежно прикоснулся к ее губам, затем провел по ним языком. Все это возбуждало Чандру, и она все теснее прижималась к нему. Когда он страстно поцеловал ее, она откинулась назад и удивленно посмотрела на него.
– Поцелуй меня еще так, Джерваль, – попросила Чандра.
Он сделал это. Почувствовав, как она затрепетала, Джерваль спросил:
– Ты хочешь меня, Чандра?
Она застонала.
– Не оставляй меня, – проговорила Чандра.
– Я никогда не оставлю тебя.
– Я молю Бога, чтобы это было правдой, Джерваль.
– Я люблю тебя, Чандра, – сказал он.
– За что же тебе любить меня? – Она положила голову ему на плечо. Теперь Джерваль знал, что она хочет его столь же сильно, как и он ее. – Неужели это и есть страсть, Джерваль? – шептала она. – Так, значит, это ты и чувствовал в ту ночь, в палатке?
Нет, подумал Джерваль, в ту ночь, взяв ее силой, он чувствовал только вожделение.
