— Меня? — Чернокожая в присутствии двух арийцев вела себя просто вызывающе свободно. Но, как гласила одна из немногих русских пословиц, что Отто услышал во время своего не очень долгого пребывания на Восточном фронте (его приятель Вилли был недоучившимся студентом-лингвистом и увлеченно собирал пословицы и поговорки на языке, «который обречен на вымирание»), — со своим уставом в чужой монастырь ходить не следует. Ну как-то так… Поэтому он стиснул зубы, изобразил вежливую улыбку и произнес самым светским тоном:
— Да, фрейлейн, я бы хотел встретиться с вашим руководством.
Обе женщины недоуменно переглянулись, затем чернокожая произнесла:
— Вы уже встретились. В этом поселении высшее руководство — я.
Отто снова растянул губы в нарочитой улыбке:
— Я уже понял это, фрейлейн, но я хотел бы просить вас представить меня вышестоящим руководителям.
Чернокожая снова смерила его недоуменным взглядом:
— Но тогда почему вы пришли ко мне, а не отправились сразу в Симпоису? Если вам нужны самые главные, то все они там. Я же отвечаю только перед людьми моего поселения. И кстати, что это за странное слово, которым вы меня все время называете?
— Это у него дома так уважительно называют женщин, Тивлет, — пояснила девушка. И добавила: — Я же тебе сказала, что он забавный. Видишь, он даже обращается к нам во внешней форме, на «вы», хотя разговаривает лицом к лицу. Я собираюсь слетать посмотреть на его поселение.
Во время этого монолога Отто привел свои мысли в порядок и, снова улыбнувшись, осторожно поинтересовался:
— Значит, вы рекомендуете мне обратиться прямо в Симпоису?
— Ну да, — кивнула чернокожая, — если у тебя, конечно, есть, что им сказать. Когда эти важные индюки считают, что их отвлекают по пустякам, они страшно сердятся.
— Уж в этом-то я уверен. — На сей раз майор улыбнулся искренне. — Прошу простить за беспокойство. — С этими словами он развернулся и зашагал прочь, но тут же был остановлен окликом девушки:
— Эй, ты не сказал мне, где искать ваше поселение!
— Прошу простить меня, фрейлейн, — вежливо пожал плечами Отто, — но я не могу этого сделать. Просто не могу. Так уж сложилось.
— Действительно забавный тип, — задумчиво произнесла Тивлет, когда рослая фигура незнакомца скрылась из виду. — Мне показалось, что, когда он разговаривал со мной, ему почему-то было не по себе.
— И еще он не умеет пользоваться «окном», — сообщила девушка, а затем вздохнула: — Но все же жаль, что он не может сказать мне, как добраться до его поселения. Уверена — там было бы весело.
— Наверное, они объявили свои координаты личной тайной, — предположила Тивлет, — знаешь, бывают такие поселения, где собираются «отстранившиеся».
— О, точно, у него же нет личного терминала! — припомнила девушка. — Бедный… Догнать, что ли, его и предложить ночь любви?
Тивлет ласково потрепала собеседницу по волосам:
— Не стоит. Мне кажется, у него сейчас несколько другие заботы…
Как добраться до Симпоисы, майор разузнал все у того же «окна». Выяснилось, что это отличная штука — вроде механического или, возможно, электрического архивариуса Шмидта, седого старичка, торчавшего в архиве РСХА с незапамятных времен. По легендам, Шмидт был способен, не заглядывая в архивы, ответить почти на любой заданный вопрос. Ну, когда снисходил до ответа. Чаще же всего он просто приоткрывал глаза и называл номер секции, полки и дела, в котором любопытствующий сам мог поискать ответ, после чего снова засыпал…
Когда Отто наконец добрался до конца цепочки Симпоиса — Иневера — транспортное средство «ковш» — сорок лиовен в направлении, указанном стрелкой… уже начало темнеть. И он решил отложить полет на завтра, а сегодня поискать, где бы пожрать. «Окно» выдало информацию о «кубах» и порядке работы с ними, а также о местах их расположения. Так что майор довольно быстро отыскал один такой «куб» и после нескольких попыток извлек из него чашку чего-то напоминающего пищу, брезгливо отодвинув в сторону результаты первых проб — нечто синее и пузырящееся и дрожащую зеленую светящуюся слизь, пронзенную с разных сторон иглами дикобраза.
Он уже заканчивал с едой, когда к его лавке подошла девушка, которую он сначала принял за свою давешнюю знакомую, и только вглядевшись, понял, что это совершенно другая киолка, хотя фигурой она напоминала ту, первую, почти на сто процентов.
— Привет, — улыбнувшись, произнесла девушка. — А ты обещал кому-нибудь сегодняшнюю ночь?
— Чего? — не понял Отто, но почти сразу на его губах зазмеилась слегка брезгливая улыбка: — А-а, понятно. Э-э, дело в том, любезнейшая, что у меня сейчас нет денег. Ну, пока нет…
— Чего у тебя нет? — удивленно переспросила девушка, усаживаясь рядом с ним на скамью.
Майор окинул киолку масляным взглядом. А фигурка у проститутки была что надо. В бедрах, правда, узковата, на его вкус, зато грудь… Да и на мордочку вполне себе.
— Да так, ничего, — тут же поспешно заявил Отто. Вот что значит стереотипы! Ведь до сих пор с него никто не требовал никакой платы ни за еду, ни за пользование «окном», и даже в инструкции по пользованию «ковшом», которую он прочитал в «окне», также ничего не говорилось о какой бы то ни было плате. Так, может, здесь и проститутки работают бесплатно?..
Та ночь запомнилась майору как одно из самых фееричных любовных приключений в его жизни. Нет, он был далеко не новичок в таких делах, и за ним тянулся длинный шлейф амурных побед. Он как-то даже соблазнил жену одного крупного чина НСДАП, большого ценителя молодого тела, прямо во время званого ужина в рейхсканцелярии. Этот толстяк и не заметил, как его юная супруга сначала исчезла, а спустя полчаса вернулась с блеском в глазах и выражением лица сродни тому, что бывает у кошки, только что стащившей и съевшей миску отменной сметаны… Но того, что вытворяла эта его киольская ночная подруга, Отто ранее даже не представлял. А все началось с того, что после первого и, по его меркам, весьма неплохого акта, она слегка разочарованно заявила: «Эй, да ты ничего не умеешь… — Потом на ее лице возникло лукавое выражение, и в следующее мгновение она категорично заявила: — И ладно, буду тебя учить!..»
Так что утром, проснувшись раньше подруги, он некоторое время лежал и думал, ехать ему в Иневеру сегодня же или задержаться ненадолго в этом поселении. Нет, ни на какие длительные отношения эта сучка претендовать не может, но еще пара-тройка таких ночей… Однако ночная подруга, которую, как он уже знал, звали Саулет, все решила за него.
— Уф, — сказала она, потягиваясь, — славная ночка была. Давно я так не трудилась. Ну, милый, тебе понравилось?
— Да, дорогая! — вскинулся Отто.
— Вот и хорошо, — заявила она, поднимаясь на ноги и очень эротично потягиваясь, — а то я, честно говоря, что-то подустала. Пожалуй, следующую пару ночей буду отсыпаться…
Так что уже через час после этого Отто полулежал в «ковше» и, выворачивая шею, расширившимися глазами наблюдал, как в нескольких километрах под ним стремительно проносятся горы, леса и реки Киолы. Полей он нигде так и не увидел…
Симпоиса оказалась огромным комплексом зданий, вызвавших у него ассоциацию с Нюрнбергом. То есть этот комплекс был, конечно, гораздо крупнее, на первый взгляд он занимал не менее пятидесяти квадратных километров, и спланирован совершенно по-другому, да и центральные башни Симпоисы возносились едва ли не на пару километров, но вот некое ощущение…
Куда можно обратиться, майор выяснил у ближайшего «окна». Обнаружилось, что с его помощью можно было узнать не только весь состав Симпоисы от первого до последнего человека, но и то, где они живут, работают и даже где каждый из них находится в данный момент. Подобная безалаберность в отношении элементарных требований безопасности его немного напрягала, но следовало признать, что в настоящее время она была ему на руку. Отметив в памяти еще один пунктик, по поводу которого его совет определенно будет не лишним, майор двинулся в разведанную точку.
Желтый Влим обитал на самом верху одной из центральных башен комплекса. Вернее, там был расположен его институт, занимающий сорок девять этажей, перемежаемых роскошными террасами с бассейнами, тенистыми аллеями и благоухающими цветниками. Поднявшись на указанный уровень, Отто слегка растерялся. Он некоторое время бестолково шлялся по коридорам и движущимся межэтажным трапам, озадаченно заглядывая в комнаты, где еле слышно гудели и мерцали какие-то странные устройства, но не было ни единого человека, пока наконец случайно не выбрался на огромную, во всю ширину башни террасу-парк. На зеленой лужайке сидели, лежали и дремали несколько человек. Отто огляделся и решительным шагом подошел к ближайшему мужчине — тот сидел на траве, привалившись спиной к мраморной лавочке. Сесть на лавочку ему отчего-то в голову не пришло.
